Марина Абина - Я демон! Вестник тьмы
– Я не знаю, как называется это существо и откуда оно, но его останки все еще здесь и ты сможешь их идентифицировать. Как носитель это существо подошло бы мне.
Рай присвистнул.
– А что, мне нравится идея. Давайте найдем живого дракона, одолеем его, выковыряем из него душу и сознание и засунем на их место Арта. Плевое дело!
– Это нереально, – пробормотал я. – Надеюсь, мы ошибаемся и это не дракон.
– Да что гадать? – сказал Рай. – Пошли, посмотрим на эти останки, и все станет ясно. Веди, Арт!
И конечно это оказался дракон.
– А ты хоть знаешь, из какого он мира и как нам туда добраться? – Спросил Рай, глядя на здоровенный костяк, обтянутый окаменелым высохшим мясом и шкурой с поблекшей зеленой чешуей. Даже мертвый, дракон поражал своими размерами и мощью. Он был никак не меньше пассажирского рейсового самолета, в его приоткрытую пасть можно было без труда влезть целиком, а зубы были длиной с мою голень.
– Информация об этом хранится в моих архивах, но сейчас они не доступны, – ответил Арт.
Примерно такого ответа я и ждал.
– В Подлунном тоже водятся драконы, – вспомнил я. – Только что-то я сомневаюсь, что мы сумеем одолеть такую вот махину, да еще почти невосприимчивую к магии.
– Гаррог в Подлунном не такой большой, – уверено заявил Рай. – Посмотри, на этом нет ни одной чешуйки такого же размера, как в нашей броне. Этот дракон явно намного старше. Может быть он прилетел в этот мир умирать.
– Мы втроем и с Гаррогом не справимся, даже если он вполовину меньше, – сказала Клэр. – А если все-таки убьем, то не сможем избавиться от всех ментальных связей в Малом астрале – они у драконов необыкновенно устойчивые, особенно внутри рода. Этот вон давно уже мертвый, а ментальный фон еще излучает, значит и связи еще не все развеялись. И не развеются, пока жив кто-то из его родичей и пока о нем вспоминают. У драконов, чтоб вы знали, внутри рода коллективное сознание, вся семья – это один большой разум во многих телах. Роцлав говорил, что только еще не вылупившиеся из яиц маленькие драконы лишены такой связи с родом потому, что скорлупа их яиц непроницаема для любой магии, даже для ментальной.
Клэр замолчала и только через полминуты сама сообразила, что только что нам рассказала. По мере того, как это до нее доходило, ее лицо вытягивалось, а оскал-ухмылка на морде у Рая наоборот – становилась все шире.
– Нет, Рай, нет! – вампирша замотала головой.
– Да, Клэр, да! – начал смеяться демон.
– Это самоубийство, я на это не согласна!
– Это здорово – у нас будет собственный дракон и армия из летающих боевых големов!
– Мы все равно не знаем, где находится их мир, – упиралась Кларисса.
– Да брось, Клэр! Ты сама только что сказала, что у него осталась куча связей с родичами. Найди их, а остальное я беру на себя.
Угу, а я типа в этом участвовать не буду… Я еще раз посмотрел на мертвого дракона и попытался представить, какого же размера их яйца. По всему выходило, что большие. Не надорваться бы…
– Я нашла их.
Кто бы сомневался. Следы от связей мертвого дракона с сородичами оставались потрясающе четкими. Мы со Светлым уже заглядывали в Малый Астрал и проследили их вплоть до вливания в ментальные поля других драконов. Осталось только к ним переместиться, а вот как раз этого мы и не умели. Очень хотелось понаблюдать, как станет действовать вампирша, но тогда она могла бы заметить Светлого, и мы не стали рисковать.
– В их мире несколько Истоков, я чувствую там мощный ментальный фон, – продолжала рассказывать Кларисса. – Зато и пути туда открываются прямые и широкие. Думаю, что проблем с переходом не будет.
– Отлично! Говори, что нужно делать? – демону не терпелось начать новое приключение – видать ударил в голову переизбыток силы в даре.
– Для переноса – ничего. Я привяжу нас всех к потоку, и мы перенесемся. А уже дальше ты сам думай, что делать. Там же просто уйма драконов!
Хаос его знает, как работают такие переносы, но через каких-то пару мгновений мы все – я, демон, Светлый и Арт с Клариссой – и каждый при своем теле (у Арта их вообще была целая стая) оказались совершенно в другой точке вселенной, причем ну о-о-очень далеко от мира-кладбища. Почему я так решил? Все просто: если там магических сил не было вообще, то этот мир они просто рвали на части. Из срединных миров, где противоположные магии гасили друг друга, мы перенеслись в место, где многие из них рождались. Это был мир не только драконов, но и стихийных элементалей.
Буйство стихий оглушало. Сперва мы очутились под водой, через миг она схлынула, опустив нас на каменистый грунт, и в лица нам ударил раскаленный ветер, отдельные языки пламени летели в ярко-оранжевом небе вместо облаков. И вдруг небо почернело, над нами вспыхнули яркие звезды и… северное сияние. Дыхание замерзло перед нашими лицами и осыпалось на грудь мельчайшей снежной пудрой, кожу сковал сухой мороз. А вдали, за изрезанными пиками островерхих гор уже разгоралось новое зарево не то рассвета, не то пожара. Я оглянулся на своих спутников.
Сейчас они представляли не менее интересное зрелище, чем окружающий пейзаж. Клэр, укрытая прозрачным антистихийным щитом, приоткрыв в восхищении рот, вовсю вертела головой и с жадным любопытством оглядывалась по сторонам. Обеими руками при этом она вцепилось в мое предплечье и даже когти выпустила, чтоб не унесло вдруг налетевшим шквалом. Ее блестящие длинные волосы парили вокруг головы, словно вампирша плавала в пузыре с водой – так действовал антистихийный щит – и их медленные колыхания составляли странный контраст с проносящимися мимо элементалями всех мастей. В этот момент мы являли собой островок спокойствия в океане страсти. И это тоже было странно, ведь обычно все обстояло ровно наоборот. Однако наше спокойствие было лишь в физическом плане, а вот ментальные наши поля штормили сейчас не меньше, чем окружающий мир. Особенно выделялся Арт. Его эмоции были сродни взрывам фейерверков – такие же громкие и яркие. Этого юного гения, затворника компьютерных застенок, новый мир просто потряс. Теперь, без искусственных ограничений его программы, Арт не мог сдерживать эмоции и гигантскими протуберанцами они вырывались в Малый Астрал. Ментальные просторы сотрясались от его радостных криков непонятно кому предназначенных – порождение бездушной машины, управляемой жесткими логическими законами, до сего момента не ведающего ни жалости, ни любви, ни страха, сейчас узнавало, что это значит – чувствовать.
– Хоть бы его микро не погорели от таких информационных перегрузок, – усмехнулся Рай.
– Да он не выдает никакой информации, кроме: 'Как это прекрасно! Как чудесно! Здорово! Супер! Зашибись!' – одни чистые эмоции, – успокоил его я. – Но щиты ему все же нужно поставить – если здешняя 'погода' вдруг снова поменяется, они точно попортятся.
