Ирина Тарасова - Хранящая
— Бедняга, его эти жмурки-пряталки достали уже, раз он такой бред сочиняет.
— Так что мне этому страдальцу передать?
— Да пусть приходит. Только в твоем присутствии. А то вдруг у него с головой совсем плохо и он буйный?
Яр скуксился, но рассмеялся. Пообещав мне привести гостей завтра к вечеру, убежал. Хоть настроение улучшилось, и то славно. Интересно, что сейчас в городе творится? Даже сплетни послушать хочется, да не от кого. Хотя, если магистр Сервус не занят, можно сообразить на троих. С Учителем во главе. А то обидится еще.
Как выяснилось после третьей бутылки вина, дела в городе шли весело — правитель окончательно слетел с катушек и начал активно пропалывать грядки аристократии, нещадно вылавливая заговорщиков. Местное отделение гильдии кинжала и удавки притихли как мыши под веником, поняв, на чью сестру они приняли заказ и что им за это будет. Ястреб времени зря не терял и слов на ветер не бросал. Сервус радостно потирал ладони, Учитель только морщился — надоели эти разборки вселенского масштаба. Самое важное, что организатора Паланского восстания до сих пор не нашли, более того, все воспоминания о нем у основных фигур оказались очень тщательно затерты. А значит, кто-то из Хранящих тоже оказался в это замешан. Вот и ломали голову магистры, как и где добыть хоть какую-то полезную информацию.
Перед утренней зарей адепты Вассетского Дома Хранящих вскочили со своих постелей, разбуженные отвратительными воплями. Версии выдвигались самые разные — от мучивших бездомную собаку бродяг до забредшего в город умертвия, оборотня или призрака самой Первой Хранящей, которой кто-то что-то отдавил. Возмущенная магистр Жива разогнала адептов по классам и отправилась за рассолом. Она-то точно знала, что к нашему хоровому пению Первая Хранящая отношения не имела никакого, потому как четвертую бутылку мы разливали уже на четверых… И, похоже, она оказалась лишней.
Проснувшись с дикой головной болью и сушняком далеко за полдень, я с ужасом вспомнила, что сегодня ко мне должны прийти. А я в таком состоянии! Инфаркт гостям обеспечен! Пришлось ползком добираться до ванной и спешно приводить себя в порядок. Да еще делать вид, что я свежа как роза (после вчерашнего розами там и не пахло), прилежно сижу над книгами (на самом деле прилежно над ними сплю) и вообще вчера это не я распивала крепкое вино в компании с магистрами под разудалые частушки (кстати, народное творчество магистрам пришлось по душе, и они на ходу сочиняли свои). Надо же какие фантазии интересные у адептов!
Яр под руку с Катариной, в сопровождении лакея чинно вплыли в комнату уже на закате. Зачем им слуга я поняла, только разглядев его ухмыляющуюся рожу. Дженнар в своем репертуаре!
— Доброго вам вечера, — я изобразила на лице радостную улыбку, больше похожую на радость гиены при виде льва.
— И тебе. Хотя, видимо, пожелание запоздалое, — нахмурился Яр.
Расцеловавшись с Катариной, я отсела к Дженнару, ехидно скалившемуся с дивана. Братишка с женой делали вид, что наш разговор их совершенно не интересует, но внимательно прислушивались.
— Смотрю, у тебя хорошее настроение?
— Еще бы! Глядя на тебя, расцветаю на глазах!
— Дженнар!
— Ой, да брось! Ты как почтенная матрона в отсутствие ревнивого мужа.
Я нехорошо сощурилась. И чего ему неймется-то? Задолбали, честно говоря. Может, и правда — выскочу замуж и отвяжутся? Или проще тупо прибить и прикопать где-нибудь за городом, во избежание, так сказать?
— Вообще-то ты вроде обещал на эту тему не высказываться.
— Алиса, я тебе твердо обещал, что не буду к тебе приставать с неприличными предложениями. А насчет шуток я ничего не писал! — он расхохотался.
— Начинаю понимать, за что тебя хотели убить.
Мужчина как-то совсем уж неестественно обрадовался. Ох, чую я неприятности.
— Вот видишь! Даже мой лучший друг на меня в обиде! Я такой нехороший!
— Дженнар, кончай дурака валять! Не смешно.
— Ну извини. В четырех стенах как-то не особенно радостно, не находишь?
— А у меня есть, чем заняться.
— Советуешь напасть на библиотеку Ветра? Нет, тогда мне точно от дуэли не отвертеться!
— А чем ты занимался до…
— До смерти, хочешь сказать? Естественно, ухаживал за дамами и бился на дуэлях!
Ага, рассказывай! Знаю я твои дуэли — с наемниками по темным переулкам. И уж точно не из-за женщин.
— Торговлей занимался, — вздохнул Дженнар. — Только теперь моя компания разорена.
— Попроси Ярослава, он с радостью тебе одолжит.
— Мысль, конечно, интересная. Кстати, Присса просила спросить — назначили вы дату, или еще нет?
— Дату?
— Дату свадьбы, Алиса, — терпеливо, как ребенку объяснил он.
— А?
— Ветер объявил о вашей помолвке больше трех месяцев назад. Обычно в это время уже играют свадьбу.
Ой, мамочка! Кажется, мне сейчас станет плохо. Так и знала, что ничего хорошего, мне гости не принесут. И чего они все ко мне с этим замужеством прицепились?! Мне же всего восемнадцать! Как бы потактичнее отмазаться?
— Знаешь, с этим посольством, как-то не до свадьбы было.
— Давай — давай, придумывай еще причины. Опять несчастному отказала?
— Дженнар, прекрати!
— Не дергайся ты, я о друге своем переживаю! Он, между прочим, тоже не железный, сколько можно ждать?!
Я не обалдела — я была в глубокой коме. Вот это заявление! Я, оказывается, мучаю бедного Ветра, тяну со свадьбой, просто не девушка, а садистка! Надо было действительно разом расставить все точки над и. Тянула, не хотелось разрушать собственные иллюзии. Вот и дотянула… теперь расхлебывать.
— Вообще-то я надеялась, что мы обойдемся без свадьбы. Но Ветру почему-то такой вариант не нравится, — неожиданно пожаловалась я.
— Ну, вы… вообще… — катающийся от смеха наследник целого герцогства ловил ртом воздух. — Как с вами весело!
— И что ты тут такого смешного нашел?
— Алиса, дорогая, насколько же ты еще наивный ребенок!
— Дженнар, я тебя сейчас просто убью!
— Мужчина никогда не захочет делить свою женщину с кем бы то ни было, тем более давать ей возможность покинуть его. Поэтому и женится. Так понятнее?
— Хочешь сказать, инстинкт собственника?
— Естественно. К тому же в прошлом Ветра и так есть неприятный опыт, оставивший неизгладимый след. На его лице.
Опа! А вот это уже интересно!
— Расскажешь?
— Нет, дорогая. Это его прошлое и его тайны.
Наконец, я увидела за маской разгильдяя и пофигиста того Дженнара, которого помнила. Серьезного, спокойного, умного и собранного мужчину. А не кривляющегося балбеса, какого он из себя строил после воскрешения. Грешным делом, я не раз вспоминала всю процедуру — вдруг, где напутала, и он теперь на голову болен. А он, оказывается, очень хорошо притворялся.
