Молка Лазарева - Фрейлина специального назначения
— Яйаду, срочно дайте мне яйаду, — запустив тонкие пальцы в волосы, трагически попросил сам у себя брюнет.
Просто последние фразы стиха вдруг резко вспыхнули у него в мозгу, заставив задуматься, а правильно ли он поступил по отношению к бывшей музе. Ну, подумаешь, подружкам рассказала о своих мыслях и чувствах, ну, придумали коллективный ответ, они же не знали, что письмо не просто бумага с буквами, а довольно сложный подслушивающий артефакт.
Решив додумать все эти мысли позднее, Глеб торопливо дописал стих, боялся спугнуть пришедшую идею.
И повторилась вечность вновь,
Не пожелал понять он правды.
Не стал играть с тобой в любовь.
В театре зрители так рады.
Едва он поставил последнюю точку, на плечо легла женская легкая рука.
— Я миллион раз просил не подкрадываться ко мне со спины, — устало напомнил он женщине, стоящей позади.
Она тяжело вздохнула и обошла сидящего за конторкой мужчину кругом, теперь их разделяла только столешница. Поиски, куда бы присесть, много времени у физкультурницы не заняли, недолго думая, она изящно примостилась на одну из ближайших парт и, закинув ногу на ногу, продолжила молчать, ожидая, что же ей скажет сам магистр страстей.
— Ты у себя на занятиях тоже на столах сидишь? — поинтересовался он.
— Вот еще, у меня в спортзале они отсутствуют как класс мебели.
— Троя, зачем ты пришла? — решил не тянуть кота за хвост мужчина.
Преподавательница располагающе улыбнулась.
— Мне порой кажется, что в этой Академии работаем только я и Эридан… Глеб, ау! Ты на каких облаках витаешь, сегодня с утра все преподаватели обходят Академию вдоль и поперек, проверяют еще раз все закоулки, убеждаются в безопасности. Вообще-то сюда королева прибывает.
Поэт лишь пожал плечами:
— Забыл, виноват…
— Ага, рассказывай мне сказки, — закатила глаза красотка. — Ты даже не знал, что сегодня обход. Но не переживай, твой сектор я взяла на себя и даже закончила проверку, эта лаборатория была последним пунктом.
— Спасибо, что я еще могу тебе сказать, — довольно равнодушно ответил зельевар.
Троя нахмурилась, такое холодное поведение было нехарактерно для Глеба.
— В чем дело?
— Только не делай вид, что не догадываешься…
Красотка скрестила руки на груди, ее взгляд стал колючим.
— Ты меня в чем-то обвиняешь?
— Нет, я искренне недоумеваю, зачем ты рассказала все Эле?
— Я не могла позволить, чтобы ты поигрался с девочкой, а потом, в сотый раз поняв, что это не твой вариант, бросил ее, как сломанную куклу.
— То есть ты за меня решила, кто мой вариант, а кто нет? — Судя по интонациям магистра, он начинал медленно звереть.
Видя такую непредсказуемую реакцию, Троя мгновенно вычислила последствия и решила попытаться объяснить свою позицию:
— Глеб, ну ты сам посуди! Сколько их уже было. Сотни? Ты с ними играешь, проверяешь на прочность эмоций, приручаешь, как тех лисичек-феньков. Помнишь, я тебе приносила книгу из своего мира — «Маленький принц»? Там была замечательная фраза — мы в ответе за тех, кого приручили. А ты за столько лет так и не понял ее смысла.
— Почему тогда остальным ты ничего не говорила? Могла бы ко всем подходить и рассказывать о том, какой я гад и подлец.
Блондинка фыркнула.
— Вот еще… Эля единственная из всех, кто додумался не строить из себя героиню, покорительницу сердца несчастного поэта, а пойти и спросить у меня — с чем она вообще столкнулась. Как по мне, это ценнейшее качество для умной женщины. И врать ей о твоей белой пушистости я не собиралась.
— Все равно это не дает тебе права рассказывать обо мне курсанткам больше, чем им положено знать.
— О да! Магистр страстей, — саркастично огрызнулась женщина. — А давай поглубже копнем? И вообще уйдем в психоанализ?
— А давай, — с вызовом ответил он и, прыжком перемахнув на другой конец кафедры, уселся на столешницу. Глеб расположился четко напротив Трои. Казалось, между ними сейчас вспыхнут молнии, запахло надвигающейся грозой.
— Да пожалуйста! Ты своим поведением напоминаешь обиженного мальчишку. Тебе не хватает искреннего тепла и любви, поэтому ищешь его на стороне. Выбираешь подходящих тебе девушек, пытаешься их подстроить под себя, а потом… отпрыгиваешь, словно чего-то испугавшись.
— И чего же? Они не настолько страшненькие…
Троя глубоко вздохнула…
— Мне порой кажется, что вы с Эриданом близнецы по характеру, только зеркальные. Две стороны одной правды, оба смертельно обиженные на женщин. Только его предала любимая, а тебя родная мать. Он решил стать затворником и ненавидит женщин как класс, а ты, наоборот, ищешь в них тепло и покой, но потом, боясь очередного предательства, отступаешь за шаг до победы. Боишься, что они могут приручить тебя…
Зельевар расплывался в победной ухмылке и медленно хлопал в ладоши.
— Браво! А ты уверена, что физкультура твое призвание? Может, тебе надо было пойти в психологию?
— Еще скажи, что я не права?
— Однозначно, ты ошиблась… Во всем!
— Тогда почему у меня четкое ощущение, что Эльку ты сегодня уже отшил? Как ты это объяснил ей? Своим стандартным — ты злобная стерва? Или придумал что-то более оригинальное? Она ответила тебе твоим же оружием, дала почувствовать вкус твоих же блюд? И ты сразу струсил, отступил — испугался быть прирученным…
С каждой ее фразой челюсти Глеба все сильнее сжимались, Троя сыпала соль на самые болезненные раны. Едва она закончила, послышался скрип зубов.
— Пошла вон, — тихо процедил зельевар.
— Что, неужели я попала в точку? — ехидно дожимала физкультурница.
— Пошла вон, — уже громче повторил он…
— Глеб, все, что я сделала, — ради твоего же блага, подумай над моими словами…
— Пошла вон! — на этот раз он не просто рявкнул, он зарычал.
Нельзя злить сильнейшего телекинезиста. Сотни колбочек и скляночек завибрировали на подставках, готовые вот-вот взлететь, чтобы быть использованными как метательный снаряд против преподавательницы.
— Ой, да ладно! Ты этими стекляшками дорожишь как сундуком с золотом, не посмеешь, — продолжала провоцировать она, но на всякий случай призвала из пустоты огненную плеть. Ее план был прост: дать Глебу сорваться, разразиться бурей, а потом успокоиться и подумать над своим поведением. Замкнутому человеку такая психотерапия должна быть весьма полезной.
— Хочешь проверить, смогу или нет?
Первый десяток пустых мензурок метнулся прямо к лицу Трои, но та отбила их легким ударом плети, развеяв в стеклянную пыль.
