Олаф Бьорн Локнит - Книга Бытия
– Книга! – надрывно кричал Джареф. – Книга! Отдайте мне ее!
Тяжелые створки сошлись прямиком перед Бешеным. С той стороны долетел только сдавленный вопль:
– Книга принадлежит мне!
– Запечатывай, – шепнул Тотлант и подтолкнул варвара вперед. Конан медленно обошел статую волка с человеческой рукой, коснулся ладонью громоздких деревянных створок, взялся за гарду Рангильдора и изо всех сил вогнал лезвие меча в дверь, ведущую в чужой мир.
– Я правильно сделал? – киммериец оглянулся на неотступно сопровождавшего его волшебника. Тотлант лишь кивнул.
Ворота начали изменяться – дерево потемнело, стало плотным и глянцевитым. Потрогав створки, Конан понял: Врата Серой Дороги превратились в камень. Теперь их ничто не сокрушит. Фреки не вернется.
Обернувшись на странный шорох, варвар и Тотлант стали свидетелями удивительного зрелища – статуя зверобога начала обращаться в пыль. Рассыпались острые уши, опала невесомым пеплом поднятая человеческая рука, массивная голова стала облаком медленно оседающей мелкой крошки… Спустя несколько мгновений Фреки являл собой лишь бесформенное нагромождение песка и пыли.
– За-ме-ча-тель-но, – громко, но по слогам произнес Гуннар, выбежав к постаменту, на котором недавно красовался зверобог. – Идеально чистая работа! Так, теперь разберемся с прочими делами…
– Разбирайтесь, – Тотлант отстранил немедийца и подошел к алтарю. – Уважаемый граф, ты не будешь возражать, если награду, причитающуюся нам за столь… – тут Тотлант смешно сморщился и передразнил Гуннара: – За столь чистую работу мы заберем сами? Лично я беру вот это!
Стигиец снял с алтаря Книгу Бытия и меч Скелоса. Книга немедленно канула под балахон волшебника, а меч остался в руке.
– Забирай, – легко согласился Гуннар. – Всем остальным награда будет определена после. Месьоры, позвольте, а где же король? Альбиорикс! Ты куда пропал?
Бывший капитан гвардии, сжимая ладонью рану на боку, полученную во время боя с оборотнями, хмуро посмотрел на немедийца.
– Счастлив приветствовать ваше королевское величество! – широко улыбнулся Гуннар. – Выражаю тебе искреннее почтение от государя Нимеда и хочу надеяться, что Бритуния всегда будет верным союзником нашего королевства. Преданность союзническим обязательствам, как я полагаю, Немедия сегодня доказала…
– А мне кажется, – тяжело проронил Альбиорикс, – что это было вмешательство в дела чужого государства. Но исключительно своевременное…
Пока Альбиорикс и граф Майль, скрывавшийся под именем Гуннара, обменивались любезностями, Конан уставился на Эртеля с Велланом, смирно сидевших у его ног.
– Превращайтесь обратно, дурни, – варвар потрепал обоих волков по загривкам. – Дело сделано.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ,
в которой Конан пытается установить истину, но разочаровывается в оной…
Невзрачный трактир «Эфес», что стоит на улице Меча, нынешним днем превратился в место паломничества самых высоких особ.
Во-первых, на примыкавшем к «Эфесу» постоялом дворе обосновались полсотни вояк, в действительности являвшихся особым воинским отрядом немедийской гвардии, по слухам, откомандированным в Пайрогию, дабы помочь местным властям справиться со взбесившимися оборотнями. Возглавлял таковой отряд исключительно богатый, щедрый и добросердечный месьор Кеаран, граф Майль – разодетый в пух и прах вельможа, по мнению трактирщика, слегка походящий лицом на частенько забегавшего в «Эфес» рыжего стражника Гуннара. Впрочем, это наверняка было лишь случайное сходство и ничего более.
Во-вторых, «Эфес» облагородил своим посещением герцог Конан Канах, коему новый король изволил даровать земли на границе Бритунии и Пограничья. Звание герцога этому высокому темноволосому человеку средних лет шло, как корове – седло, но воля короля есть воля короля. С его величеством Альбиориксом, сменившим на троне беднягу Эльдарана (как говорили, старого короля зарезали бешеные оборотни и в слухах все-таки была доля истины…), не особо поспоришь. Крут молодой государь.
В-третьих, к концу дня, когда вышеупомянутые граф и герцог уже успели приложиться ко многим сосудам, из коих люди вдохновенные черпают красноречие, в «Эфес» заявился сам король Альбиорикс с небольшим отрядом телохранителей, а трактирщик, неслыханно обрадованный высочайшим визитом, немедля отослал мальчишку в лавку красильщика и заказал новую вывеску. Теперь заведение, на которое снизошла монаршая милость, должно было именоваться «Королевский эфес».
А разговор тем временем шел напряженный. Конан (герцог Конан…) восседал вкупе с компанией трех беловолосых молодых парней и смуглого месьора в балахоне волшебника за самым дальним столом, пил, будто распоследний наемник, был угрюм, а иногда порывался вскочить и ухватить за грудки шустрого графа Майля. Герцога Конана общими усилиями усаживали обратно, подливали еще пива, и уговаривали не волноваться.
– Ну ты и скотина! – орал Конан на рыжеволосого немедийского графа. – Неужели сразу не могли сказать, что дело так серьезно закручено? А Мораддин… Этому мерзавцу я лично все скажу, когда увижу!
– Граф Мораддин, – посмеиваясь, отвечал человек, похожий на стражника Гуннара, – специально предупредил меня, чтобы я ни в коем случае не открывал Конану из Киммерии – ах, извиняюсь, вашей герцогской светлости! – всей подоплеки. Мол, когда ты ничего не знаешь, ты действуешь по наитию, инстинкту, и у тебя все получается. Мораддин говорил, что это неоднократно проверено им самим. А позволь спросить, как же ты познакомился с месьором Мораддином?
– Путешествовали вместе двенадцать лет назад, – хмуро признался Конан. – С Мораддином и с одной девочкой по имени… Не помню. Кажется, Ринга? Она еще была не человеком, а вампиром. Причем кровь пила в любом смысле – в прямом и в переносном.
– Ясно, – загадочно покивал граф Майль. – Ну что, объяснить тебе, в чем состояла интрига? Или сам догадаешься? Мораддин спланировал дело досконально, его теперь называют в Бельверусе самым лучшим начальником тайной службы после знаменитого герцога Лаварона, умершего четыре года назад.
– Рассказывай, – безнадежно вздохнул Конан, вертевший в руках жалованную грамоту, полученную от Альбиорикса, в которой ясно указывалось, что наемник Конан Канах ныне является бритунийским герцогом с правом «сидеть в присутствии короля».
– Теперь я понимаю, отчего Мораддин сделал ставку именно на тебя, – начал немедиец. – Вы старые друзья – это раз. Он знал о твоих способностях – это два. Ты как раз направлялся из Зингары, где тебя хотели убить, на Полночь – это три. Мораддин приказал всем ищейкам Вертрауэна тебя немедленно отыскать и незаметно вовлечь в дело.
