Ирмата Арьяр - Огненная кровь
Пока снежный ласх, гарцуя и красуясь, добирался до шатра распорядителя турнира, Серый рыцарь его опередил, ударил в щит Хольта мечом, вызывая того на поединок, и громко, искаженным закрытым забралом голосом, провозгласил:
— За короля Лэйрина!
Ласх, к разочарованию придворных дам, не успел к щиту. Он пришпорил коня, пронесся мимо шатра и… взлетел, исчезнув в россыпи северных сияний. Публика ахнула и возликовала. Зрелище действительно получилось эффектным, как всегда у северян, обожавших красиво выпендриться, как сказал бы Канис. Я улыбнулась про себя: это здорово, что вслед за моими придворными и горожане перестанут бояться снежных дьяволов. Сложно пугаться фокусников.
Впечатляющее исчезновение морозного рыцаря, не оспорившего право сражения у Серого, означало, что Сиарей и его маги тоже поняли, кто прячется за опущенным забралом, и решили не мешать. Заговорщики.
Маршал турнира приказал освободить поле от жонглеров и музыкантов, пока три безымянных искателя воинской славы звенели монетами, оплачивая участие. Мне, увы, не удалось подсмотреть, кто сколько внес, чтобы иметь представление о степени их знатности, и получить еще одну зацепку для своих подозрений, кто мог скрываться под белыми латами. Затем инкогнито поклялись в том, что их происхождение благородно, намерения чисты, против короля и Гардарунта не злоумышляют и магию в турнирной схватке не применят.
Горны просигналили построение.
Из двух десятков способов проведения турнира я не случайно выбрала бугурт — конную сшибку с копьями. Мне важно было, чтобы цвет рыцарства Гардарунта почувствовал королевскую руку и плечо в своих рядах, чтобы положить начало единению. А для этого нет ничего лучше общего боя, пусть даже против условного противника. Хотя как знать… судя по донесениям, виконт Гисмус Хольт мог стать и открытым врагом, будь у него менее скандальная слава и более дипломатичный характер. В одиночку он не опасен, но его отец мог выдвинуть и младшего сына для объединения знати, недовольной наследником Роберта. Еще один итог не начавшегося турнира — сегодня стали поименно известны сторонники графа Хольта.
Я подозревала, что Гисмус Свиное Рыло выберет короля для схватки. И действительно, когда партия Хольта двинулась к королевской, виконт понесся прямо ко мне. Он уже протянул меч, чтобы коснуться щита, но его нагло обошел один из инкогнито с серебряным плюмажем — его меч поднырнул под руку виконта и ударил в щит Лэйра. Гисмус разразился грязными проклятиями. Его левый кулак в латной перчатке полетел в плечо безымянного, своего же соратника на турнире, но тот уже развернулся и отъехал. Виконту пришлось искать другого соперника. Первый меч столицы, эта гора мышц, выбрал себе по плечу: тщедушного графа Оллора.
С галереи мне было плохо видно левый фланг королевского отряда, но, когда рыцари заняли позиции для атаки и снова выстроились копье против копья, я заметила, что против Серого выступит Белый чужак.
Рука Лэйра сжала копье с затупленным тройным наконечником для распределения силы удара, оруженосцы, последний раз проверившие крепления стремян, отскочили в стороны. Взревели горны, взметнулись стяги на копьях и опустились. Сжав ладонь Инитаэры, я максимально сосредоточилась на фантоме короля: смотрела его глазами, чувствовала его кожей, слышала его ушами. Конь понесся навстречу Серебряному рыцарю.
Ноги в сапогах с загнутым книзу носком напряглись, упрочив сцепку со стременами, сдвинув их назад — упор должен быть максимальным. Всем корпусом наклоняюсь вперед — латы отнюдь не гибкая конструкция. Локоть, удерживающий копье, плотно прижат.
Пять мгновений бьющего в глаза ветра, пять ударов сердца.
Почти полное слияние с фантомом. Почти, потому что одновременно вижу глазами Айрани, как мчавшийся навстречу рыцарь в последний момент меняет направление удара и приподнимает копье, целя в щель моего забрала. Рука Лэйра со щитом вздергивается. Я опускаю оружие и сдвигаю правее. Удар! Треск. Отдача такая, что древко моего сломанного копья вырывает из правой руки. Меня мотнуло в седле, но я — Лэйр — удержалась! Левое предплечье, принявшее бешеный удар Серебряного, гудит от боли. Я ослабеваю свое присутствие в теле фантома, и боль отступает.
Рукой Лэйра разворачиваю коня. Серебряный отбрасывает сломанное о мой щит копье. Он явно сильнее — сидит в седле, как влитой. Проклятье!
Неистовые крики с галереи. Пятеро моих рыцарей лежат на земле, к ним бегут оруженосцы. Узнаю среди поверженных графа Оллора в отделанной алыми ромбами накидке. Его мятый шлем валяется поодаль, а на светлых волосах проступила кровь.
Ушами Айрани я слышу отчаянный вопль юной графини.
Оруженосец подает Лэйру новое копье.
— Отличный удар, сир! — восторженно кричит баронет фьерр Джер. — У Хольта выбили семерых!
Трое слуг уносят графа в лекарский шатер.
— Что с Оллором?
— Цел! — откликается его оруженосец. — Контужен слегка и клочок скальпа содрало шлемом.
Жив, и на том спасибо.
Поредевшие отряды снова выстраиваются. Победители выбирают себе других соперников. У Свиного Рыла опять подлый выбор заведомо слабейшего — юного баронета, посвященного в рыцари лишь неделю назад. Горны сигналят атаку. Кони в галоп. Серебряный рыцарь снова целит в щель забрала, сволочь. Переношу центр тяжести на левую ногу и в последний миг наклоняюсь. Трезубец наконечника проносится над моей головой. Треск! Мое копье раскалывает чужой щит, ломается. Обломок врезается в наплечие белых лат. Отдача швыряет меня назад, но пальцы освободившейся от копья руки цепляются за луку седла. Мой соперник пошатнулся, из-под забрала донесся хриплый рык.
Разъезжаемся. Правой руки почти не чувствую. Полное ощущение, что это не фантомная, а моя собственная рука. Которой не чувствую. Странный парадокс.
На этот раз у нас выбит один, тот самый баронет, схватившийся с Гисмусом Хольтом. Все наши копья сломаны, а у соперников осталось в целости четыре копья, и партия короля все еще впереди по числу баллов. Все возбуждены, кровь бушует. Я ловлю волны восторга. Это упоение, но еще не победа.
Третья, последняя сшибка.
Мне нужна эта победа. Мне нужно, чтобы в меня поверили. И воспринимали всерьез, а не как испорченного ребенка.
Солнце сдвинулось. От белых лат напротив — нестерпимый блеск. Что-то щиплет глаза. Пот или слезы — не важно. У фантома? Неважно. Вонзаю шпоры в брюхо коня. Жеребец срывается. Стук копыт отдается в ушах громом. Или это бьется фантомное сердце? Куда он целит, этот Серебряный? Все плывет. Но есть еще глаза Айрани. Мое копье направлено в плечо рыцаря. И качнуть древко вверх и вправо на подлете. Удар! Охххх…
