Евгения Лифантьева - Железный герцог
— Тогда приходи следующей ночью. Я куплю кур, и вы с братьями наедитесь от души.
— Достаточно одной, — прошелестел зверь и исчез.
На следующую ночь Генрика и Арчи подготовились к встрече — в клетке сидела пара кур (тут ребята решили проявить щедрость), а комнату оплели заклинаниями распознания сущности.
Зверь, как и обещал, появился в полночь и сразу же скользнул к клетке. Курицы придушенно заквохтали — и все кончилось.
— Теперь можете сварить из них суп, — сыто сказал призрак.
— А как тебя позвать, если понадобится? — спросила, набравшись смелости, Генрика. — Мне, конечно, кур не жалко, но папа всегда рассчитывал на вашу помощь.
— Надо же, вспомнила о призыве! — призрак, казалось, очень огорчился, даже вздохнул тяжело, почти как человек.
— И все же? — продолжала настаивать Генрика.
— Держи, дамочка!
На пол упала небольшая вещица — что-то вроде свистка. Арчер нетерпеливо схватил ее, но сразу же, словно обжегшись, выпустил из пальцев:
— Ух ты, ледяная!
Генрика прошептала заклинание и осторожно подняла свисток.
— Если я дуну в него, ты придешь?
— Да, я и мои братья, — зашелестел призрак. — Деваться мне некуда.
— Хорошо. Тогда куры будут каждую неделю. Договорились?
— Слово Туманного зверя…
Заклинания распознания сработали — туманный "хорек" оказался одной из самых опасных кромешных тварей, способной убивать прикосновением. Генрика не знала, что полсотни таких призраков сумели остановить атаку уторской пехоты. Но в том, что с помощью мелкого любителя кур они с Арчи смогут разогнать любую банду, девушка не сомневалась. Лишь бы возчики потом молчали о том, что видели.
Но все же она решила, что не стоит рассказывать молодому солдату о том, что им теперь служат кромешные твари.
— И что ты можешь нам посоветовать? — спросила она у Эдмара. — Ехать как-то надо…
— Обратись к полковнику Рроту, — ответил тот. — Он может дать вам пару десятков из своих людей. В Вельбире и так достаточно войск. Я по своим связям подтолкну его.
— Хорошо, — кивнула Генрика.
Действительно, гораздо спокойнее доехать до лечебницы под конвоем бравых пикинеров, чем каждую минуту ожидать нападения.
— Завтра же я съезжу в Вельбир и поговорю с господином полковником.
— Очень хорошо. А я буду рад видеть тебя у себя в гостях. Правда, офицерские казармы — не совсем подходящее для девушки место, так что мы, наверное, пойдем в какой-нибудь приличный кабачок… я знаю один возле ратуши.
— Я тоже! — рассмеялась Генрика. — Я лечила его хозяину радикулит. Такой смешной старикан.
Эдмар уехал, а Генрика глубоко задумалась.
"Все-таки пора ехать, и чем скорее, тем лучше", — решила она.
Глава 28
Старая Гурула, что служила нянькой в семье Моров, пришла к своей племяннице ночью, а наутро домой вернулся хозяин — муж Полетты, Брисол-плотник. Мужик подивился рассказу родственницы, но и обрадовался тоже:
— Говорите, тетушка, жив наследник? Хорошо, ежели так. А то на шахтах уже поговаривают, что теперь кланы опять свару начнут. Драконов если не уважали, то боялись. А без них — толку не будет. Сколько старый Дракон еще протянет? Говорят, он за Бархатные горы ушел, ополчение на Альве собирать. Вернется — наведет порядок, да жить ему, говорят, осталось всего ничего, совсем больной…
— Жив малыш Эли, жив! — снова и снова повторяла Гурула. — Ежели дед вернется, то по первости пацаненку подмога будет. Да только вот что я вам скажу. За малыша Эли такие силы вступились, о которых лучше к ночи и не вспоминать. Так что он-то свое возьмет. А вот болтать об этом не стоит. Особенно со жрецами. Не помните, как эти святоши на горб лорда Альберта вечно косились?
— А что делать? — недоумевал Брис. — Надо же людей обнадежить. Я бы сейчас на шахту вихрем слетал, мужикам рассказал. Пусть знают.
— Нет, Брис, — испугалась Гурула. — Лучше проводи меня в Будилион. Как Эльрик велел — надо Серому Старику сказать. Помолюсь Нану-Милостивцу, может, и случиться что доброе…
На том и порешили. До храма добрались без приключений. Страху, конечно, по дороге натерпелись. Видели, как какие-то мужики, серые, как мыши, грабят загородную усадьбу Пантер, выносят из нее вещи, что поценнее, да грузят на подводы. На кряжистого мужика и толстуху, бредущих по дороге, воры не обратили никакого внимания. Ведь и Брис, и Гурула в дорогу специально оделись поплоше, чтобы сразу было видно: с этих взять нечего.
Несколько раз попадались им валяющиеся на обочинах трупы. Похоже что уторцев, да кто мертвецов поймет — вздулись на солнце, распухли… А однажды набрели Брис с Гурулой на труп какой-то бабы. Сразу видно, что перед смертью ее насильничали: юбки задраны до головы, голые ноги в крови.
Брис не выдержал, подошел, поправил подол, прикрыв мертвой стыд.
— И откуда только во времена безвластья вся эта погань наружу вылазит? — проворчал мужик.
Ночевали у знакомых Бриса, живущих неподалеку от дамбы. На следующее утро перебрались на северный берег реки и к обеду были уже в Будилионе.
Монахи, узнав, что они — богомольцы, а не за помощью в храм пришли, удивились.
— Даже и не знаю, что с вами делать, — сказал молоденький паренек в серой рясе, встретивший их у ворот. — Раненых да побитых везут и везут, все кельи в горе заняли, в тоннелях и клетях недужных кладем. Оно, конечно, до святого источника близко, да только не дело людям на камнях лежать.
— Может, помочь что нужно? — спросил Брис. — Я плотник.
Монашек обрадовался:
— Ступайте к матушке Симотте. Крепкие руки ой как нужны!
А Гурула тем временем отправилась прямо в храм. Никто ее не стал задерживать. Хочет человек поклониться богу — имеет право. Робея, женщина вошла в главный зал, в котором над каменной купелью возвышалась статуя Нана Милосердного. Остановившись у края водоема, старая нянька на миг замерла. Эльрик велел рассказать о произошедшем Серому Старику. Но как говорить с богом? Точнее, с каменным изваянием, равнодушно возвышающимся над гладью воды, в которой отражались огни лампад.
— Господин мой, Нан Милосердный, прости старую дуру! — пробормотала Гурула. — Прости и выслушай, если слышишь. Эльрик младший, мальчик мой бедненький, деточка моя ясная… Он жив, господин мой Милостивец, жив и шлет тебе привет. Хотя ты, небось и сам это знаешь, а я, дура, говорю глупости…
В храме стояла тишина, только масляные светильники потрескивали. "И почто тут простой огонь жгут, ведь есть же магические огоньки, — невпопад подумала Гурула".
— Не действует тут та магия, которую мастера-стихиальщики используют, слабенькая она — вдруг услышала женщина над самым ухом.
