Николай Романецкий - Утонувший в кладезе
Кучер заерзал на стуле:
— Смотря какой вопрос, чародей…
— Ну хотя бы такой… Вы вчера были лишены объятий красы Радомиры, не так ли?
Ярослав Мотовило улыбнулся, а аура его просто полыхнула голубым заревом.
— Чародей все видит… Да, объятий меня лишили. И всего прочего — тоже… Княжна Снежана позвала Радомиру к себе и не отпускала ее аж до самой ночи. Я заснуть успел…
— А что делал вечор домашний колдун?
— Домашний колдун-то? — Ярослав Мотовило сразу съежился, в ауру его вернулись цвета страха; правда, страха малого — не за жизнь, за благополучие. — Не ведаю того, чародей. Мы с Лутовином редко разговариваем. Он все ж таки волшебник, а я дюжинный человек….
— Значит, не хотите мне сказать?..
Кучер съежился еще больше:
— Чародей, вы ведь понимаете… Любой из слуг, начавший болтать о хозяевах и доме, надолго в оном доме не задержится. Меня работа у князя вполне устраивает, так что…
Свет потянулся к шнурку:
— Сейчас я вызову стражу и велю вас арестовать!
Кучер выпрямился. Глаза его недобро сверкнули.
— Воля ваша, чародей!.. Токмо тут же сообщите о моем аресте князю Белояру. Покудова не приедет его судебный заступник, я ни на какие вопросы отвечать не стану!
Свет пристально посмотрел на гостя.
Конечно, челядь князя Нарышки прекрасно знала законы Словении и свои права. Кучер, работающий в великородной семье, это вам не отшельник с какой-нибудь всеми забытой пасеки, знакомый лишь с тем, когда мед качать да как окуривать пчел дымарем…
— Ну хорошо, — сказал он — В какой час княжна Снежана узнала, что я уехал?
— Ей сказал об этом молодой хозяин. Вечером, едва вернулся домой.
— И как она отнеслась к этой новости?
— Княжна сделалась не в духе, чародей. Очень не в духе…
— Сделалась не в духе, — пробормотал Свет и почувствовал несказанное удовольствие. — Что ж, у меня нет больше вопросов. Вы свободны, Ярослав.
Гость привстал, но тут же снова сел:
— Простите, сударь чародей, но что мне передать княжне? Благодарить ей вас или проклинать?
Свет усмехнулся про себя:
— Княжна вольна в своих эмоциях поступать, как ей заблагорассудится. Мне ли, старому, самодовольному, бессердечному колдуну, чинить ей какие-то препятствия?.. Так ей и передайте. Слово в слово… — Он дернул за шнурок и сказал вошедшему Петру: — Проводите гостя!
Ярослав отвесил хозяину поклон и последовал за Петром.
А Свет вновь раскрыл «Волшебную теорию ментальностей».
* * *Опосля Ярикова визита не минуло и часа, как к Свету пожаловал второй гость. Вернее, теперь уже гостья…
— Радомира Карась из Ключграда, — объявил Петр. — По личному делу.
Родовое имя гостьи было Свету неизвестно, но по личному имени он сразу понял, кто сейчас появится на пороге. И не ошибся.
— Здравы будьте, сударь чародей!
— И вы будьте здравы, сударыня! Милости прошу, садитесь… Что привело вас ко мне?
Горничная Нарышек выглядела самым обычным образом: никаких диковатых блуждающих глаз, черные волосы убраны в прическу (хотя и слегка небрежную), руки тут же упокоились на прикрытых подолом дорожного платья коленях. И аура визитерши не переполнена — не то что голубым, а даже розовым… Впрочем, кто знает? — возможно, Радомира прячется в бельевой не только с любезным Яриком. Или не столь чувственна, как Забава. У той-то аура вечно горит, аки Денница…
— Меня прислала к вам хозяйка, чародей. Она просит, чтобы вы вернулись в Ключград и сняли с нее заклятье.
— Какое еще заклятье? — опешил Свет. — Что с нею случилось?
— Она сказала, вы ведаете. Раз уж сами его наложили…
Стоп, сказал себе Свет. Это у нас нечто новое!
— Погодите-ка, Радомира!.. Я хочу задать вам несколько вопросов.
Горничная вздернула покатые рамена:
— Задавайте, сударь!
— И вы ответите?
— Смотря что вас интересует… Вы же понимаете, чародей, я не могу слишком много болтать о своих хозяевах. Иначе быстро останусь без работы.
— А хозяйка не предупреждала, о чем вам можно говорить? Ведь она знала, что посылает вас к сыскнику, а где сыскники — там и вопросы…
Радомира помотала головой:
— Она меня вообще ни о чем не предупреждала. Лишь сказала: «Передайте чародею, что я настоятельно прошу его вернуться и снять заклятье, которое он на меня наложил».
— А буде я не откликнусь на ее просьбу?..
— Она сказала: «Чародей вряд ли столь недобр, чтобы создавать мне такие сложности, но если он откажется, я буду вынуждена прибегнуть к помощи супруга».
— Супруга?! — У Света отвалилась челюсть. — Но ведь княжна Снежана не замужем…
— Княжна Снежана?! — теперь опешила Радомира. Но тут же сообразила: — Вы не поняли, чародей! Меня прислала вовсе не княжна, меня прислала сама княгиня Цветана.
Свет аж головой замотал:
— Как княгиня? Почему княгиня?..
— Не ведаю, чародей. — Горничная вновь пожала раменами. — Вам лучше знать! — В глазах ее зажглись колючие огоньки.
Стоп, сказал себе Свет. А не врете ли вы, голубушка?..
Он снова проверил ауру. Страха у гостьи не было — ни за жизнь, ни за благополучие. Увы, другими способами проверить человека на ложь чародей Сморода не обладал!..
— Так что я должна передать своей хозяйке?
А чем я обязан княгине Нарышкиной? — подумал Свет. Тем паче что не накладывал на нее никаких заклятий… К тому же, на отказ должна последовать определенная реакция. Вот и дождемся этой реакции…
— Передайте ей, что я не могу сейчас пожаловать в Ключград. Буде просьба ее так срочна, пусть княгиня сама ко мне приезжает. Ей будет оказано надлежащее гостеприимство. У меня в доме уже жили великородные…
Радомира распахнула от удивления глаза. Она явно не ожидала такого ответа на просьбу княгини Нарышкиной. Обычно великородным так не отвечают. Индо волшебники…
— Тогда я свободна, чародей?
— Да. — Свет встал из-за стола. — Впрочем, нет, подождите… — Он обновил С-заклинание. — Скажите, вы добирались до столицы в одиночку?
Гостья вновь удивилась:
— А с кем это я могла сюда добираться? Знамо дело, одна… Наверное, сударь, хозяйка не хотела, чтобы о моей поездке знал еще кто-то.
Страха в ней так и не появилось.
Свет дернул за шнурок:
— Вы свободны! Счастливого пути!
Едва ушла гостья, к Свету явилась Забава.
— Подать чаю, Светушко?
— Чаю?.. — пробормотал Свет. — Чаю… Подать.
Забава удалилась и через несколько минут вернулась с подносом.
Занятый своими мыслями Свет хлебнул из стакана, даже не почувствовав вкуса.
