Артем Тихомиров - Оруженосец
— Сожрет меня, — закончил Кай.
— Нет, — возразил гоблин. — Он схватить вас и вернуть обратно.
Принц опустился в кресло. Да, без оружия, без доспехов ему нипочем не победить эту летающую тварь.
Злюк наблюдал за героем и ждал, будто точно знал, что Кай задаст еще один вопрос.
— Если ты все знаешь, то, может, в курсе, что именно твоя госпожа собирается со мной сделать?
Гоблин задрал глаза к потолку, почесал зад.
— Злюк не знать, но думать.
— Поделись своей версией. Ее сестра делала одежду из человеческой кожи, варила суп из мяса и жарила печень. Очень этим славилась.
— Есть? Нет, нет. Моя госпожа готовить совсем другое, — успокоил его Злюк. — Вы счастливчик.
— Да? — кисло спросил принц.
Гоблин подбоченился, чтобы более соответствовать торжественности момента, и изрек:
— Вы стать ее супругом, ваше высочество.
— Э…
— Это великая честь, ваше высочество, — поклонился Злюк.
Принцесса сидела напротив чародея, ковырявшегося в костре кривой палкой.
— Ты обещал помочь, Смарагульф!
Эмма прожигала мага взглядом.
Тот поджал губы. Нередко в прошлом он давал обещания, руководствуясь исключительно душевными порывами, но не здравым смыслом. И, как правило, последствия такой поспешности были печальными.
Кто его тянул за язык в этот раз? Естественное желание помочь девушке? Тщеславие? Глупость?
Наверное, все вместе. Тысячу раз прав был тот, кто упрекал Смарагульфа в недостатке жизненного опыта. Даже главный из его учителей, профессор Аркамус, неоднократно предостерегал юного мага от привычки ставить телегу впереди лошади.
— Что тебя останавливает? — спросила Эмма.
— Ваше вы… тьфу. Седрик, послушай. Хотя я никогда не слышал о Лорене, судя по всему, она очень сильная чародейка. И, главное, злая.
Принцесса сделала правильный вывод:
— Боишься. Я так и поняла.
Смарагульф посмотрел на нее несчастными глазами из-за очков:
— Не боюсь. Я осторожен.
— Ну так действуй осторожно! Но быстро — иначе от Кая останутся рожки да ножки.
Чародей тяжело вздохнул:
— Это не по моей части. Есть те, кто занимается истреблением злого волшебства профессионально. Я имею в виду, другие маги. Или те же рыцари уровня принца Кая.
— У нас нет времени разыскивать их по Тремстам королевствам.
— Они есть в Таратае.
— Ближнее место! Так или иначе, а времени нет! — Эмма взяла свою палку и ударила по углям, спровоцировав взрыв искр.
— Но я не…
— Неужели твои умные мозги и чары не способны противостоять какой-то паршивой колдунье?
— Я боюсь, она может оказаться не паршивой, — уныло произнес Смарагульф. — В мире много злодеев магов. Они скрываются под разными личинами и весьма могущественны. Что если Лорена одна из сильнейших? Даже то, что я знаю от тебя, Седрик, наводит на определенные мысли.
— Какие?
— Умение владеть магией земли. Магия земли одна из самых сложных, а Лорена в один миг закрыла громадными камнями вход в пещеру.
— Неужели ты бы не смог?
— Смог бы. Только мне понадобилось бы немало времени на подготовку. Террамантия не моя специальность. Пойми, Седрик, чародей, делающий подобные вещи одной только палочкой, считай, входит в элиту. Он профессионал. А движимый злой волей, он становится еще сильнее и опаснее.
Смарагульф точь-в-точь повторял тревожные мысли Эммы. В озвучке бородатого они приобретали безжалостную ясность.
— Понятно, — сказала она.
В наступившей тишине потрескивали угольки в костре. Ночной ветер шелестел кронами деревьев вокруг поляны.
Эмма посмотрела на мерцающие над поляной звезды.
Много времени она потеряла здесь, занимаясь с чародеем бессмысленной болтологией.
Факт — ей нужна была магия, хотя бы для того, чтобы знать, куда улетела Лорена со своей добычей, но Смарагульф пасовал. Чародей не умел прикидываться, боялся он по-настоящему. В конце концов Эмма исчерпала все возможности повлиять на него. Даже тщеславие вундеркинда оказалось слабее страха перед могущественным «коллегой».
Бросив палку, принцесса отошла от костра и уселась возле входа в палатку.
Звезды падали, прочерчивая волосяные линии на небе. На всякий случай Эмма загадала желание, хотя не верила в эту ерунду.
Чародей сидел возле костра, сопел и ерзал. Так обычно делает человек, мучимый противоречиями.
— Мы можем заключить сделку, — сказала Эмма, решив прибегнуть к последнему средству.
— Какую?
Решиться было нелегко, но принцесса нашла в себе толику храбрости.
— Ты помогаешь мне освободить Кая из плена, а я вернусь домой. Мои родители заплатят тебе положенную награду. Ты сможешь наконец купить башню, о которой мечтал.
Смарагульф молчал, но Эмма чувствовала, что он почти заглотил крючок.
— Как ты на это смотришь?
— Не к лицу юным девам бить ниже пояса.
— Что? Нечестный прием, по-твоему? — Эмма села так, чтобы иметь возможность «гипнотизировать» мага.
— Да.
— Хм… предлагаю подумать вот над чем. Если бы меня похитил дракон и ты бы выяснил это, что тогда? Отказался бы?
— Дракон — не злой чародей.
— Дракон — для примера. Вот если бы я угодила в переплет похуже? Драконы, колдуны, людоеды окружали бы меня, готовые совершить самое черное злодейство. Что бы ты сделал? Удрал? Наврал бы родителям, что все кончено и я умерла?
Чародей молчал. Она уже заводила подобный разговор, но Смарагульф делал вид, что не понимает.
— Хорошо найти человека и отвести его за руку обратно, — продолжала Эмма. — А если ему нужна настоящая помощь?
Смарагульф вспоминал случаи, когда ему приходилось вытаскивать людей из неприятностей.
— Да… понятно, ты бы убедился, что я в надежных лапах злодея, пожал бы плечиками — о, это же опасно! — и отправился восвояси. Хы! Зачем ты тогда вообще занимаешься поисками? Неужели только на этом можно заработать?
Чародей не нашел в своем прошлом ни единого случая, когда приходилось бы рисковать головой. Ему везло. И сейчас все сложилось удачно. Смарагульфу даже делать ничего не пришлось — принцесса сама вылезла из пещеры. Только веди домой к безутешным родителям… Но теория отличается от практики. Вмешался этот принц, будь он неладен. Теперь девчонка требует вырвать своего возлюбленного (да, да, да, и Смарагульф, невзирая на отсутствие опыта в этой области, сразу все понял) из лап чокнутой колдуньи.
Смарагульфу не улыбалось погибнуть в расцвете лет, будучи испепеленным молнией. Или того хуже (о том, что бывает хуже, он отлично знал).
