Михаил Бабкин - Слимпер
Семён шёл вдоль дверей-окон, невольно поглядывая на них: за прозрачными перегородками шла своя жизнь – где выпивали, где играли в кости, где уже спали. Каждая ячейка была одноместной, судя по единственной в ней полке-лежанке, но в некоторых ячейках людей было преизрядно. Особенно там, где выпивали.
– Тридцать ячеек в блоке, – пояснил Заман, видя интерес Семёна. – Десять рабочих групп. А эти, что выпивают, пришлые. По-моему, из четвёртого блока. Или из пятого… Наш – первый. Это чтобы ты знал, в случае чего.
– А сколько всего блоков? – не удержался Семён от вопроса, хотя особой необходимости в нём не было, какая разница!
– Сто двадцать, – Заман шёл, уверенно ведя за собой Семёна. – В сто одиннадцатом врачи живут, их там немного, у них и лечимся… Лекарства врачам Хозяева выдают, по необходимости. В блоках с четырнадцатого по восемнадцатый – женщины… Ты смотри, в восьмой блок не ходи! – спохватившись, предупредил Заман. – Там народ особый живёт, своеобразный. Молодым парням делать там нечего! Туда и охранники поодиночке не суются…
– Понял, не пойду. – Семён глянул на дверь очередной ячейки, где азартно резались в карты и по кругу пили из одного стакана. – А как вы друг к другу попадаете, из блока в блок? В гости, самогон пить.
– Да в кабинах, как же ещё, – Заман неопределённо махнул рукой вдаль. – Точно так же, как и я с тобой: набираешь нужный код и попадаешь куда тебе надо; когда кабина задействована, на её месте другая возникает. Так что заторов у нас не бывает. Всё просто!.. Пришли, – старший техник остановился возле неосвещённой полуоткрытой двери. – Вот свободная ячейка. Её только завтра ремонтировать будут, можешь располагаться. И ещё: когда сигнал на поверку услышишь, не пугайся. Он громкий, сигнал, – предупредил Заман. – Меня не жди: я сначала к начальнику блока, а после по твоему вопросу к знакомым технарям схожу.
– К начальнику – обязательно? – позёвывая, спросил Семён. – Мы вроде никого по пути не встретили, никто меня не видел… Сейчас сделаюсь невидимым и завалюсь спать.
– Ты и такое можешь? – поразился Заман.
– Могу, – Семён опять зевнул. – Мар, давай-ка включай невидимость, – вокруг Семёна знакомо возник полупрозрачный колпак из чешуек-шестигранников.
– Чудеса, – удивлённо сказал Заман, шаря по пустой ячейке взглядом, и хотел что-то ещё добавить, но внезапно его голос заглушил пронзительный вой: звук был настолько мерзкий, что у Семёна мгновенно заныли пломбированные зубы. Сигнал к вечерней поверке оказался действительно громким – такой не только спящего, но и в стельку пьяного подымет! Заман на прощание помахал невидимому Семёну рукой и торопливо ушёл куда-то. Видимо, в свою ячейку, докладывать о себе хитрой автоматике.
– Блин, гудок заводской, – с раздражением сказал Семён, когда пронзительный сигнал так же неожиданно стих. – От такого запросто кондрашка схватить может! Тут же, не сходя с места.
– Зато поверку не проспишь, – возразил Мар. – Что от заводского гудка и требуется.
– Ты за входом поглядывай, – Семён с удовольствием растянулся на мягкой лежанке, прикрепленной к стене ячейки на манер купейной полки. – Если кто посторонний сунется, обратно его налаживай. Справишься?
– Справлюсь, – заверил медальон. – Не впервой… Знаешь, Семён, а я ведь магию ощущаю! Сильную. Не здесь, и даже не вблизи… далеко где-то. Чую я: заначено в этом поганеньком мирке у Хозяев-чужих нечто волшебное, мощное! Это они пускай своим беспамятным работникам мозги пудрят насчёт того, что колдовства нету. Меня не обманешь!
– Разберёмся, – сонно пробормотал Семён. – Ежели что толковое – украдём. А если опасное, то обойдём стороной. Или разрушим, долго ли, умеючи! До основанья, а затем… – Семён закрыл глаза.
– Лучше, ясный хрен, чтобы то «нечто» толковым было, – с надеждой произнёс Мар. – И не очень большим. У меня из упаковочных заклинаний лишь стандартные остались, которые объёмом ограничены. Хотя, если воспользоваться двумя заклинаниями сразу, то… А это идея! Наложить одно заклинание на другое, или состыковать их друг с дружкой как-нибудь: вон, дубль Кардинала говорил о таких вариантах. Почему бы тебе тоже не попробовать? Семён! Ты чего не отвечаешь? А-а, спишь… Ну, спокойной ночи, – Мар с сожалением умолк.
Проснулся Семён от яркого света, ударившего ему в лицо, и невольно прикрыл глаза ладонью.
– Ни звука! – быстро предупредил Семёна медальон. – Это охранник! У двери стоит.
Семён посмотрел сквозь щель между пальцами: снаружи, у входа в ячейку, стоял рослый охранник в чёрной одежде, с чёрным беретом на голове, и методично обшаривал тёмную каморку лучом фонарика.
– Никого нету! – крикнул охранник в сторону.
– Под полкой смотрел? – донеслось раздражённо из коридора. – В сортире пойди глянь! Что ты, пля, как стёртый, всё тебе подсказывать надо… Будешь, пля, отлынивать, в восьмой блок на патрулирование назначу! Одного, – в коридоре громко заржали, в несколько голосов.
– Сам бы под полками лазил, – огрызнулся охранник, поспешно становясь на колено и заглядывая под лежанку с невидимым Семёном, – и в горшки с дерьмом сам заглядывал бы, сволочь усатая… – но вполголоса огрызнулся, негромко. Чтобы в коридоре не услышали. Встав, охранник подошёл к стене напротив лежанки, со злостью пнул в стену ногой: за открывшейся дверью был тесный санузел – рукомойник, душ и унитаз; сантехника располагалась компактно, одно чуть ли не впритирку с другим.
Охранник мазнул лучом по унитазу, в сердцах плюнул и вышел из ячейки.
– Нету никого, я же говорил! – во весь голос проорал он в коридоре: видимо, усатая сволочь на месте не стояла, тоже ячейки проверяла. Освещённые.
– Давай-давай, – донеслось издалека, – старайся, пля! Не то попадёшь в восьмой, на проверку задней позиции… – остальное потонуло в хохоте; охранник, ругаясь, трусцой кинулся догонять ушедших.
– Что случилось? – шёпотом спросил Семён, вставая с лежанки. – Ты не знаешь?
– Нет, – вполголоса ответил медальон, – но, думаю, что-то авральное: всех подняли, выгнали из ячеек, построили и куда-то увели. Заман, кстати, тоже с ними был… Я тебя будить не стал, какой смысл? Всё одно помешать не смогли бы.
– Чёрт, – Семён был не на шутку расстроен. – Это их в Инкубатор погнали, факт. Потом мозги хорошенько прополощут, Заман меня больше и не вспомнит… Эх, жаль мужика!
– У нас работа, – осторожно подбирая слова, подал голос Мар. – Серьёзная работа. Я, конечно, тебе сочувствую, то да сё, но переживания и сантименты давай оставим на потом, ты не против? Не получилось с Заманом – что ж, есть ещё четыре адреса! Можем воспользоваться следующим…
