Сергей Дорош - Темная сторона Луны
– Почему еще здесь? – Орсо обернулся к Тайви.
– Хансер потерял сознание, – ответила она.
– Твою мать, – ругнулся Орсо. – Черная, калашом[6] владеешь?
– Получше твоего. Давай запасную обойму.
– Нету. Лови. – Орсо бросил ей автомат и две связки магазинов.
– Живем, – кивнула Гюрза, передергивая затвор.
Орсо подскочил к собратьям по домену. Левой рукой легко вскинул на плечо худощавое тело Хансера, правой – Тайви, видя, что бежать та уже не может, и понесся прочь рысью. Гюрза отступала, пятясь, то и дело выпуская очередь в сторону башни или в небо.
Тайви не помнила, как ее донесли до леса. В себя ее привел безжизненный голос Хансера:
– Я сам дойду, помоги Гюрзе.
За спиной голос автомата уже почти не смолкал. Орсо опустил свою ношу на землю, когти прыгнули на руки. Хансер помог встать Тайви. Автомат смолк, когда они дотащились до кромки леса. В низине Хансер наконец отпустил Тайви, ноги ее не держали. Хансера и самого шатало, та часть лица, которая видна, была белее мела, но он выхватил сабли и потащился назад.
– Вернись, – попросила Тайви.
– Не могу, – прохрипел Хансер. Сабли он уже тащил за собой по земле.
– Куда намылился? – В низину большим медведем скатился Орсо. – Валить надо. За крылатых друиды взялись. Не хотелось бы между ними застрять.
– Где Гюрза? – глухо спросил Хансер.
– Здесь. – Гюрза соскользнула в низину бесшумной тенью. Плащ и одежда – лохмотья после клинков архангелов, маска треснула, но крови на краях не видно – значит, сохранила лицо. Орсо бросил ей последнюю связку магазинов. Она перезарядила АК.
– Предложение валить поддерживаю, – бросила она между делом.
– Рабам мнения иметь не положено, – слишком уж резко сказал Хансер.
– Зря так, черный, – проворчал Орсо. – Девка отлично дралась. Не будь ее, мы не ушли бы.
– Не лезь, Медведь, – огрызнулся Хансер. – Не будь ее, я не валялся бы бревно бревном, так что это ее святой долг. Со своей рабыней я разберусь без твоих советов.
– Зверь, – проворчала Тайви.
– Хуже, – не стал спорить он.
– Бегом, – перебил их Орсо.
Часть третья
Охота
Снова за окнами белый день,
День вызывает меня на бой.
Я чувствую, закрывая глаза, —
Весь мир идет на меня войной.
Плащ и маска неофита делают его внешне одним из многих одинаковых. Серп-меч и щит аколита привычно оттягивают пояс. Гладкое дерево посоха пастыря ласкает прикасающиеся к нему пальцы…
Это было слишком обыденно. Келья наставника, новенький дубовый посох просто был передан из рук в руки. Но Дагарикс ничего другого и не ждал. И это лишний раз убедило его самого, что он готов. Это неофитам, аколитам нужен ритуал, таинство. На самом деле жизнь гораздо проще. Ты просто переходишь определенную черту, за которой уже не можешь быть прежним. Иногда ты это видишь, иногда нет. А наставник не дает никаких сил или власти. Он либо открывает глаза на твою новую сущность, либо подтверждает знание о ней. И все же слова прозвучали:
– Ты познал себя, познал Мир. Теперь неси свое знание тем, кто пока еще слеп. Ты не владыка, ты – пастырь. Ты не можешь приказывать, ты должен направлять тех, кто готов, но не знает как. А мне больше нечему тебя учить.
И в этот момент Дагарикс склонил голову – не потому, что так положено, а по велению души.
– Ты навсегда останешься моим наставником.
– Дитя мое. – Старый пастырь обнял его. – Я знал, что ты скажешь это, я знал, что ты – мой величайший успех. Если завтра меня не станет, горечь не будет моим последним чувством. Я нашел того, кто встанет на мое место, кто пойдет дальше меня, а значит, Круг не обеднеет духовно, а лишь обогатится.
– Ты все еще сожалеешь об отступнике?
– А ты нет? Это тоже мое дитя. Он заплутал в рассветном тумане, сражается с тенями, не слышит зова истины, не замечает, сколько всего разрушил на своем пути. Мне ли не плакать о его потере? Архангелы совратили его коварством своих речей, внешним блеском показной доброты. Ослепленный этим блеском, он не видит, что идет во Тьму.
– Так вот почему на самом деле мы охотимся за ним?
– Да, дитя мое. Для аколитов сойдет правда о показательном наказании. Но пастырь должен понимать, что отступившему от Света вдвое легче катиться по дороге Тьмы. Но горе станет его спутником. Поэтому лучше ему умереть сейчас, пока он во тьме непонимания по щиколотку.
– Я понимаю, – задумчиво сказал Дагарикс, и он действительно это понимал сам.
– Но сейчас не он наша первая задача.
– Я слушаю.
– Как ты думаешь, какой из городов Воинства Небесного, имеющий прямой портал на Луну, проще всего захватить?
– Мое мнение – Киев. Рим и Византий стоят посреди владений Воинства, а Киев на самой границе с нашими. К тому же, по моим прикидкам, гарнизон там самый слабый.
– Я тоже так думаю, – согласился наставник. – Древние боги… Посмотри, какая шутка судьбы. Простые смертные не знают, что древние боги на самом деле были величайшими из высших, теми, кто творил планеты. Они думают, что мы поклоняемся этим богам, а мы всего лишь чтим их, как тех, кто достиг вершин самосовершенствования. Просто ставим в пример своим братьям и низшим. Первым городом, где собрались культы практически всех из них, был Рим, вторым – Византий. А потом эти города стали опорой Воинства Небесного. Пастырь Олег заложил основу третьего в Киеве, когда мы лишились первых двух. Аколит Святослав продолжил его дело. Его сын, аколит Владимир, довел до конца, собрав культы всех богов в одном городе. А потом архангелы совратили его, он стал отступником, а Киев – третьим столпом извращенного христианства, которое проповедовало Свет, но творило Тьму. Пришло время нам вернуть свое.
– Но ведь и мы верим в путь Христа. Почему же Воинство Небесное так ненавидит нас? Почему нам не объединиться? Почему не вычистить вместе скверну из их рядов?
– Рыба гниет с головы. Скверна охватила верхушку Воинства. Мы дали им шанс. Но подумай о другом. Есть другое Воинство – Иерусалимское братство. Те, кто хранит в чистоте идеи христианства, да, кстати сказать, и не только. Во всех мировых религиях, переживших тысячи лет, сквозят эти идеи. Почему Иерусалимское братство не видит в нас врагов, а Воинство Небесное постоянно стремится их уничтожить? Почему арабы, враги христианства, всегда приходят на помощь Иерусалиму, жертвуя своими воинами?
