Наталья Игнатова - Рыцарь из преисподней
Она была нормальная. Хотя, конечно, если подумать, то с паникой помогут справиться и ее дайны. Главное, везде успеть, если начнется.
И желательно одновременно…
Зеркало, висящее у окна на лестничной площадке, царапали изнутри длинные худые пальцы. На стекле оставались белесые, медленно тающие потеки. Обладателей рук Марийка не видела, но их должно было быть много, если только это не какая-нибудь тысяченожка… или тысячеручка. Фу, лучше вообще о таком не думать.
Марийка сняла зеркало, развернула к стене. Глянула в окно. Здесь оно выходило во внутренний двор и было окном, а не бойницей. Но снаружи стояла ночь, а на лестнице горел свет, так что Марийка не увидела, что происходит снаружи, увидела только свое отражение. И отпрыгнула назад, чуть не покатившись со ступенек, когда отражение начало делиться. Два, четыре… много… шестнадцать? Еще больше? Окно задребезжало, как под сильным порывом ветра.
Демон сказал, что ее задача гасить панику, но сейчас Марийка сама запаниковала и врезала по стеклу пяткой. Осколки со звоном осыпались на подоконник, на пол, на улицу. Острые. Кроссовку располосовало в хлам. Ногу тоже, но эти-то раны сразу затянулись.
Надо было разуться. И надо высадить все окна, на которых нет штор или жалюзи.
Теперь за окном был виден больничный парк, редкие фонари, высокая стена с башенками. С башенок, если что, можно отстреливаться, да и зубцы на стене не для красоты, но от демонов это не спасет.
В парке что-то было. Марийка не видела что, но она его чувствовала. Что-то огромное, выше стены, выше здания больницы. Это оно пыталось добраться до людей? Но оно одно, а Демон говорил о нескольких. И если оно такое огромное, то несколько таких могут просто раздавить и больницу, и Карешту, не справятся только со скалами, в которых крепость Рены.
– Так! – скомандовала Марийка сама себе, стараясь копировать Артура, – отставить панику! Демон, сделай так, чтоб не было никаких отражений!
Отдав приказ, она развернулась и понеслась по лестнице вверх, на третий этаж.
Половину третьего этажа занимало детское отделение. Ужасное, должно быть, место днем, когда дети не спят. Больные-то они больные, но не все ведь настолько, чтоб тихо лежать в кроватке с умильным видом. А бодрые дети, сбившиеся в стаю, – страшное дело, Марийка это знала, она в Сидене много раз видела школьников на экскурсиях. Еще она подозревала, что воспитателями и учителями в начальной школе становятся люди, каким-то образом овладевшие дайнами обаяния или подчинения. Ничем другим способность усмирения детей не объяснить.
Наверное, оказавшись в окруженном демонами доме, нужно быть серьезнее. Хотя бы думать о демонах, они все-таки страшнее детей. Но Марийка сама приказала себе отставить панику и теперь выполняла приказ. Она знала, что нужно делать, знала, что не нужно бояться, выкинула из головы Зазеркалье. С разбегу толкнула двустворчатые двери, ведущие с лестницы на этаж… и остановилась.
Демон об этом говорил, когда сказал, что что-то начинается?
Сестры выводили детей из палат. В квадратном холле, который был заодно игровой комнатой, уже топтались, сонно озираясь, пятеро малышей в цветных пижамах и тапочках с ушами. Туда же две сестры и две нянечки вели еще четверых. Марийка прислушалась к ощущениям: да, девятеро. Больше тут пациентов нет. И как прикажете использовать дайны, чтоб дети не попали под удар? Блин, да на фиг морочиться? Детям Артур потом мозги вправит, если что. Или Себеста. Этот тип много чего умеет. Откуда что взялось, спрашивается?
– Что тут происходит? – спросила она, выйдя в центр холла.
Дети, так толком и не проснувшиеся, тут же потянулись к ней, облепили со всех сторон. Такие теплые, мягкие… как щенки. Только у них, в отличие от щенков, вкусная кровь, и они просто переполнены этой кровью.
Нет уж, нет уж, фу! Сытый вампир должен уметь не думать про кровь. Сытый, сильный вампир. Голод для слабаков! Дети неправильно реагируют на дайны. Этот должен привлекать и пугать, окружать аурой власти и силы, перед которыми невозможно устоять. А что получилось? Они полезли к ней прятаться, как цыплята к курице под крыло. Курица для цыплят, конечно, тоже власть и сила… но дайн явно подразумевает другой эффект.
Марийка погладила подвернувшиеся под ладонь головы, какие-то косички с бантиками, мягкие тонкие волосы, как шелковая паутинка. Взглянула на медсестер, которые, в отличие от детей, подойти к ней не рискнули. Вот кто правильно реагирует: остановились в отдалении, поклонились, не могут оторвать от нее взглядов.
– Они все умрут, госпожа, – начала одна.
– Бедные крошки, – вторая с трудом сдерживала слезы.
Нянечки помалкивали, им субординация встревать не позволяла, но тоже чуть не плакали.
– Мы решили, раз им суждено умереть, значит, спасти может только чудо. Надо ехать в Тагар.
– К Артуру, – закивала вторая сестра, – госпожа Барчан говорит, что он может все.
Отлично придумано! По дороге в Тагар демоны их всех угробят, а виноват окажется Артур. Хорошая репутация иногда хуже плохой.
– Никто не умрет, – сказала Марийка, – уложите всех спать и выполняйте свои обязанности.
Она сейчас могла бы сказать, что они умеют летать или что тапочки-кролики надо кормить морковкой. Поверили бы во все. И в то, что никто не умрет, поверили тоже.
– Идите, идите, – Марийка слегка подтолкнула двоих из прижавшихся к ней детей, – ночью надо спать.
С маленькими дайны работали не так, как со взрослыми, но ее послушались. Отцепились и побрели спать. Нянечки и медсестры, выполняя приказ, увели обратно детишек, которых тащили в холл, и начали сновать из палаты в палату: кому-то принести попить, у кого-то подоткнуть одеяло, кому-то померить температуру, или что там они делают? Марийка прошлась по этажу, убедилась, что во всех палатах закрыты жалюзи и задернуты шторы. На нее поглядывали, на нее смотрели при любой возможности. Если бы она не приказала этим женщинам выполнять свои обязанности, они ходили бы за ней по пятам, не сводили взглядов и внимали каждому слову. Обычно Марийка нормально к этому относилась, так и должно быть, когда используешь такой дайн, но сейчас почему-то бесило. Демоны, что ли?
– Не открывайте окна, – громко распорядилась она напоследок и сбежала из отделения. Еще два с половиной этажа. И на каждом надо зачаровать и персонал, и пациентов.
Никогда еще Марийка не встречала такого сопротивления дайнам. Люди поддавались ее обаянию, тут все было в порядке, но убедить их в том, что ее нужно слушаться, получалось не сразу. Казалось, будто, не в силах противостоять воздействию дайна, его пытались отклонить, перевести на другой путь, на другие рельсы.
