Роберт Сальваторе - Два меча
— О-о-ой! — выкрикнул Пайкел Валуноплечий.
Кэтти-бри сидела за столом рядом со своим отцом и с интересом рассматривала разношерстную компанию, собравшуюся за праздничным столом.
Помимо урожденных дворфов Мифрил Халла (некоторые из присутствующих жили здесь еще до захвата подземного города сумеречным драконом по имени Мерцающий Мрак) и дворфов, пришедших с Бренором из Долины Ледяного Ветра, здесь присутствовали дворфы из Фелбарра и уже чувствующие себя как дома дворфы Мирабара во главе с Торгаром. Еще здесь были Айвен и Пайкел Валуноплечие, гном Нанфудл, и Реджис, и Вульфгар.
Кэтти-бри понимала, что, хотя не все здесь связаны узами крови, их родство не менее крепко, чем у кровных родственников. Она взглянула на своего приемного отца, восседающего на троне. Бренор был счастлив. Да, Мифрил Халл понес тяжелые потери, но дворфы воспринимали это как необходимую плату за победу. А в свою победу они верили безоговорочно.
Глядя на своего дорогого отца, Кэтти-бри тепло улыбнулась.
Случайно ее взгляд упал на Банака Браунавила, сидящего в кресле на колесиках. Такая же участь может ожидать и ее. Банак был парализован ниже груди из-за орочьего копья, вонзившегося ему в позвоночник. И даже оптимист Кордио сомневался, сможет ли дворф когда-нибудь снова ходить. Но все-таки Банак Браунавил здесь, среди друзей, веселится и льет, и в густой бороде его сверкает улыбка. Сегодня хороший день для Боевых Топоров, решила Кэтти-бри. Несмотря на высокую цену восточного прорыва и все еще остающуюся уязвимой позицию между Мифрил Холлом я Сарбрином, несмотря на напирающую со всех сторон орду орков и тяжелейшие потери — для Боевых Топоров сегодня хороший день.
Кэтти-бри верила в это всем сердцем, и все же не удивилась, почувствовав, как по щеке ее бежит слеза.
Она потеряла Дзирта. И смогла, наконец, признаться самой себе в том, что она любила его больше всех, что он один делал ее жизнь полной, а ее саму — счастливой. Стойко трудноразрешимых вопросов стояло между ними: разные сроки жизни, страх за будущее возможных детей и общественного осуждения. И вот все это в прошлом, я те давнишние страхи кажутся такими мелочными и глупыми на фоне безвозвратной потери. Все воображаемые невзгоды померкли перед одной-единственной потерей. Когда Кэтти-бри окружили гоблины, когда к ней пришло осознание собственной смертности, с ее души словно ветром сорвало покрывало и она вдруг впервые заметила то, что должна была заметить давно. Испугавшись всякой ерунды, она оттолкнула Дзирта, забыв о том, что будущее — это не ровная дорога, проложенная путешественниками. Будущее создается в настоящем, и нечаянный выбор в какой-то миг обязательно повлечет за собой цепь последствий. Проживать каждый день на полную катушку, так, как считаешь правильный, — значит прожить жизнь без сожалений.
Тогда она не сделала этого и теперь Дзирт для нее потерян. Остались только сожаления. Зарубцуется ли когда-нибудь эта рана?
— С тобой все в порядке?
Голос Вульфгара был полон участия, и Кэтти-бри подняла голову, и их взгляды встретились.
— Было трудно, — созналась она. — Да, многие погибли.
— Или пропали.
Судя по липу Вульфгара, он понял, о ком она говорит.
— Мы обрели выход наружу, — сказал он, — так что можно надеяться, что Дзирт сумеет найти вход внутрь.
Она не ответила.
— А если нет, тогда мы отправимся на поиски. Ты, я, Бренор и Реджис, — объявил варвар, — Возможно, уговорим в Айвена с Пайкелом присоединиться — этот чудак говорит с птицами, представляешь? А птицы видят всю землю.
Кэтти-бри по-прежнему молчала.
— Мы найдем его, — пообещал Вульфгар.
По залу прокатилась очередная волна одобрительных выкриков — Бренор велел Торгару выйти вперед и произнести подходящую случаю речь.
— Расскажи нам, что привело вас в Мифрил Халл, — подсказал король дворфов. — Расскажи о ваших путешествиях.
Ухмылка Вульфгара исчезла, стоило ему только снова взглянуть на Кэтти-бри, — она побледнела, и лицо стало напряженным.
— Тебе нужно уйти? — спросил он.
— Я устала, — ответила она.
С величайшим усилием женщина оторвалась от кресла и тяжело оперлась на костыль, который Кордио смастерил для нее. Она собралась сделать первый шаг, но Вульфгар тоже поднялся и одним движением, без всякого труда, поднял Кэтти-бри на руки.
— Эй, вы куда? — окликнул их Бренор.
— Мне надо немного отдохнуть, только и всего, — ответила Кэтти-бри.
Бренор задержал на ней пристальный взгляд еще на пару секунд, затем кивнул и вновь повернулся к Торгару.
Кэтти-бри перехватила костыль поудобнее и опустила голову на сильное плечо Вульфгара. Она закрыла глаза и позволила ему унести себя подальше от шумного празднества.
* * *
Делли Керти подходила к дверям главного зала Мифрил Халла с твердым намерением приноровиться к месту, которое Вульфгар всегда будет называть своим домом. На каждом шагу она твердила себе, что последовала за Вульфгаром из Лускана по собственному желанию и глаза ей никто не завязывал. Она напоминала себе, что сама выбрала жизнь с мужчиной, который чувствует себя куда лучше с дворфами, чем в обществе людей. Она напоминала себе о Кэлси и благополучий девочки.
Делли решила держаться середины. Она станет уводить Вульфгара из Мифрил Халла так часто, как только будет возможно, и общаться с соседними дамп, преимущественно людьми, подольше.
На фоне дверного проема, ведущего в освещенный факелами праздничный зал, Делли увидела крупную фигуру и узнала Вульфгара. Он не видел ее, во-первых, потому, что вышел из ярко освещенного помещения в темный коридор и его глаза не успели привыкнуть к этой перемене, а во-вторых, потому, что смотрел на женщину, которую нес на руках.
Глаза Делли расширились, и она метнулась за ближайшую пивную бочку, прижалась к ней спиной и зажмурилась — внезапная боль пронзила все ее тело. Она слышала, как Вульфгар с Кэтти-бри на руках прошел мимо и зашагал по коридору.
Делли Керти выдохнула и сползла по стенке на пол.
* * *
Леди Аластриэль не нуждалась в наведении парома, чтобы переправиться через Сарбрин. Высокая красивая женщина, само совершенство и в искусстве магии, и на политической арене, плавно приземлила свою волшебную огненную колесницу прямо перед восточным входом Мифрил Халла, вызвав шквал восторженных приветствий со стороны эльфов Лунного Леса, занявших позиции на горном отроге.
Аластриэль сошла с колесницы и мановением руки растворила ее в клубах дыма. Она оправила черную мантию и провела рукой по серебристым волосам, Точеные черты ее липа сохраняли хмурое выражение. Она знала, что это не просто визит — это ее долг перед другом и союзником Серебристой Луны — Мифрил Халлом.
