Маргарет Уэйс - Братья по оружию
Смитфи остановился у первого фургона.
— И что теперь? — спросил он.
— Я имею ещё одно маленькое торговое предложение, — тихо сказал Крыса.
Смитфи наклонился ближе и внимательно посмотрел на полукендера.
— Я все спрашивал себя, где я видел такие уши раньше, — проговорил он. — Теперь вспомнил. Ты же кендер! Или, по крайней мере, полукровка. Я прав, паренёк? Мы здесь не жалуем кендерскую кровь, сколько бы её у тебя ни было, так что убирайся! Хозяин уже уснул, нечего его беспокоить…
Но тот не спал и через секунду появился перед ними, с интересом разглядывая:
— Я только что видел, как Барстил Огненный Камень упаковывает тюк говядины в свой фургон! У меня он не купил даже фунта, как вам это удалось провернуть?
— Очень жаль, но это профессиональная тайна, — покраснел Крыса. — Зато он мне дал кое-что в обмен, может, это будет вам интересно?
— И что это? — Оба мужчины с интересом воззрились на ящик.
— Открой крышку, Карамон.
— И что? Старая мятая броня, — протянул Смитфи.
Голос Крысы стал протяжным и похоронным:
— Не просто старая мятая броня, господа. Это — магические доспехи отважного Рыцаря Соламнии, сэра Джефри Палантасского, вместе с его щитом. Последняя броня неустрашимого сэра Джефри, — грустно прибавил он. — Опиши сражение, Карамон…
— Ох… ну… да, сейчас… было там шесть гоблинов…
— Двадцать шесть, Карамон, — вставил Крыса, — И ведь это были хобгоблины?
— Точно, забыл… Ещё двадцать хобгоблинов… Они хотели окружить его и…
— Он защищал маленькое золотоволосое дитя, сына принцессы, — добавил Крыса, — и её ручного грифона…
— Правильно. Гоблины хотели похитить сына принцессы…
— И её ручного грифона…
— Да, их обоих… Тогда сэр Джефри схватил золотоволосого грифона…
— И сына принцессы…
— Точно, он отдал грифона и сына принцессе и велел ей со всех ног убегать отсюда. А потом мужественно прислонился спиной к дереву и вытащил меч. — Карамон вытащил свой клинок, чтобы лучше показать, как было дело. — И стал кромсать всех налево и направо. При каждом его ударе падал разрубленный гоблин. Но их было слишком много, один из них изловчился и ударил доблестного рыцаря магической булавой вот сюда. — Карамон показал на себе. — Это был смертельный удар… Его нашли на следующее утро, а рядом лежали двадцать пять мёртвых гоблинов и хобгоблинов. А последнего он сумел ранить, уже умирая…
Карамон сурово вложил меч в ножны и замолчал.
— А ребёнок был спасён? — спросил Смитфи. — И маленький грифон?
— Принцесса назвала своего грифона «Джефри»…— дрожащим голосом ответил Крыса.
Наступил момент почтительной тишины. Смитфи опустился на колени и осторожно дотронулся до брони.
— Клянусь Бездной! — удивлённо воскликнул он, — Кровь все ещё свежая!
— Мы же сказали, доспехи магические, — бросил Карамои
— Эта драгоценная реликвия бесполезно пылилась у гномов, — сказал Крыса, — Но я подумал, что караван, идущий на север Палантаса, мог бы захватить доспехи и рассказ об этом. И отнести все в Башню Верховного Жреца…
— Мы действительно идём на север, — проговорил хозяин каравана, — Даю ещё сто фунтов говядины за доспехи!
— Нет, хозяин, боюсь, говядина мне больше не нужна… — гордо сказал Крыса. — А что ещё есть?
— Солёные свиные окорока, немного больших сыров, пятьдесят фунтов хмеля…
— Хмель! — воскликнул Крыса. — Что за сорт?
— «Эрготский богатырь». Магически улучшен эльфами Каганести для производства самого лучшего пива.
— Извини, нам нужно посовещаться. — Крыса отвёл Карамона в сторонку. — Слушай, ведь гномы в наши дни не путешествуют к Эрготу?
Карамон затряс головой:
— Нет, ведь туда нужно переправляться на кораблях. Мой друг Флинт не выносил корабли. Вот однажды…
Но Крыса убежал, не дав Карамону закончить, и уже вовсю жал руку хозяину каравана.
— Сделка заключена!
Смитфи подтащил ящик к огню, с восхищением разглядывал доспехи. Повинуясь жесту хозяина, он оторвался от созерцания и приволок большую корзину. Поставив её на землю, он пожелал всем доброй ночи и удалился обратно к доспехам.
Карамон посмотрел на огромную корзину, а потом на Крысу.
— Это была замечательная история, Карамон, — сказал полукендер. — Я чуть не разрыдался.
Карамон, ничего не говоря, взвалил корзину на спину и зашагал в темноту…
— И что вы принесли мне на этот раз? — поинтересовался Рейнард.
— Хмель. Пятьдесят фунтов отборного хмеля, — радостно заявил Крыса.
Гном с отвращением посмотрел на корзину:
— Ты, верно, никогда раньше не слышал, что мы делаем лучшее пиво на Кринне? И соответственно, выращиваем свой собственный хмель!
— Но не такой, как этот, — сказал Крыса. — Не эрготский хмель.
Рейнард тяжело вздохнул:
— Эрготский? А чем докажешь?
— Понюхай — сам всё поймёшь, — ответил полукендер.
Наклонившись к корзине, гном шумно принюхался, потом обменялся взглядами с компаньонами.
— Плачу десять железных монет!
— Мы ушли, — объявил Крыса. — Вперёд, Карамон! Я знаю одну таверну в городе, которая даст нам…
— Стойте! — крикнул гном. — Как насчёт двух фарфоровых наборов хиларской посуды и кубков к ним? Добавлю золотые ложки!
— Я солдат, — сказал Крыса через плечо. — Что я буду делать с посудой и золотыми ложками?
— Солдат? Прекрасно, а как насчёт восьми зачарованных эльфийских луков, сделанных для охотников Квалинести? Стрела, выпущенная из них, всегда находит цель.
Крыса остановился, а Карамон сразу снял корзину с плеч.
— Луки и седло сэра Джефри! — выпалил Маджере.
— Я не могу, я же обещал седло другому… — сказал гном задумчиво.
— Карамон, вперёд! — Крыса двинулся дальше.
— Постойте! — выкрикнул Рейнард сзади. — Я согласен. И седло тоже.
Крыса перевёл дух:
— Прекрасно, мастер Рейнард, заключим сделку…
Карамон погрузился в глубокий сон, сражаясь с двадцатью шестью золотоволосыми детьми, которые пытали плачущего гоблина. Поэтому металлический звук, который раздался рядом, он воспринял как часть сна и не подумал просыпаться.
Только когда сержант Немисс врезала ему по голове горшком, в который она колотила, силач начал что-то соображать.
— Подъем! Подъем, ленивые задницы! — орала она. — Выходи строиться! Встать, я сказала!
Карамон и Крыса вернулись в лагерь за час до рассвета. Шатаясь после бессонной ночи, Карамон одним из последних занял место в шеренге, выстроившейся перед казармой. Они построились в колонну и едва выступили для тренировки, как послышался стук копыт и громкий приказ остановиться.
Мастер Сенедж, осадив возбуждённого коня, спрыгнул с седла перед ними. Его лицо от гнева было цвета раскалённой печи и излучало такой же жар. Мастер свирепо осмотрел весь отряд — ветеранов и рекрутов. Все в строю попытались стать незаметными, а лучше — невидимыми.
