Алексей Замковой - Унесенные магией
О том, что в моей руке меч, я забыл абсолютно. Я забыл обо всем, кроме осознания того, что оружие напавшего на нас воина оказалось уже знакомыми тварями. Живое оружие?!! Привела меня в чувство все та же женщина. Увидев происходящее, она выкрикнула что‑то, чего я так и не разобрал, и, упав рядом со мной на одно колено, яростно опустила окровавленный кулачок на «щит». Тварь громко пискнула, но еще громче раздался сухой треск – чуть выпуклый панцирь рассекла сетка трещин, разбежавшихся вокруг кулака женщины. Я заметил, что вокруг руки ее еле заметно светится красноватое сияние, но не уверен, что мне не показалось. Так же быстро, как расправилась со щитом, она повернулась к мечу и, быстро схватив, запустила его над головами стоящих вокруг людей куда‑то в сторону. Громкий всплеск – видимо тварь упала в воду. Не останавливаясь, будто ее движение перетекло в другое, женщина вскочила и подпрыгнула. Ее босые ножки опустились на почти сползший с головы мертвого воина шлем и, с хрустом, раздавили его вместе с черепом мертвеца. Ноги женщины чуть ли не до колен покрылись кровью и какими‑то серовато–белесыми ошметками, но она даже не обратила на это внимания. Даже не удостоив пораженных воинов, стоящих вокруг, взглядом, она снова выпрямилась и вопросительно уставилась на меня. Затянулось молчание…
— Кх»то в»эхы? – повторила она, так и не дождавшись от меня ничего, кроме хлопанья глазами и бессвязного мычания.
Я постарался взять себя в руки. Очень постарался… И, в первую очередь, постарался не обращать внимания на кровь, покрывавшую ее ноги, руку и лицо. Постарался представить, что передо мной просто красивая женщина. Обнаженная красивая женщина, которой надо дать ответ на заданный вопрос…
— Алин… – наконец выдавил я, указав на себя.
Она удивленно посмотрела на меня.
— Ах»элин? – повторила женщина и оглянулась, видимо надеясь, что кто‑то другой все ей объяснит. Вдруг ее лицо просветлело. Она ткнула себя окровавленным кулачком в грудь, оставив на нежной коже алое пятно. – Н»арив!
— Нарив. – я указал на нее и кивнул. Вот и познакомились, пришло в голову.
* * *— Как ты ее понимаешь? – спросил Молин, переводя взгляд с меня на Нарив и обратно. Причем на Нарив, особенно – на некоторых частях ее тела, взгляд задерживается гораздо дольше чем на мне.
Мы сидим вчетвером – я, Молин, Баин и Нарив. Вокруг довольно обширное пустое пространство. Остальные, после недавних событий, стараются держаться от женщины подальше. Кто‑то считает ее ведьмой, кто‑то просто побаивается после того, как она вонзила голую руку в тело напавшего на нас воина, пронзив непробиваемый доспех, плоть и кости. Многие хотели бы, чтобы она никогда не появлялась среди нас. Ее даже хотели убить. Но заступился я, а вслед за мной, поддерживая друга – Молин и Баин. Сильно сомневаюсь, что это остановило бы кого‑то, но Седой, возглавивший собравшиеся здесь остатки армии, оказался совсем не дураком. Пришлось, конечно, рассказать все по поводу золотых фигурок и появления из них странного воина и, не менее странной, женщины. Пришлось и выслушать немало в свой адрес… Нарив не проявляла никаких враждебных намерений, ни на кого не бросалась, чуть открыв глаза – как тот, убитый ею, воин из другой фигурки… Более того, те, кто еще мог трезво мыслить – в том числе и наш капитан – рассудили, что раз уж с ней можно кое‑как объясниться, то ведь можно и расспросить об очень многом. Где мы оказались? Что за твари на нас напали наверху и как они оказались оружием для того странного воина? Что это за город и есть ли еще города поблизости? Есть ли в этих краях хоть какая‑то цивилизация?.. Вопросов – море и если есть возможность получить ответы хоть на некоторые из них… Но, почему‑то кроме меня ее не мог понять никто. Поэтому, женщину, несмотря на недовольство Ламила, капитан приписал к нашему десятку. А почему Ламил недоволен? Молин, вот, предположил, что десятник опасается возможных раздоров из‑за женщины. Вокруг ведь полно мужиков, по большей части не блещущих почтительным отношением к прекрасному полу. Солдатня, одним словом! А тут – женщина, обладающая такой красотой. Еще и полностью обнаженная… Впрочем, Баин тогда справедливо возразил, что вряд ли кто‑то позволит себе что‑либо по отношению к женщине, которую считают ведьмой. А если вспомнить, что это божественное тело, несмотря на неземную красоту, вымазано сейчас чужой кровью… Что она спокойно может голыми руками вырвать сердце обидчику, несмотря на доспехи и оружие… Вот мы и сидим, немного отдалившись от своего десятка и сильно отдалившись от всех остальных. Вчетвером – потому, что я, выполняя указание Седого, пытаюсь хоть что‑то разузнать у Нарив, а Молин и Баин – потому, что мы ведь всегда вместе.
— А ты не замечаешь, что ее речь очень похожа на нашу? – вопросом на вопрос ответил я. – Слова очень сильно исковерканы, но те же, что и у нас?
— Нет. – покачал головой Молин. – По–моему, бред какой‑то. Эльфы – и те больше по–нашему лопочут…
— Когда это ты успел эльфов услышать? – перебил Баин и между друзьями вспыхнул спор. Молин начал вспоминать те два сражения, когда мы столкнулись с эльфами у замка Жилло и неподалеку от Зимрода, а Баин насмехается над ним и утверждал, что те вопли, вылетавшие из уст эльфов – просто дикие крики, а не разумная речь.
— О чем это они? – спросила Нарив. Она тоже, несмотря на все объяснения, никак не могла понять никого, кроме меня.
— Не обращай внимания. – махнул рукой я. – Расскажи лучше, что это за твари были у того воина? Щит, меч, шлем?
В ответ, она произнесла какое‑то слово, которое я не смог разобрать. Что‑то вроде «кхреес»к». Увидев, что мне это ни о чем не говорит, Нарив принялась объяснять.
— Эльфы уже давно вывели этих тварей…
— Погоди! – перебил я. – Эльфы? Ты хочешь сказать, что тот воин был эльфом?
— Ну не человеком же! – удивилась Нарив. – Ты что, эльфов никогда не видел?
— Видел. Мы с ними не так давно сражались. Правда, у себя дома. Но наши эльфы гораздо выше ростом, с длинными ушами и оружие у них сплошь деревянное. Я
принялся рассказывать об Агиле, моем родном городе, о том, как попал в роту Седого, о нападении эльфов и наших сражениях с ними. Закончил свой рассказ я тем, как наша армия, пораженная каким‑то заклинанием, перенеслась сюда – в эти земли. Как мы оказались на пляже и отбивались от крабов, как мы шли сквозь джунгли и наткнулись на руины этого города…
— Руины… – прошептала Нарив. – Значит, нам все же удалось…
— Что удалось? – переспросил я.
— Победить. – Нарив впервые улыбнулась и меня будто током прошибло. – Значит, мы победили!
— Кого? Эльфов?
— Конечно, эльфов! Эти руины… Здесь когда‑то была столица эльфов. Здесь они проводили свои мерзкие опыты и создали этих тварей – кхреес»к. Здесь они поклонялись Эльзиару и приносили в жертву ему людей…
