О. Шеремет - Вне времени
— Ладно тебе, расскажи! Авось пригожусь.
Отметила про себя, что парень нахватался выражений от Хлои. Впрочем, почему бы и не поделиться? Алхасту он точно ничего не расскажет — любовь к заговорам против старшего поколения у парня в крови. В этот момент мне пришла в голову здравая мысль о том, что по сравнению с Олегом я оказываюсь на положении о-очень младшего поколения, но почему-то забываю об этом… В самом деле, так странно: я старше Хлоя всего на год, а кажется — на сто лет. За последний год я прожила слишком много.
— Уболтал, чертяка языкастый. Я занимаюсь практически тем же, чем вы с Хлоей два года назад.
— Цирком на базе дурдома? — предположил маг.
— С летательными исходами для всех недовольных, угу. Мне нужно…. Тьма! Тысяча голодных самураев! Храмы!
— Ага, — мой собеседник с интересом ожидал продолжения. — Чего там про самураев?
— В Нирвану самураев, — я почти успокоилась. — Мне нужно, чтобы ты отметил точное местоположение храмов Тьмы и Света на глобусе — и показал их мне в своей памяти.
— Храмы мы вообще-то того… Слегка побили.
— Не колышет. Брось эти книги и иди сюда.
Олег аккуратно положил трофеи в траву и сошел с дороги. Я положила ладони ему на плечи, устанавливая контакт.
— Будет больно?
— Если будешь дергаться. Да ладно, расслабься… Сейчас постарайся в деталях представить себе оба храма — Тьмы и Света — по очереди. До того, как вы провели ритуал. Понял?
Он просто кивнул и прикрыл глаза. Я глубоко вздохнула и сделала то же самое… Озеро памяти, сперва мутное, засоренное всякими мелочами, нехотя вытолкнуло из себя изображение храма Светлой Истины: беломраморный, хрупкий, сияющий. Затем его вечный оппонент, Храм Темной Истины — в темных тонах, обещающий открыть все тайны, обещающий…
— Ничего хорошего, — холодный голос Олега разорвал связь. — Он чуть не убил Хлою.
— Не он, положим, а его сумасшедшие поклонники… Ладно.
— Увидела что-нибудь полезное?
— Да. Но надо убедиться. Покажи мне теперь храм Тьмы — но уже после того, как вы разнесли его по камушкам.
И — вот оно, демон побери! Вокруг невредимых Храмов вились линии силы, стянутые туда неведомыми умельцами прошлого: чтобы удобнее было контролировать баланс сил в мире. После разрушения Храма Темной Истины (у ребята, кажется, просто не было другого выбора), эти линии ринулись на свободу… А некуда. Можно сказать, что бедняжки заблудились и зачахли по большей части, не проложив себе новое "русло" к природным источникам магии.
Я попыталась как можно доступнее изложить проблему Олегу. Со второго раза он чуточку проникся и ожесточенно стал теребить себя за ухо, и без того размерами не обиженное.
— Не понимаю… Ведь это — Тьма. А Тьма должна быть уничтожена, что мы и сделали, кстати. А ты говоришь, что это неправильно… Так что же — зло должно иметь такие же права, как и добро?
Перевела дух: это будет трудно… и снова принялась ораторствовать, применяя в своей речи все эпитеты, метафоры, пословицы и поговорки, которые только могли помочь магу понять и принять, что у любой медали две стороны, и, более того — с одной стороной ни один захудалый Орден Красного Знамени существовать не сможет. Что говорить про целый мир!..
Не знаю, что на него больше подействовало, но изрядно посерьезневший наследник престола охотно ввязался в авантюру, пообещав хранить всё в секрете от Алхаста.
Когда мы добрались до моего домика и распрощались, я поняла, что, кажется, нарушаю все обещания хорошо себя вести, которые давала себе в начале лета… А, ну и ладно!
ДАРМ" РИСС
Приказ от Владыки пришел ровно через двадцать минут после того, как вернулся отряд охотников под предводительством Регулярия. Воин проводил меня ободряющей кривой ухмылкой, но его взгляд уже прикидывал на глазок размеры гроба… хотя, боюсь то, что от меня останется, можно будет уместить в спичечный коробок.
На пороге я перехватил шикарнейшее облако Багрового тумана, и он стек вниз по моей руке вязкой жижей.
— Владыка, давайте не будем… — устало попросил я. — Я и так снедаем угрызениями совести — она, бедняжка, так давно голодала.
Судя по взвихрившимся вокруг потокам силы, Владыка пытался приподнять меня в воздух и хорошенько стукнуть об стенку, но я и в этот раз парировал заклятье. Я больше не мальчишка, чтобы ставить меня ан место.
— Нет, ты мальчишка, — прошипело Начальство, с угрозой в желтых глазах вглядываясь в моё лицо. — Что ты вообразил, Кенррет? Что я не смогу одолеть тебя? Да?!
— Нет, — честно признался я и добавил, подумав, — Владыка. На службе у вас достаточно хороших магов, и никто из них не выступит за меня: благодаря вам я стал изгоем.
Мы стояли по разные стороны стола. Владыка опирался на столешницу, нависая надо мной подобно разъяренному грифону. Но меня это уже не пугало — земные владыки, что-то такое… несущественное. Но портить отношения с ним не хочется. Как ни крути, он мастер в своей области и достоин уважения.
— Я прошу прощения за самоуправство, Владыка, и хочу объясниться. Но, должен предупредить: ни о чем не сожалею. И, будь у меня возможность, я поступил бы так же.
— Ты решил открыть карты… Хорошо же.
Мы сели. Я положил руки на колени, мельком проверив, не дрожат ли? Не дрожали.
— В моем отчете вы прочитали о содержании приказа, который я отдал Регулярию. Если бы я отправил вам импульс с запросом на командование, вы приказали бы то же самое… почти.
— Да, — он пытливо вглядывался в меня, восстановив хладнокровие. — За маленьким исключением. Зачем тебе эта морока с детьми?
Я задумался на секунду. Можно попытаться солгать, сказать, что из них можно воспитать особых воинов и магов, используя природные особенности ллотов… Но ведь карты уже открыты.
— Я хочу, чтобы мы научились быть милосердными.
— Слабыми?! — он снова завелся.
— Бессердечие было хорошо для старого мира. Но он сломан, треснул посредине, как гнилое яблоко — разве вы не видите этот пролом на своде? Владыка, нам следует меняться, иначе — иначе дроу не выживут. В одиночку — не выживут. Заключить союзы с другими народами, научиться оказывать помощь, и, главное — просить о ней.
— Ты не сможешь так изменить наш народ.
— Разве? Посмотрите на вашего преемника, на Дартона. Я не взял его с собой, потому что он не принял бы убийство ллотов.
— Ему это только помешает.
Я охотно согласился. Ему, будущему правителю, придется учиться быть жестоким — но только после того, как он узнает справедливость и снисхождение, милость. Дружбу. Любовь. Наоборот ведь может и не получиться… А если он и сможет, то — я знал это по своему опыту — это будет очень болезненно.
