Александра Лисина - Возрождение
При виде преобразившейся Белки у алиарцев вырвался дружный вздох. Потому что сейчас она, наконец, была настоящей - подвижная, словно ртуть, смертоносная, как ее родовые клинки, стремительная, как вставшая на след хмера, и неотвратимая, как сама смерть. Она проигрывала в росте могучему Дракону, и в этот миг со стороны могло показаться - силы явно неравны. Но ллер Адоррас, уже видевший когда-то силу и мощь настоящих Создателей, мог по достоинству оценить ее скорость, умение держать удар и то, с какой настороженностью следит за ней прославленный потомок древнего Народа. Когда-то он думал, что не найдет ни в одном из миров существа, способного противостоять Дракону на равных, однако сегодня неожиданно понял, что ошибался. И с внезапным холодком осознал, наконец, для чего на самом деле в его дом пришел этот коварный, скрытный, опасный и обманчиво безрассудный гость. Как осознал и то, почему все без исключения чужаки следят за ним, хоть и с тревогой, но без всякого удивления.
Поняв, что пауза затянулась, Дракон негромко признал:
- Неплохо для смертного.
Белка не пошевелилась. И глаза ее остались такими же ледяными, как раньше, хотя руны на родовых клинках снова полыхнули опасной зеленью.
"Сердится, - с удивлением понял ллер Адоррас, подметив, как раздраженно дернулось маленькое ухо. - Кажется, действительно сердится, что не удалось поймать Дракона! Темная Бездна! Да кто же ты, Бел, если считаешь себя способным убить бессмертного Создателя?!"
Она как услышала - тихо прошипев сквозь зубы что-то неразборчивое. А потом вдруг оттолкнулась и, совершив головокружительный прыжок, быстро ударила. Но на этот раз повелитель Алиары был готов и не пропустил момента, когда Дракон встретил ее парные клинки своим необычным мечом. Он даже успел заметить, как удивленно дрогнули его губы, но раздавшийся следом протяжный и гулкий звон скрещенной стали заставил эльфов поморщиться, как от зубной боли, и невольно зажать уши руками - удар был поистине страшен. И не менее страшен оказался ответ Создателя. Даже дневной свет померк перед тем, как полыхнуть еще одной красновато-зеленой вспышкой. Снова грянул гром, болезненным молотом шарахнув по загудевшей голове. Казалось, поединщиков должно было тем более оглушить, раскидать по разные стороны зала. Отбросить прочь, как слепых котят, заставив корчиться от боли в вывернутых пальцах и тихо подвывать, старательно зализывая свежие ожоги. Однако ничего подобного не случилось - вместо этого на каменных плитах снова завертелся серо-черный стальной вихрь, вокруг которого маленьким смерчем закрутилась поднятая с пола пыль.
Потом - еще одно мгновение благословенной тишины. Еще один миг для изумленно-неверящих взглядов. Еще один росчерк черного клинка, от которого на пол плавно слетел срезанный кусочек кожаной куртки. И еще одна мимолетная гримаса от Гончей, движения которой приобрели вдруг странную вкрадчивость, словно у голодного зверя, вплотную подобравшегося к лежке чуткого оленя. Они стали еще более плавными, тягучими. Вокруг Белки, казалось, загустел сам воздух, заставляя ее ступать медленно и осторожно. Ее ноздри беспрестанно шевелились, губы сжались в идеально прямую линию. Побелевшее, почти как мраморное, лицо теперь напоминало равнодушную и бесстрастную маску, и только глаза жили на нем своей собственной жизнью - пылающие нечеловеческими зелеными огнями, подвижные, чуть прищуренные, цепкие, настороженные и... по-прежнему опасно холодные.
Дракон не стал ждать, когда она восстановит дыхание, которое так и не успела сбить. Он начинал испытывать беспокойство: с человеческим мальчишкой было что-то не так. Он без особого труда выдержал две полноценных атаки, увернулся от чрезвычайно хитрого удара, не получил ни единой опасной раны, хотя за свои царапины Дракон успел ему отомстить. По крайней мере, сумел почувствовать, как кончик меча пропорол мягкую куртку и едва не увяз в надетой под нее (поразительно прочной!) броне. Так что мальчишка не только не новичок, но и не дурак. Более того, пожалуй, быстрее него у Дракона еще не было противников. Быть может, только собратья его опережали, но и то... гм, не все. А этот пока не запыхался. И сердце у него бьется подозрительно ровно. Тогда как глаза горят... горят... все ярче и ярче...
Он замер и неверяще уставился в два блистающих изумруда, в которых тугой спиралью переплетались зеленые леса и голубое небо. В которых ярче яркого блестело весеннее солнце, ледяные водопады с гор сливались в любовном танце с разливными лугами. А смеющиеся золотые искринки то и дело превращались в причудливые узоры на поверхности спокойного лесного озера... и только невесть откуда взявшийся ветер не давал ему покоя. Порывистый, поистине ледяной ветер, несущий с собой запах смертельной угрозы. Этот странный ветер тревожно раздувал его крылья, выворачивал наружу суставы, мешая слететь за заманчиво уютную полянку и окунуться в воды забвения. Ветер гнал его прочь, тревожил чуткие ноздри, предупреждал, отваживал. Наконец, сердито хлестнул по лицу, заставив инстинктивно зажмуриться и отвернуться, а потом...
Дракон коротко выдохнул и, мгновенно придя в себя, едва успел отшатнуться, пропуская перед собой чужие клинки, едва не распоровшие ему горло. Затем отпрыгнул подальше, оставляя между собой и досадливо зашипевшей Белкой как можно большее расстояние, а затем неверяще поднял взгляд: так и есть, эти глаза... уже совершенно зеленые... невозможно зеленые! Но они так и манили, так и звали окунуться в чудесный сон. В них хотелось смотреть, хотелось окунуться, забыть обо всем и тонуть, тонуть, тонуть...
Он с огромным трудом заставил себя отвести взор. А затем, неожиданно поняв, что разочарованный мальчишка тоже не рискует атаковать, хрипло спросил:
- Кто ты?
Белка промолчала. Однако нападать, как ни странно, не спешила. И вообще, ничем не показала собственного состояния. Только Таррэн и Элиар сумели распознать ее растерянность от внезапного понимания: чары не подействовали. Ее верные, ненавидимые, проклятые в веках, но совершенно безотказные чары на этого ящера почти не подействовали! У нее никогда не было осечек! Никогда магия рун ее не подводила! Но теперь получается, что Драконы этой магии неподвластны?!
"Скверно, - подумала Гончая, безошибочно подметив, как чужак упорно отводит взгляд. Но при этом по-прежнему не упускает ее из виду и напряженно думает, лихорадочно что-то вспоминает. - Очень скверно. Похоже, наши руны и их магия отличаются сильнее, чем мне казалось. Или это мы ее так изменили, что она перестала действовать на НИХ? А может, он вообще в этом плане непробиваемый? Или же дело в крови?"
