Тиа Атрейдес - Песнь вторая. О принцессе, сумраке и гитаре.
— Тигренок, — её шепот ласкал его, подобно прохладным объятиям ленивой реки, заставлял остро почувствовать её близость и, одновременно, недоступность. — Тигренок, милый… ты не устал? — Хилл тихонько покачал головой, не отпуская её руки, и потершись об неё щекой. — Ты, наверное, и танцевать умеешь? Пойдем?
До беседки доносились звуки вальса, и Хилл, отложив в сторону гитару, поднялся и предложил Шу руку. Она положила на неё свою, и повернулась было к выходу, он он осторожно развернул её, потянув на себя, и увлек в танце прямо здесь, вдали от посторонних глаз. Она вздохнула удивленно и покорно, принимая его объятия, и позволяя вести себя. Хиллу до умопомрачения хотелось поцеловать её, хотелось подхватить на руки и кружить, и танцевать с ней на виду у всей этой напыщенной публики, показывая, какое сокровище принадлежит ему… но он понимал, что хочет слишком многого. Поэтому он безропотно выпустил принцессу из рук, едва она легонько толкнула его в грудь и прошептала:
— Подожди, Тигренок, не надо.
Шу немного ещё постояла рядом с Хиллом, впитывая нежность и желание, исходящие от него, и с сожалением отступила на шаг.
— Не сегодня. Пойдем ко всем остальным, — она просительно взглянула ему в глаза, — будь поблизости от меня, но не подходи сам, хорошо? — Хилл кивнул. Шу грустно усмехнулась и вновь превратилась в капризную особу голубых кровей. С высокомерным видом вышла из беседки, не обращая внимания на следующего за ней юношу.
На полянке для танцев праздник продолжался. Музыканты играли, слуги разносили напитки и легкие закуски, придворные танцевали, флиртовали и веселились. Принцесса обратила внимание на несколько встревоженный вид Зака, беседующего на краю лужайки с леди Тейсин. Мия что-то резкое ему сказала, отвернулась и отошла, взяв у проходящего слуги бокал вина.
Зак поймал взгляд Шу и направился прямиком к ней. Одна из фрейлин попыталась остановить его, вызывающе стреляя глазками, но Дуклийон вежливо, но твердо отстранил её, кивнув на принцессу. Приблизившись к ожидающей его Шу, он с поклоном пригласил её на танец, и увлек к более пустынному краю полянки, подальше от музыкантов.
— Шу, что происходит? — с равнодушно вежливым выражением лица плохо вязался взволнованный шепот. — Ты что-то затеваешь? Причем тут Мия?
— Мия? Совершенно не причем. Да и не затеваю я ничего особенного, — принцесса не хотела сейчас обсуждать с Заком свои личные дела, хоть бы и под магическим покровом тишины.
— Ладно, не затеваешь. Но что творится с Мией?
— И что с ней такое?
— Это ты меня спрашиваешь? Это я магией развлекаюсь?
— Зак, ты злишься. Не стоит.
— Не стоит, наверное. Зато стоит объяснить, наконец, что ты с ней сделала.
— Представь себе, не я. Поэтому и спрашиваю тебя — что в ней необычного?
— Да всё! Она меня будто не замечает, или делает вид, что мы не знакомы вовсе…
— Погоди, Зак. У тебя что, на неё серьезные виды?
— Она очень милая, и мне бы не хотелось…
— Я не спрашиваю, милая ли она. Я хочу знать, она тебе нравится?
— Да. Нравится. Ты довольна?
— Вполне. Так что с ней?
— Её будто подменили. Я виделся с ней вчера, и всё было нормально, и мы хотели встретиться сегодня…
— Спокойнее, Зак.
— Ладно. Она не хочет со мной разговаривать, и смотрит только на твоего Тигренка. Да ты сама видела, как она на него вешалась после обеда!
— Видела. Но потом она к Тигренку не подходила.
— Потому что я ей не давал. Шу, она не в себе!
— Зак, не волнуйся так.
— Легко сказать…
— У тебя всё так серьезно?
— Вроде того.
— Настолько, что ты готов на ней жениться?
— Жениться? Ну, я ещё не думал об этом…
— Подумай, Зак. Я пока не очень понимаю, как с ней быть…
— Так ты не объяснила, что с ней?
— Это не моя магия, Зак. Точно. И тот, кто это сделал, похоже, сам не понял, что натворил.
— Это ты про кого? Что-то я таких странных магов в окрестностях не замечал, чтобы непойми что делали! Темнишь, милая!
— Есть немного. Зак, я попозже тебе всё объясню, ладно? И, пожалуйста, Кею пока ничего не говори.
— Шу, это связано с Тигренком?
— Это связано со мной, Зак, и только со мной. Ясно?
— Да ясно, ясно… но ты сделаешь что-нибудь, а?
— Я обязательно сделаю что-нибудь. Только не обещаю, что прям сразу. И постарайся быть с Мией помягче. Она, похоже, не соображает, что творит.
— Конечно, Шу. Спасибо.
— Не вгоняй меня в краску, Зак. Дай сначала разобраться.
— Ну прости. Ты никогда не подводила, и я привык тебе доверять.
— Придворный льстец.
— Ехидна.
Принцесса доверительно шептала что-то дворянину, что сидел за обедом рядом с королем. Она кружилась с ним в танце, и улыбалась ему, и они, казалось, полностью поглощены друг другом. Этот молокосос, похоже, был приятелем короля и охмурял Шу с его попустительства. Что, Его Величество не видит, как принцесса склоняется к его плечу, как сияют её глаза… он же совсем мальчишка, младше Шу! Зачем он ей! Красивый, конечно, породистый мальчишка, не меньше полусотни благородных предков так из него и прут. Герцог какой-нибудь. Хилл не мог спокойно смотреть на Шу в чужих объятиях. Особенно в объятиях какого-то высокомерного хлыща. Почти равного ей по положению. Он физически ощущал пропасть между ним, безродным подкидышем, наемным убийцей, рабом, и сестрой короля. Как бы он ни старался, каким бы ни был пылким и искусным любовником для неё, замуж она выйдет за кого-то вроде этого мальчишки. Или любого из присутствующих здесь высокородных оболтусов.
Со своего места под сенью цветущего апельсина (надо же придумать, цветущий апельсин осенью!) Лунному Стрижу удобно было рассматривать помпезное сборище, и при этом не попадаться им на глаза. Погруженный в болезненные размышления, терзаемый ревностью, он не заметил заинтересованного взгляда парочки фрейлин. Девицы углядели его, несмотря на густую предвечернюю тень, скрывающую его, и с радостным хихиканьем устремились к нему, и, не успел Хилл опомниться, вытащили его в круг танцующих. Музыканты заиграли что-то задорное и быстрое, придворные принялись отплясывать, фрейлины шаловливо и заразительно смеялись и понукали его — танцуй же, танцуй с нами! И Тигренок влился в общее веселье, благо большинство молодежи уже успело по нескольку раз приложиться к бокалам, и кавалеры даже не обратили на него внимания. Ну да, к его лицу они особо не приглядывались, а одет он примерно так же, как и остальные, разве что не так ярко. Хилл танцевал, отбросив на время все сомнения и неприятные мысли, легко улыбался сам себе, и выпил за компанию с одной из веселых девушек бокал вина… жизнь снова казалась довольно приятной штукой. До тех пор, пока зажигательная мелодия фламенко не сменилась томным медленным напевом, и перед ним не оказалась она. Мия Тейсин. Фрейлина Её Высочества.
