Скотт Вестерфельд - Инферно. Армия Ночи
— Ох! — Я отхлебнул кофе и нахмурился, ощутив вкус горечи. — Не успел попросить у тебя прощения. Видишь ли, я не знал…
— Ну да, да. По-моему, так мы оба хороши. Безопасный секс, ля-ля-ля. — Сара вздохнула. — Потом со мной случилась… небольшая авария. Ну, ты видел, как это происходило.
— Да, пока ты не исчезла.
Глядя в окно, Сара сделала глубокий вдох.
— То, чего ты не видел, и для меня тоже как в тумане. Как долгий кошмар, сон, в котором я постоянно испытывала голод. — Она содрогнулась. — И ела, ела… А потом снова появился ты и спас меня. — Она устало улыбнулась и откусила очередной кусок.
— Спас тебя? — Такой подход никогда не приходил мне в голову. — Это меньшее, что я мог сделать. Но, Сара, как ты стала нормальной? Так быстро?
— Хороший вопрос, и он кое о чем мне напомнил. — Она достала пузырек с таблетками, вытряхнула две на ладонь и проглотила. — По две во время каждой еды.
Я удивленно уставился на нее.
— Значит, существует лекарство?
— Конечно. Мне вправили мозги примерно через шесть часов после того, как я оказалась в Монтане.
— Когда это произошло? Я имею в виду лекарство.
— По крайней мере, семьсот лет назад.
Снова выплыли эти семьсот лет.
— Чума? Это не имеет никакого смысла, Сара.
— Имеет, Кэл. Послушай, я здесь для того, чтобы рассказать тебе все. Доктор велела.
Она вгрызлась в свой гамбургер, торопясь поскорее прикончить его.
— Какой доктор? Проликс?
— Ага, Шринк. Она рассказала мне о том, что надвигается. — Сара перевела взгляд на толпу на тротуаре, а потом на свой гамбургер с оттенком мгновенно вспыхнувшего подозрения. — По их мнению, мне можно есть такие вещи, учитывая, чем я питалась в последнее время. Поэтому и послали меня. — Она откусила еще кусок. — Знаешь, у них нет времени возиться со мной, да и с тобой тоже. Время взглянуть в лицо фактам, Кэл.
Внезапно на меня навалилось нечто вроде клаустрофобии; я почти физически ощущал давление густого запаха множества сидящих за соседними столиками людей и прохожих на улице.
— Болезнь вышла из-под контроля? И мы вот-вот проснемся в одном из этих фильмов насчет зомби и апокалипсиса? Паразит начнет распространяться с такой скоростью, что его не остановить?
— Нет, Кэл. Не глупи. Болезнь под контролем, все путем. Просто сейчас паразит демонстрирует свое истинное лицо.
— Что он делает?
— Управляет, заставляет вещи происходить. Таким способом, каким и предполагалось. Ночной Дозор всегда просто поддерживал систему, подавляя мутации и дожидаясь, пока старый штамм вернется.
Я покачал головой.
— Не понимаю.
Сара подняла в одной руке вилку, в другой нож и перевела взгляд с одного на другое.
— Ладно. Есть две версии паразита. Новая и старая. Понятно?
— Два штамма. — Я кивнул. — И у нас с тобой новая.
Сара вздохнула.
— Нет, умник, у нас с тобой старая. Первоначальная. — Она потрясла пузырьком с таблетками. — В основном это мандрагора и чеснок. Классический рецепт. Люди утратили контроль над этим заболеванием семьсот лет назад, а до тех пор справлялись с ним.
— Во времена чумы утратили?
— Точно. Именно тогда проявил себя новый штамм. — Сара покачала головой. — Обвинять в этом нужно инквизицию. Ну, когда христианам вбивали в голову, что коты — это зло, и они начали пачками убивать их. Для старой версии паразита это было плохо — ведь ему приходилось прыгать туда и обратно между людьми и кошками.
— Правильно… это мне известно. Но что такое эта старая версия?
— Обрати внимание. Кэл. Наступают тысячетрехсотые годы, и все убивают котов. Поскольку котов практически не остается, резко увеличивается популяция крыс. Контакты человек — крыса учащаются, самые разные заболевания эволюционируют, повсюду блохи и клещи, ля-ля-ля. — Она взмахнула рукой. — Чума.
— М-м-м… Думаю, ты немного упрощаешь.
Она фыркнула.
— Я не собираюсь получать степень по биологии. Я простой философ-новичок, который ест людей. Но вот тебе биофилософская версия: появился новый штамм паразита, перескакивающий с крыс на людей и обратно без котов. Конечно, как у всякого нового штамма, с оптимальной вирулентностью получилась неразбериха; новые инферны более склонны к насилию, их труднее контролировать. Настоящее кино про зомби, как ты и сказал.
— А старый штамм ушел под землю.
— Совершенно верно. — Сара улыбнулась. — Они так и говорили — что ты поймешь.
— Но это происходило в Европе, а здесь у нас Нью-Йорк.
— Крысы пробираются куда угодно, Кэл. Им нравятся корабли, и, конечно, новые паразиты заставили их отправиться в Новый Свет. И даже здесь старый штамм ушел на глубину.
— Но сейчас он поднимается наверх. Почему мы с этим миримся? Почему старые носители скрывают это от остальных в Дозоре?
— Отличные вопросы, — Она медленно покивала, прожевывая последний кусок гамбургера. — Вот чего вы, ученые, похоже, никогда не понимаете: «почему» всегда важнее, чем «как».
— Сара, просто ответь мне!
— Ладно. — Она приложила ладони к столу. — Чувствуешь?
Я заглянул в свою чашку кофе — отражение ламп на ее поверхности слегка подрагивало.
— Ты имеешь в виду проходящий под нами поезд подземки?
Она покачала головой и закрыла глаза.
— Прислушайся получше. В смысле, постарайся почувствовать.
Я положил ладони на стол. Поезд прошел, и я ощутил другое, едва различимое содрогание в его кильватере. Как будто что-то беспокойно ворочалось во сне. Примерно тоже самое я чувствовал подошвами ковбойских сапог, когда впервые увидел кота-инферна. Сара открыла глаза.
— Наш штамм поднимается, потому что его выталкивают.
Я вспомнил ту тварь, запах которой ощущал в подземном мире, и на мгновение дрожь охватила не только руки, но и все тело.
— Кто?
Сара оторвала ладони от стола, вздохнула и пожала плечами.
— Внизу много чего есть, Кэл. Твари, которых люди не видели давным-давно. Во время чумы множество знаний было утрачено. Однако те, кто давно живет на свете, твердо знают одно: как только земля начинает дрожать, жди, что скоро поднимется старый штамм. И они нуждаются в нас.
— Подожди, подожди! Кто нуждается в ком?
— Они… — она перевела взгляд за окно, на прохожих, — нуждаются в нас. Мы — иммунная система своего вида, Кэл. Как с этими дурацкими Б-клетками и Т-клетками, о которых ты вечно болтал, вторжение активировало нас. Носители нового штамма просто зомби, вампиры, но те, у кого старый штамм, мы… солдаты.
Голова у меня пошла кругом, когда я попытался сопоставить слова Сары с тем, что делает Моргана, — бессистемно распространяет болезнь, привлекает себе в помощь орду котов.
