Воин Провидения - Басов Николай Владленович

Их было не больше десятка. Но зрелых, которых можно было при желании в кого-то поместить, было всего два. Они уже сформировались и пытались отделиться от матки.

Сзади раздался неясный шум, и появился Крохан. Он покрутил головой, сошёл с портального камня, и тотчас на нём появился Арбогаст. За ним Приам, и последним — сержант.

Ибраил принялся расхаживать вокруг страшного цветка, покачивая головой.

— Я так и думал, это матка… Теперь понятно, почему информацию передавали без магии. Червяк и даже тот, в кого он пересажен, становится общим существом с этой маткой. И способен связываться с ней на любом расстоянии или постоянно находиться в связи… Разумно, легко и без всякой магии.

Остальные тоже осматривали странную добычу, хотя энтузиазма проявляли куда меньше.

— Зачем они? — спросил Крохан, указав на людей, выложенных вокруг червоцвета.

— Чтобы использовать их сознание. Всё-таки сама матка неразумна, она лишь способна делать что-то, что передаёт сигналы. А вот характер сигнала, его, так сказать, программу, можно заложить только используя чьё-то живое мышление… Я так думаю.

— Сколько эти бедолаги могут прожить? — спросил Арбогаст.

— Думаю, месяца три, максимум полгода… Потом их следует поменять.

— Спасти их, конечно, нельзя? — спросил сержант. Он был хорошим сержантом, но как полицейский привык думать о том, чтобы вызволять штатских.

— Я за это не возьмусь, — признался Ибраил. — Да и никто, насколько я знаю медицину, не возьмётся. Они уже всё равно не способны жить самостоятельно, не смогут даже усваивать пищу… — Он ещё раз обошёл матку по кругу. — Нет, ну как усовершенствовалась система! Просто не верится, кажется, что…

Арбогаст вдруг громко, с отчётливыми нотками ненависти проговорил:

— Нравится, да?

Ибраил оглянулся, осознал, что прорвавшаяся ненависть направлена не на него, и вздохнул.

— Нет, слишком жестокие решения. Но всё очень эффективно. Смотри, вот тут матка кормится мясом, — и он указал на ложбинку в центре пятиножника, между пятью паутинными шлейфами волосков, опутывающих людей; сюда из луковицы свисало подобие хобота с мощным, тяжёлым клювом на конце. — Тут она опутывает тела людей, когда их привяжут к каменному ложу… Вот тут Убла «брал» их сознание в руки и получал информацию, знал, где и что происходит…

При этом Ибраил указал на прорези в лучах звезды, куда при желании можно было поместить руки. Трол их сначала не заметил, но, когда Ибраил показал, стало ясно, что конструкция звезды гораздо сложнее, чем просто каменное возвышение. Впрочем, портал тоже со стороны мог показаться лишь каменной плитой…

— Без сомнения, он отбирал кое-что из того, что ему докладывали его… информаторы. А потом сам, используя свои магические возможности, отсылал донесения дальше.

— Так он фактически фильтровал её? — спросил Крохан.

— Скорее всего, он делал это очень разумно, иначе его попросили бы вернуться в Империю, а на его место пришёл бы другой маг. — Ибраил подумал. — Не знаю, думаю, он действовал правильно. Если бы не Трол, мы бы до сих пор и не подозревали, какая опасность нависла над нами.

Крохан ходил-ходил вокруг червоцвета и вдруг сдавленным, тяжёлым тоном проговорил:

— Интересно, говоришь, да?..

После этого он выхватил меч и попробовал вскарабкаться по каменным ступеням, размахивая оружием так, что сомнения в его намерениях ни у кого не возникло. Трол едва успел заорать:

— Стой! — Крохан замер на миг, но лишь на миг. Вот он сделал ещё один шаг к матке, замахнулся… — Крохан, остановись! — Удара не последовало, капитан кадотской стражи ждал не оборачиваясь. Трол собрался с духом и начал неторопливо, пытаясь успокоить его своим тоном, увещевать: — Если мы научимся с ней работать, мы узнаем, где остальные матки, как эта система функционирует и как её обезвредить целиком… Понимаешь, не одну эту… А все разом, и навсегда, для всех, кто может пострадать или уже страдает от этого… изобретения.

Вдруг его голос пресёкся. Он уловил что-то, что сделало его слова ненужными… Просто в воздухе вокруг матки червей что-то изменилось, по вуали тонких волосков пробежал трепет, черви на концах отростков задёргались более беспокойно, чем прежде, да и хобот с клювом, свисающий вниз, ожил, начал растягиваться в сторону Ибраила…

А потом матка червей вдруг взорвалась, рассыпав вокруг сноп ослепительных искр, ударив людей запахом горящей плоти, заливая каменный постамент тягучими нитями белесой, густой, какой-то неживой крови…

Черви стали отрываться от стеблей, но падали они всё равно в огонь и тут же обугливались. Некоторые из них, те, что были самыми созревшими, раскрывали свои трёхгранные пасти, поворачивались к людям, словно понимали, что их жизнь могла бы продлиться, если они дотянутся до этих глыб плоти, до пришельцев, которые каким-то образом стали причиной их гибели.

Луковица сгорела быстро, ещё быстрее погибли люди, которых она использовала, они стали биться, пытаясь вырваться из удерживающих их скоб… Один из этих людей сумел даже вскрикнуть, но коротко и невнятно. Было непонятно, на каком языке он пытался произнести свою мольбу о помощи.

Трол стоял и смотрел на то, как гибнет матка, отчётливо понимая, что теперь их выигрыш, их победа обращается в ничто. Это понимал и Арбогаст, он носился вокруг постамента и горячечно, как в бреду шептал:

— Да сделайте же что-нибудь, она нужна нам! Сделайте…

Поскольку Трол молчал, ему ответил Ибраил.

— Ничего не сделаешь, это предусмотрено. Они оказались хитрее, чем мы думали.

Трол вздохнул и посмотрел на мага:

— Давайте выбираться отсюда. Не хватает ещё, чтобы портал оказался ловушкой.

Глава 31

«Мокрый клык» рассекал форштевнем зелёную воду Кермальского моря тяжело, потому что был перегружен. Пока корабль стоял у замка Ублы в заливе Бонма, капитан Трапез и матросы нагрузили его так, что у них то и дело возникали трудности с управлением — или при смене галса корабль не доворачивался и не ложился на необходимый курс, или его вообще начинало сносить, и Трапез объявлял аврал, чтобы что-то переместить в трюме.

Впрочем, воинов он не трогал, обходился силами команды. Они-то были целенькие, никто из них не пострадал, ни у кого не было ран или даже простых травм. Они просто остались в стороне, и вот сейчас, наверное, подсчитывали барыши, которые должны были получить после этого, по их мнению, в высшей степени удачного поиска на вражеском берегу.

Трапез, когда понял, что может поживиться, вытащил из замка Ублы почти всё: оружие, драгоценности, кое-что из продуктов и южных вин, даже некоторые предметы обстановки, как, разумеется, и все книги, которые перешли в ведение Приама. Как капитан ухитрился уложиться с этой погрузкой в три дня, которые Трол дал ему на эту работу, — оставалось тайной самого Трапеза и его людей. Кажется, они даже не спали во время этих работ, потому что знали, если Трол назначил время отплытия, значит, так и будет.

Сам Трол думал о трёх раненых орденцах и одном из стражников, который был плох и скорее всего ещё до прибытия в Кадот должен был умереть от ран. Эти были те, кого они разместили в каюте капитана, потому что за ними нужен был уход Ибраила. Тела павших сгрузили в небольшую лодку, которую почти случайно нашли на берегу залива, и теперь буксировали за кораблём, пересыпав их, по морскому обычаю, крупной солью и завернув в дерюжные полотнища, чтобы они не разлагались на солнце. Кроме того, конечно, Ибраил прочитал над ними какие-то заклинания, так что они даже не пахли смертью и разложением.

Имперцев сложили в одном из нижних подвалов замка, как и труп карды, хотя Ибраил очень хотел взять её с собой для каких-то исследований. Но Трапез отказался принимать на борт это чудовище и после изрядных препирательств победил.

Итак, они шли домой, в Кадот. Они возвращались. Трол посмотрел на воду, ставшую такой близкой из-за осадки корабля, что иные брызги попадали на лицо. Раньше такого не было. Раньше он любил сесть на палубу у самого штевня, ни о чём не думая, не вспоминая… Теперь это плохо получалось, потому что к нему то и дело подходил кто-нибудь и пытался вырвать его из этого кокона пустоты и бездумья, высказывая свои соображения. Их было не очень много, все были грустны, но в целом Трол был доволен. Да и как не быть довольным, они победили, они одолели противника, они выжили…