Академия магии Южного королевства. Избранным вход запрещен! - Тишакова Валерия

— А как тебе в руки попал этот листок? Насколько я помню, это была секретная разработка.

— Лежал в стопке с учебными планами, — не делая из этого тайну, ответила я.

Реакция Идена меня поразила, он так резко повернулся ко мне, что въехал коленом в торт. Жаль, там еще где-то треть оставалась.

— А ты знаешь, как эти планы оказались у тебя на столе?

— Наверное, преподаватель принес, вечно они до последнего тянут, особенно Аугуст отличается! — припомнила я причину вечной ругани Караля.

— Мимо, на этот раз их принесла моя невеста, — на последнем слове Иден скривился. — Она староста, поэтому не особо удивилась, когда ее попросили зайти в преподавательскую и взять документы для ректора.

— И что?

— И то, что когда отец протрезвеет, то первым делом попытается выяснить, как бумага с законопроектом оказалась у тебя в руках. А узнает он только то, что стопка лежала на столе преподавателя этикета, откуда ее и забрала примерная ученица.

— Думаешь, ею просто прикрылись? Вряд ли. Принести бумаги мог любой преподаватель, поди докажи, что там не было лишней макулатуры.

— Да легко! Ты ведь взяла его с самого верха стопки? Значит, положили его в последнюю очередь. Иначе ты бы просто взяла стопку и отнесла отцу, а надо было, чтобы ты заметила содержание верхнего листа. А еще, кто последний сдает, тот обычно и приносит.

— Или просто «ты к ректору? вот это тоже передай», — разрушила его теорию я.

— Угу. У нас все учебные планы на гербовой бумаге пишутся? Да в преподавательском коллективе такой гадючник, что эта бумага была бы сразу прочитана.

— Или листок подложили после шоу, которое устроила твоя благоверная.

— Может, и так, — легко согласился юноша, но свою линию гнуть не перестал. — Только визит того, кто подложил, не был зафиксирован. Как ни крути, крайняя, чей визит в кабинет отца зафиксирован, — Элен. А теперь подумай, зачем было подбрасывать тебе эту бумагу?

А действительно, зачем? Самый простой вариант — поссорить нас с графом. И он себя оправдал! Только вот кому это выгодно? Мамашам, мечтающим выдать дочь за Джонатана? Бред! Откуда у них доступ к таким документам? Может, хотели опять настроить графа против попаданцев? А вот это уже ближе, особенно после моего выступления.

Виконт, похоже, уловил тень сомнения на моем лице, поскольку встал, потянулся и направился к двери. Уже на пороге он сказал:

— Кончай дурить и возвращайся. Отец в одиночестве пить не любит, я банку по спиртному не держу, а из Шарика собутыльник паршивый.

Закрыв за виконтом дверь, я отправилась в комнату убирать остатки нашей трапезы. Хоть какая-то польза от отсутствия тарелок: посуду мыть не надо. Когда я ополаскивала кружки, ладонь защипало. Поднеся ее к глазам, я увидела порез с запекшейся кровью, видно, неосторожно собирала осколки графина и поранилась. И носового платка, как назло, нет. Тут меня как молнией пронзило воспоминание.

Разбитая антикварная ваза, лилии на полу и Олег, зажимающий мне порез носовым платком. А ведь он потом убрал этот заляпанный платок обратно в карман, а не выкинул. Позабыв про включенную воду, про пальто, я кинулась на выход. К Эверо! Срочно! Увы, бег в потемках по лестнице — не лучшее занятие. Это я поняла, когда ступенька неумолимо приближалась к моей голове. Но тут меня резко дернули за ворот платья, спасая от падения. Я подняла глаза на своего спасителя, и сердце пропустило удар. Не успела.

Олег встряхнул меня, и в шею мне уперлась тоненькая иголка шприца.

— А теперь медленно разворачиваемся и идем обратно в квартиру. Орать не советую, пока ты кричишь, я успею нажать на поршень. Лишнее движение — и в твоей крови два кубика уксусной кислоты. Я понятно объяснил?

Забывшись, я чуть не кивнула. Так мы и шли по лестнице в обнимку. Все это время я молилась, чтобы не оступиться и не получить заряд уксуса в шею. И почему я раньше не подумала, что он медик и вряд ли промажет по вене?

В квартире Олег велел мне накинуть на плечи пальто. Я глянула в зеркало и увидела, как он наматывал шаль на мою шею так, чтобы казалось, будто он просто обнимает меня, а не держит у моего горла шприц. Сверху он приколол камею. Таким вот тандемом мы и покинули общежитие, и самое противное, что никто из тех, кто встретился нам по дороге, ничего не заподозрил. Они только гадко улыбались и шушукались, намереваясь разнести сплетню о моем новом любовнике и сделать так, чтобы она скорее достигла ушей Джонатана. Тем лучше, он хоть узнает, кто меня увел, и получит подсказку для поисков.

На воротах Олег предъявил свой перстень и мою камею. Отсчет пошел, у него есть четыре часа, пока меня не хватились.

ГЛАВА 24

В городе внимания на нас не обращали, ну идет влюбленная парочка и идет. А я за это время получила небывалую дозу адреналина, шагая по скользкой обледенелой мостовой с иглой, упертой в шею. Горели фонари, освещая главные улицы и создавая четкий контраст с переулками, где стояла непроглядная тьма, разбавленная лишь бликами от глаз кошек, пирующих на кучах мусора около домов и поднимающих голову на любой звук.

От утреннего белого великолепия не осталось и следа. Кто там грешил на нашу экологию? Здесь в домах паровое отопление, котлы топят углем, соответственно, в воздухе сажа, которая быстро припорашивает черной пыльцой белый снег. А еще лошади, которые какают, конечно, цветочками, но малость пожеванными и переваренными. Картину завершали остатки пищи с лотков и размокшие сегодняшние газеты, которые превратились в кашу и упорно липли к подошвам. Так что идиллическая картинка в стиле рождественской открытки начала прошлого века сохраняется от силы несколько часов.

Когда мы проходили по мосту через реку с таким быстрым течением, что лед на ней вставал раза три за всю историю города, в самые сильные морозы, Олег одной рукой ловко отстегнул камею и кинул в воду. На меня накатило такое ощущение потери и беззащитности, что на глаза набежали слезы. Что за фигня? Чтобы я из-за дешевой бижутерии рыдала?

— Дыши носом! Это побочный эффект от привязки артефакта, — мужчина невесело хмыкнул, и на миг давление иглы на шею уменьшилось. Потом кинул взгляд на меня, и игла вернулась на прежнюю позицию. — Или ты думала, что эти побрякушки просто для пропуска? Нет! Это маячки с психологической привязкой к носителю, и, в отличие от пропуска, их забыть невозможно. Терпи, еще минут десять корежить будет.

Мы пошли дальше, а я все никак не могла успокоиться, так меня тянуло обратно. Если бы не угроза для жизни, я бы вполне могла вырваться, прыгнуть за безделушкой и погибнуть, до того сильна была тяга к ней.

Чтобы отвлечься от мыслей в стиле «Моя прелес-с-с-ть», я попыталась проанализировать действия ведущего меня мужчины. Сбросил маяк, причем не в сугроб, а в реку, что, по идее, должно выглядеть как самоубийство. Ведет он меня в пределах района, идем мы медленно, взорваться от резонанса ему неохота. Вдруг меня пронзила страшная мысль: сейчас стукнет по маковке и запихнет куда-нибудь в подвал. Все! Хана кутенку и нескольким окрестным кварталам.

Но ничего такого не произошло, мы тихо и мирно прошествовали к храму. Ну конечно! Где, как не здесь, меня можно изолировать? Каждая жительница страны, неспособная родить, считает своим долгом посетить это место, поэтому меня просто не запомнят. Держать меня тут можно годами, благо расход ментальной магии создает безопасную среду для попаданцев. Про глубину крипты или подвалов — не вникала в местную архитектуру, не знаю, что там у них, — могу скромно умолчать. А если вспомнить, что этот храм выдерживал за свою историю длительные осады, то шансов на спасение у меня примерно ноль целых фиг десятых.

Мы прошли мимо деревьев, обвешанных сотнями мешочков с зерном. Давнее поверье о том, что если мешочек сгниет и зерно, упав на землю, даст всходы, то богиня подарит женщине ребенка. Надо говорить о том, что, продавая птичье гуано в качестве удобрения, пресветлые делали неплохие деньги?