Николай Якубенко - Время перемен
Цепочка магов должна была атаковать первые ряды войска Железного ордена — никакой щит магический не выдержит слаженного удара такого количества магов в упор. Передние линии воинов сразу должны были сгореть в волшебном огне, и стоящие за ними — до тех пор, пока страх перед неминуемой гибелью не заставит солдат бежать назад, сея хаос и панику во всем войске. В этот момент маги пустят вперед закованную в железо конницу. Она будет преследовать разбегающихся солдат, сминая копытами своих лошадей редкие очаги сопротивления.
В такой обстановке магам Железного ордена почти невозможно будет организовать отпор наступающему врагу. Но даже если маги отгонят кавалерию и приведут свои войска в порядок, они все равно обречены на поражение. Адепты Истинного ордена пустили вперед себя кавалерию, но сами никуда не делись и готовы ударить ошарашенного, дезорганизованного противника в самое уязвимое место. Окончательный разгром должна была завершить подавляющая масса пехоты Истинного ордена.
До цепочки магов было еще с пол километра, но какому-то адепту Истинного ордена очень не терпелось начать разбрасывать свои смертельные заклинания. Сгусток огня не пролетел и половины расстояния до артиллерийских батарей, как растаял в воздухе.
Четыреста метров. Цепочка магов покрылась удивительным сиянием, словно кто-то надул огромный мыльный пузырь и скрыл за ним людей в цветных мантиях. Все происходило настолько четко и слаженно, как если бы наступающие маги каждый день создавали подобные заклинания. В том, что это защита, способная отразить даже самые сильные магические удары, Виталик ни секунды не сомневался.
Триста метров. Сразу два десятка огненных шаров понеслось в сторону артиллерийских расчетов. Один или два из них достигли своей цели и растворились в сферах антимагии.
Двести метров. Магическим зрением Виталик увидел сильный всплеск активной маны в рядах противника. Этот всплеск не имел единого центра, а равномерно распределялся по всей цепочке магов, словно неведомый дирижер заранее раздал необходимые указания и сейчас музыканты прекрасно знали, что им нужно делать.
Сто пятьдесят метров. С каждым пройденным метром вражеское заклинание усиливалось, целые водовороты маны крутились над цепочкой приближающихся магов. Виталик уже мог разглядеть их лица. Сухие, жесткие, они были сосредоточенны на выполнение главной задачи — уничтожить стоящих перед ними врагов. Ничто не могло помешать им сделать это. С каждым шагом они становились все ближе и ближе.
Внезапно маги остановились, и воздух перед ними взорвался стеной бушующего огня. В одно мгновение артиллерийские батареи погрузились в голодное, ревущее пламя, готовое поглотить все вокруг без остатка. Это было всего одно мгновение, наполненное ужасом близкой смерти. Сфера антимагии поглотила свою добычу, оставив вместо магического пламени только обугленную землю впереди артиллерийского расчета и запах гари в воздухе.
Цепочка магов в растерянности остановилась — они ожидали совсем другой результат от своей волшбы. От цепочки сразу отделилось несколько человек, и маг в белой мантии принялся раздавать указания. Через несколько секунд он уже стоял с поднятыми руками и громко выкрикивал слова на непонятном языке.
Воздух впереди него подернулся рябью. Когда рябь дошла до Виталика, он скривился от неприятного ощущения. Казалось, что кто-то водит по стеклу сухой тряпкой, противный звук от этого заставлял его с силой сжимать глаза и закрывать руками уши.
Через секунду наваждение прошло, и Виталик с ужасом увидел произошедшие вокруг изменения — непонятная рябь сумела проникнуть сквозь сферу антимагии и исковеркала информационную модель его артефакта. Ошметки заклинаний на глазах таяли в воздухе, быстро восстановить их не было никакой возможности. Артиллеристы стояли совершенно беззащитными перед цепочкой магов. Артефакт, по которому должна была прийти команда открывать огонь, тоже вышел из строя.
Мгновения оцепенения начали растягиваться в секунды. Последние секунды жизни. Виталик совершенно ясно увидел свою смерть в следующей волне магического огня — защиты от нее уже не было.
Сам не до конца понимая своих действий, он выхватил у Ирма красный флаг, поднял его в небо и дунул в свисток. Никто из его взвода не обратил на это никакого внимания. Все вокруг застыли, словно подчинились воли магов и послушно ждали смерть от их злого колдовства.
Тогда он подбежал к ближайшему расчету, стал кричать что-то невообразимо ругательное и расталкивать своих солдат. Это подействовало. Сержант Лербант, а за ним и остальные, неуверенно поднесли фитили к пороховым полкам. Затравочный порох вспыхнул яркой вспышкой, передал свою энергию пороху заряда, и ударная волна первого, самого оглушительного выстрела, пронеслась по телам артиллеристов, унося прочь их рассудок, оставляя только желание бороться до самого конца, спасая свои жизни.
Через секунду, на другом конце линии артиллерии неведомый взвод тоже начал стрельбу. Вслед за ними и другие артиллеристы стали подносить фитили к пороховым полкам своих орудий, Тихое поле наполнилось ужасающим грохотом.
Виталик с ужасом и восторгом смотрел, как десятки орудий со звуком, подобном удару грома, извергали из себя огонь и откатывались назад. На самом деле, между атакой магов и первыми выстрелами прошли считанные секунды.
Цепочку магов откинуло назад окровавленными мешками, лишь несколько из них, по счастливой случайности, остались в живых и непонимающе оглядывались вокруг. «Железную стену» кавалерии, следующей за магами, отбросило назад вместе с лошадьми. Вторая линия всадников стала оседать, пронзенная смертельным градом картечи.
Виталик передал красный флаг знаменосцу, а сам стал расталкивать ошарашенных солдат. Через несколько секунд его бойцы уже вовсю заряжали орудия для следующего выстрела. Тренировки пригодились.
Орудия еще раз ударили по врагам картечью, заставляя солдат-артиллеристов испуганно шарахаться и снова спешить заряжать их. Тихое поле, как и в прошлые времена, наполнялось кровью, болью и ужасом битвы. На этот раз оно попробовало новое блюдо — барабанную чечетку взрывов и воинов, разорванных железными шариками.
После четвертого выстрела Виталик пришел в себя и перестал метаться от отделения к отделению. Он подошел к застывшему с флагом в руках Ирму и огляделся. О том, чтобы корректировать огонь артиллерии по меткам, не могло быть и речи. На месте наступающего противника повис густой дым от сгоревшего пороха, ничего разглядеть через него было невозможно. Но из этого ядовитого тумана никто не выбегал с обнаженными клинками. Это радовало.
