Глен Кук - Обрекающая. Колдун. Последний обряд
— Видимо, вы более серьезно отнеслись к этому, чем следовало бы, — заметила старшая чуть свысока. — Нам здесь не грозит опасность от дикарей, приходи они по одиночке или всеми ордами Севера.
— Это не так, старшая. Именно поэтому мы рискнули семью бойцами, которые нужны в Критце позарез. Кочевники не только завладели современным оружием, они еще и уверены, что смогут нейтрализовать почти всю вашу силу. У них есть и силты, и верлены, и они будут участвовать в нападении. Так сообщила наша пленница, а к этому времени она уже не могла сочинять.
Глаза Багнеля остановились на Марике. К своему замешательству она обнаружила, что не может выдержать его взгляд.
По реакции окружавших силт Марика поняла, что то, о чем говорит Багнель, возможно. Сестры сильно обеспокоились. Часто повторялось название «Серк», почти всегда с нелестными эпитетами.
Старшая жрица Кеник трижды ударила в пол посохом — знаком своей власти. Зал заполнила мертвая тишина.
— У меня здесь будет порядок, — прозвучали слова старшей. — По-ря-док! Мы что, деревенщина из стойбищ?
Она стала изучать переданные торговцем бумаги. По мере чтения все сильнее обнажались ее зубы. В глазах задымился черный гнев.
Жрица подняла глаза.
— Ты прав, торговец. То, что они хотят сделать, — отвратительно. Но возможно — если бы они застали нас врасплох. Ты принес нам великое благо. И мы у вас в великом долгу. Сестричество Рейгг своих долгов не забывает.
Багнель ответил жестом благодарности и повиновения — скорее дипломатическим, чем искренним, как решила Марика. И сказал:
— Если таковы истинные чувства старшей жрицы Акарда, хозяин Критцы желал бы обратиться с маленькой просьбой.
— Говори.
— Есть точно такой же план захвата Критцы. И он сработает, пусть даже будет нам известен. Если только…
— Ага. Вы принесли нам эти темные вести не только из любви.
В голосе старшей жрицы послышалось острие тончайшего сарказма.
Гонца это не задело.
— Хозяин считает, что вы могли бы счесть желательным в интересах сестричества поддержать хотя бы еще одну цитадель цивилизации здесь, в Понате.
— Может быть, да. Может быть, нет. К делу, торговец.
— Как прикажете, старшая. — Взгляд Багнеля снова метнулся к Марике. — Хозяин просил бы, чтобы две или три сестры, предпочтительно специалистки по темной стороне, были направлены в Критцу, чтобы помочь отбить ожидаемое нападение. Хозяин надеется, что кочевники, потерпев два подряд крупных поражения у обеих крепостей, не будут нас больше беспокоить. Хотя бы этой зимой. Смогут прокормиться собственными убитыми.
Марику передернуло.
Но доказательства, виденные ею летом в захваченных стойбищах, были неопровержимы. Кочевники пустили к себе граукена и покорились ему. Чем бы ни было то, что разрушило старую систему стай и согнало кочевников в орду, оно изменило не только это.
— Твой хозяин мыслит здраво. Для мужчины. Может быть, он и прав. Если допустить, что в этих бумагах сказано все.
В примечании старшей мелькнул намек на вопрос.
— Я участвовал в допросе, старшая. Я желаю добровольно подвергнуться допросу правды у силт, дабы свидетельствовать их подлинность и полноту.
Это произвело на Марику впечатление. Выдерживать допрос правды — врагу не пожелаешь.
— Пошлите Марику, — вдруг бухнула Горри. — Она это умеет в совершенстве. И никто не пожалеет, если она не вернется.
— Тебя бы послать, — буркнул себе под нос кто-то из сестер. — О тебе точно никто не пожалеет.
Горри услышала. Она обвела взглядом собрание, лицо ее окаменело.
Старшая метнула на Горри недовольный взгляд за непрошеное предложение, но потом задумалась.
У Марики сердце бухнуло и провалилось.
— В том, что ты говоришь, есть правда, Горри, — сказала старшая. — Хоть тобою движут низкие мотивы. Так насмехается Всесущий над ничтожностью наших сердец, заставляя говорить истину под личиной лжи. Хорошо, торговец. Ты получишь сестер. Мы пошлем трех — из числа самых молодых и сильных, хотя не обязательно самых искусных, — поскольку им предстоит путешествие очень суровое. Ты вряд ли захочешь потерять их по пути.
Каменное лицо Багнеля не изменилось.
— Итак? Твой ответ?
— Благодарю вас, старшая.
Старшая хлопнула в ладоши:
— Строглей!
Названная сестра отворила дверь и позвала. Тут же появилась пара старших рабочих. Старшая приказала:
— Отведите этих мужчин в кельи, где они проведут ночь. Дайте им лучшую еду, которая у нас есть. Торговец, вы не покинете свои кельи ни при каких обстоятельствах. Это ясно?
— Да, старшая.
Движением лапы Кеник приказала рабочим увести торговцев.
— Есть ли добровольцы? Нет? Никто не хочет увидеть изнутри таинственную крепость Критцу? Марика? Даже ты?
Нет. Даже Марика. Она не хотела идти добровольцем.
И никто другой не хотел.
3
Марика не хотела идти добровольцем. Но пошла все равно. Со старшей жрицей не спорят.
Почти все время они шли в свете Клыка по снегу, под которым на глубине многих ярдов, холоднее, чем сердце верлена, текли воды Хайнлина. Кое-где снег был хорошо утоптан, поскольку кочевники тоже использовали русло как магистраль, хотя передвигались только днем.
Брайдик говорила, что сейчас основная масса кочевников ушла к югу от Акарда, сгоняя живших там метов. Она еще говорила, что поток выговоров и невыполнимых инструкций из Макше не ослабевает. И все без толку. Единственный способ для них заставить выполнять свои приказы — прибыть на Север самим. К чему старшая жрица Кеник и хотела их вынудить.
Марика была несчастна и напугана. Молчание ночи было молчанием смерти. Холод ее — холод могилы. Хоть сверху и светил Клык, каньон Хайнлина казался огромной пещерой, и пещера эта вызвала давний страх пещеры Махен.
Что-то злобное было в этой ночи.
— Только потому меня послали, что хотят избавиться, — сказала Марика Грауэл и Барлог. Обе ее одностайницы вызвались с ними, услышав о вызове охотниц-добровольцев и узнав, что Марике велено идти. Марика подумала: а смогли бы силты их удержать, если бы захотели?
— Может быть, — ответила Барлог. — А может быть, если будет позволено перед сестрой говорить прямо, ты приписываешь мотивы виновного меньшинства невинному большинству.
Грауэл тоже с ней согласилась:
— Ты молода и самая непопулярная среди силт. С этим никто не поспорит. Но это дело твоих лап, Марика. Хотя ты и старалась. Да, ты старалась. Стой! Послушай и подумай. Если беспристрастно рассмотреть теперешние обстоятельства, ты должна будешь признать, что никто в Акарде не подходит для этой работы лучше — оставив в стороне все прочее. Ты узнала самые темные пути силт. Смертные пути. Ты молода и сильна. И ты лучше всех выдерживаешь холод.
