Сергей Ким - Без объявления войны
…Минуты и шаги таяли, словно невиданный в этих широтах снег, и вот уже вдали показался город. Четкие квадраты полей, очерченные ирригационными каналами, убогие домишки крестьян, стоящие вне крепостной стены, сама стена – низкая и старая, повидавшая на своем веку немало завоевателей, – все это был Хайлар. Город с почти пятидесятитысячным населением. Крепость, закрывающая путь в глубь материковых территорий Империи, и как это ни странно – жуткая дыра.
Поначалу Акамацу был просто в ярости, когда его и весь 4-й отдельный засунули сюда. И это после того, как он так хорошо проявил себя в Кайтунском сражении!.. Но потом, поразмыслив, генерал решил, что все это имеет какую-то важную причину, и смирился. Теперь же, когда из Генштаба стали один за другим лететь приказы по усилению боеготовности подразделения, генерал понял – что-то затевается.
Полк приближался к Южным воротам. Здесь, в отличие от всей дороги, уже начали попадаться крестьяне, а также другие люди – естественно, хаты.
Генерал не утруждал себя приказами расчистить дорогу – если сервы хотят жить, они сами уберутся с нее, а если нет… Что ж, сервом больше, сервом меньше – невелика потеря…
И правда – перед всадниками начало образовываться мертвое пространство. Люди, толкаясь и отпихивая друг друга, стремились убраться с дороги грозных и безжалостных солдат.
Некоторые из всадников искренне потешались над тем, как эти черви разбегаются перед ними, спотыкаются, падают… Им нравилось это ощущение власти над простыми людьми.
О, да, это опьяняло.
Но Акамацу подобное не цепляло – он просто не видел смысла глумиться над этими несчастными. Жалость – вот и все, что они вызывали у генерала. Да, они были жалки – рваная грязная одежда, худые изможденные лица, и страх, бесконечный страх в глазах…
И Акамацу знал, что или, вернее, кто был его источником.
Полк тяжелой кавалерии неторопливо двигался к городу. То, что казармы находились внутри крепости, было одновременно и хорошо, и плохо. Хорошо, потому что, в случае чего, солдаты будут под надежной защитой, а плохо, потому что, опять-таки в случае чего, при выходе из города они стали бы легкой добычей пехоты. Да и постоянные переходы туда-сюда до учебного плаца были весьма утомительны, но что поделать – командование не сочло нужным построить отдельный укрепленный лагерь.
Грязные улицы, утопающие в мусоре и ослином навозе, низкие глинобитные дома, крытые снопами проса, даже крепость – и та была убогой. Низкие кирпичные стены, кое-как усиленные магией, круглые башни, в которых были наспех прорезаны орудийные бойницы, местами вывалившиеся зубцы парапета, неглубокий ров, заполненный мутной грязной водой… Все это было явно не показателем высокого класса крепости, но за неимением лучшего…
Генерал, в меру своих скромных сил, пытался что-то сделать со всем этим безобразием, но силы в этом противостоянии были слишком неравны. Всадники были отличными воинами, но в их обучение не входила инженерная подготовка, а гарнизон крепости был слишком слаб, да и эти раздолбаи вовсе не горели желанием работать. А идея с привлечением местных жителей была отметена сразу же – слишком дохлые и хилые они были, да и работать на стройке не умели совершенно.
Тем временем солдаты достигли ворот, хотя это было слишком громким названием для столь жалкой калитки. Сделанные из старого дерева, кое-как обитые железом, они носили следы многократных починок и не были рассчитаны на современный штурм. На простом деревянном, даже не подъемном мосту стоял десяток разномастно вооруженных солдат городской стражи. Увидев приближающихся всадников, они, все как один, подобострастно согнулись в поклоне, попутно пряча ненавидящие взгляды – ведь все стражники были набраны из покоренных хатов.
Генерал даже не удостоил их взглядом – все его внимание привлек скачущий к нему всадник, судя по всему, из оставленного в крепости десятка.
Около Акамацу всадник развернул своего коня буквально на пятачке и, примерившись, продолжил движение уже бок о бок с генералом.
– Господин генерал! Командование требует выйти на связь!
– Спасибо, – генерал разглядел лычки всадника, – сержант.
Вскоре колонна приблизилась к концу своего пути – просторным каменным казармам, являвшимся единственным примером строительства чего-либо инженерами Ниарона в этом городе.
Ранее здесь, кажется, располагались апартаменты здешнего градоначальника, но строение было слишком большим и нефункциональным, поэтому его и снесли и построили ряды простых каменных трехэтажных бараков. На нижнем этаже располагались конюшни и вспомогательные помещения, а на верхних – жилые комнаты.
Остановившись около здания, где, судя по частоколу длинных металлических антенн на крыше, находилась установка Дайсон-связи, генерал пружинисто спрыгнул с коня, бросил поводья подбежавшему солдату и направился к дверям.
Часовые на входе моментально встали по стойке «смирно». Акамацу кивнул им, по крутой лестнице поднялся на второй этаж и без стука вошел в узел связи.
Трое связистов тут же вскочили на ноги, один из них немедленно нажал иероглиф на большом пульте управления.
– Господин, Генеральный штаб на связи в режиме ожидания.
– Хорошо. – Акамацу подошел к пульту. – Вы свободны.
Связисты не заставили повторять приказ дважды и быстро очистили помещение.
Генерал тронул большую зеленую клавишу и начал сеанс связи:
– Генерал Абэ слушает…
…Спустя полчаса он вышел из здания связи и теперь уже никто не смог бы увидеть в глазах Акамацу ни усталости, ни тоски. Нет, теперь его взор полыхал настоящим огнем неподдельной радости – скоро, очень скоро Акамацу покинет это проклятое место.
Генерала Абэ ждала война.
Ниаронское море, 204 мили к юго-востоку
от побережья Империи Рарден;
борт тяжелого субкрейсера «СТ-157»,
1 июня 1607 г. от Р. С., 10:07
– Задраить внешние люки! Приготовиться к погружению!
Капитан еще не успел договорить, а на лодке уже поднялась рабочая суматоха – команда субкрейсера начала занимать места по штатному расписанию. Люки в ходовой рубке были быстро задраены, а на корме в районе ходового двигателя пришли в движение дымовые трубы. С тихим скрежетом эти два коротких двухметровых патрубка, расположенных под углом сорок пять градусов, начали уползать в глубь корпуса субкрейсера. После того как трубы были втянуты, два оставшихся от них отверстия были перекрыты защитными люками, откинутыми на время надводного плавания. С тихим шипением воздухом наполнились резиновые шланги, расположенные на торцевой части люков, показывая тем самым, что отверстия загерметизированы.
