Лей Бардуго - Тень и Кость (ЛП)
— Дэвид, — тихо позвала я, — не делай этого.
Он оглянулся, а затем спешно отвел взгляд.
— Дэвид понимает, чего стоит будущее, — сказал Дарклинг с нотками угрозы в голосе. — И знает, что ему не стоит препятствовать.
Дэвид встал за моим правым плечом. Дарклинг изучал меня в свете факела. На минуту наступила полнейшая тишина. Сумерки сменились на ночь, в небе светила яркая полная луна. Казалось, поляна замерла в ожидании.
— Расстегнись! — приказал Дарклинг. Я не шевельнулась.
Он оглянулся на Ивана и кивнул. Мал закричал, прижимая руки к груди и падая на землю.
— Нет! — всхлипнула я. Затем попыталась подбежать к другу, но стражи крепко держали меня за руки. — Пожалуйста, — взмолилась я Дарклингу. — Пусть он перестанет его мучить!
Тот снова кивнул, и крики Мала стихли. Он лежал на снегу и тяжело дышал, его полный ненависти взгляд был сосредоточен на наглой ухмылке Ивана. Дарклинг выжидающе наблюдал за мной, его лицо ничего не выражало. Такое впечатление, что ему было скучно.
Я отмахнулась от опричников. Затем вытерла слезы дрожащими руками, расстегнула плащ и позволила ему соскользнуть с плеч. Какой-то частичкой разума я отметила, как холод просачивается сквозь мою шерстяную тунику, а солдаты и Гриши пронзают меня взглядами. Мой мир сузился до изгибающихся кусочков от рогов в руках Дарклинга, и меня охватила всепоглощающая паника.
— Подними волосы, — пробормотал он. Я убрала их с шеи. Дарклинг подошел ближе и убрал ворот туники, чтобы не мешал.
Когда его пальцы прикоснулись к моей коже, я дернулась. Его лицо на секунду исказилось в гневе. Затем он приложил рога к моей шее и опустил их на ключицы с бесконечной осторожностью. После чего кивнул Дэвиду, и Фабрикатор взялся за дело. Я представила, как он стоит за моей спиной с тем же сосредоточенным выражением, как в мое первое посещение мастерской Малого дворца. Я видела, как кусочки кости меняются и сливаются воедино. Без всякой застежки или петелек. Этот ошейник будет вечно красоваться на мне.
— Готово, — прошептал Дэвид.
Он отпустил кость, и я почувствовала, как она давит мне на ключицы. Я сжала кулаки и стала ждать. Ничего не произошло. Меня внезапно охватила безрассудная надежда. Что, если Дарклинг ошибался? Что, если от ошейника никакого толку?
Затем он сомкнул пальцы на моем плече, и внутри меня эхом отразилась команда: свет. Впечатление, будто в грудь пролезла невидимая рука. Из меня полился золотистый свет, заливая всю поляну.
Я увидела, как Дарклинг прищурился, и его лицо засветилось от триумфа и ликования. «Нет», — подумала я, пытаясь отпустить свет, убрать его вовсе. Но стоило мысли о сопротивлении сформироваться в моей голове, как эта невидимая рука отмахнулась от нее, словно от мухи. Прозвучала следующая команда: еще.
В моем теле взревел свежий поток силы: необузданный и мощный — я еще никогда такого не испытывала. Казалось, он был бесконечен. Недели самоконтроля и попыток понять свою способность канули в небытие; дома, которые я построила — хрупкие и несовершенные, — рассыпались на щепки при надвигающемся наводнении в виде могущества оленя.
Свет буквально взрывался во мне одной мерцающей волной за другой, рассеивая ночное небо в круговороте сияния. Я не ощутила ни намека на веселье и радость, которые всегда появлялись при использовании силы. Она больше не была моей, и я беспомощно тонула в этой ужасной невидимой хватке. Дарклинг прижал меня, подвергая испытанию мои новые ограничения — не знаю, как долго это длилось. Я очнулась лишь тогда, когда он ослабил свою хватку.
Поляна снова утонула в темноте. Я резко втянула воздух, пытаясь вернуть контроль над собой, собрать все свои кусочки воедино. Мигающие факелы освещали пораженные лица стражей и Гриш, а Мал, все еще валяющийся на земле с несчастным лицом, посмотрел на меня взглядом полным сожаления.
Когда я оглянулась на Дарклинга, то обнаружила, что он внимательно следит за мной с прищуренными глазами. Затем он покосился на Мала и своих людей.
— Заковать его.
Я открыла рот, чтобы возразить, но вид Мала заставил меня замолчать.
— Сегодня мы заночуем здесь, а с первыми лучами солнца отправимся к Каньону. Скажите аппарату, чтобы был готов, — Дарклинг повернулся ко мне. — Попытаешься навредить себе, и следопыт за это поплатится.
— А что с оленем? — спросил Иван.
— Сожгите его.
Один из Этереалок поднял руку к факелу, и пламя рвануло вперед широкой дугой, окружая безжизненное тело оленя. Когда нас уводили с поляны, были слышны лишь звуки шагов и треск огня позади. Ни шороха деревьев, ни жужжания насекомых, ни песен ночных птиц. В лесу наступила траурная тишина.
ГЛАВА 20
Целый час мы шли в полном молчании. Я безучастно смотрела, как мои ботинки рассекают снег, и думала об олене и цене своей слабости. В конце концов, среди деревьев замерцал свет от костра, и мы вышли на поляну, на которой был построен небольшой лагерь вокруг бушующего огня. Я подметила несколько маленьких палаток и лошадей, привязанных к стволам деревьев.
У костра сидели два опричника и доедали свой ужин. Стражи Мала втолкнули его в одну из палаток и последовали внутрь. Я пыталась поймать его взгляд, но парень слишком быстро скрылся за пологом. Иван потащил меня в другой конец лагеря и грубо пихнул в проход одной из палаток. Внутри находилось несколько спальников. Иван указал на кол в центре и отдал приказ:
— Садись! — я прижалась к колу спиной, и мужчина связал мои руки и лодыжки. — Ну что, удобно?
— Ты знаешь, что он замышляет, Иван.
— Да, вернуть нам мир.
— Но какой ценой? — спросила я в отчаянии. — Ты же сам знаешь, что это безумие!
— А ты знаешь, что у меня было два брата? — внезапно поинтересовался он. Уже привычная ухмылка сошла с его красивого лица. — Конечно же, нет. Они не были Гришами. Они были солдатами, и оба умерли на войне, начатой нашим королем. Как и мой отец. Как и мой дядя.
— Мне жаль.
— Да-да, всем очень жаль. Королю жаль. Королеве жаль. Мне жаль. Но только Дарклинг готов что-то менять.
— Необязательно делать это таким способом, Иван. Моя сила могла бы уничтожить Каньон.
Тот покачал головой.
— Дарклинг знает, что нужно делать.
— Он никогда не остановится! Ты это знаешь. Стоит ему попробовать на вкус власть, как этому не будет конца! Я уже в ошейнике. Вскоре дойдет очередь и до вас. И не останется никого и ничего достаточно сильного, чтобы препятствовать ему.
Мускул на челюсти Ивана дрогнул.
