Ольга Романовская - Прятки с демоном. Книга 2
Лорд Шалл безжалостно разметал остатки черноты и встал. Лишенный поддержи, нематериальный кинжал рухнул на пол, обратившись в шипящую лужицу. Через минуту она высохла, но проректор все равно пометил место: нужно обязательно протереть, чтобы никто не заразился. Даже расформированное проклятие опасно в течение суток. Адепты же сущие дети, тянут в рот что ни попадя. Вдруг им придет в голову пол целовать?
Линии пентаграммы погасли.
Проректор склонился над начальником и тревожно поинтересовался:
— Ну, как ты?
Лорд ти Онеш не спешил с ответом. По очереди согнул конечности, ощупал голову, а потом признался:
— Слабость дикая.
— Ну, это от грязной ауры. Ничего, — заверил некромант, — это мы поправим. Сам, полагаю, прекрасно справишься.
Ритуал иссушил, вернул прежнюю усталость, но лорд Шалл ни за что бы в этом не признался. Он толком не успел отдохнуть: то дознаватель, то адепты, то преподаватели. Всем все надо и именно сейчас. Ни минуты покоя. И вот теперь опять знакомое состояние, когда до живого зомби недалеко.
Ректор кивнул и сел. Сотворил белый шар, напоминавший раскаленное солнце, и позволил ему войти в кожу, наполнив сиянием. Блаженство разлилось по крови. Боль прошла, разум очистился.
Свет поднимался все выше, к голове, выталкивая черноту. Со стороны казалось, будто от ректора идет черный пар.
Лорд Шалл пристроился рядом. Тоже сел и вяло наблюдал за процедурой очищения. Его клонило в сон, но даже зевать он стеснялся. Неприлично, даже при друге — проявление неуважения к чужому труду. Однако в итоге не выдержал и задремал с открытыми глазами. Сон навалился чугунным покрывалом. Беспросветный мрак, поглотивший тело и душу. Наверное, так выглядит забытье.
Проректор не знал, сколько так просидел. Очнулся от похлопывания по плечу.
— Пошли, Норман! Тебе уж точно нужно выспаться. Беру на себя твои завтрашние…
— Сегодняшние, — с зевком поправил лорд Шалл. — Уже за полночь, Ариан.
Глава Академии вытащил часы и проверил. Действительно, второй час ночи. Он потерял счет времени, а друг неведомым образом его сохранил. Видимо, профессия и происхождение помогли.
— Так вот, — закончил мысль ректор, — твои занятия веду я, с воспитательной работой тоже разберусь.
— Угу, и с Малицей тер Ирадос тоже, — напомнил некромант. — У нас тренировка. Поучи ее чувствовать врага спиной.
— Поучу, только сначала проверю уровень подготовки. На слово в подобных вопросах, прости, даже друзьям не верю.
— Профессионализм, — кивнул лорд Шалл и встал, попутно потянувшись всем телом.
Магические шары в Зимнем спортзале начали по цепочке гаснуть, пока последний с легким шипением не потух над головой ректора. Тот удовлетворенно кивнул и махнул в сторону двери, зная, друг его прекрасно видит:
— Пошли отсыпаться. Честно, — признался глава Академии, — я мысленно уже приготовился к смерти. Проклятие сильное, воздействие уже началось.
— И это я слышу от ректора Академии колдовских сил! — укорил некромант. — Или ты во мне сомневался? Тогда нормально.
— Вот кому-кому, а друзьям нужно доверять больше самих себя, — жестко возразил лорд ти Онеш. — Иначе это не друзья.
Проректор не стал развивать тему, хотя мог привести несколько примеров недоверия со стороны приятеля. Но ссориться по пустякам совсем не хотелось.
Малица покусывала губы и смяла не один лист тетради до того, как на перемене решилась пойти в Административную башню. Если опоздает на теорию заговоров, не беда, Индира все о ведьмах расскажет. Да и зачем стихийнику какие-то ведьмы? В Империи раздолья их давно не водилось, разве в человеческих королевствах. Тамошние жители, как известно, тяготели к прошлому, тому самому, в котором предпочитали винить во всех бедах колдуний, а магические академии казались простому люду рассадником зла.
Возвращение в общежитие прошло без сучка и задоринки. По счастливой случайности некроманты, возившиеся с гончими, не заметили друзей, не услышали их перепалку. Судя по слухам, которыми полнилась Академия, питомцев ректора удалось вытащить. Всех или нет, Малица не знала, зато старший курс некромантов в полном составе не явился на занятия во главе с деканом, по совместительству проректором лордом Норманом Шаллом.
Саламандра извелась от беспокойства. Живы ли оба лорда, удался ли ритуал? В итоге едва не испортила практическую, когда капнула на образец не тот реагент. Пришлось спешно исправлять ошибку и гнать из головы тревожные мысли. И вот, как была, в форменном синем платье и жакете, Малица спешила к Административной башне, надеясь услышать от секретаря: «Милорд ректор занят, запишитесь на прием». Если занят, то жив.
Пальцы напоминали ледышки, хотя на дворе стоял погожий солнечный денек.
Рассеянная Малица едва пару раз не столкнулась с адептами и не с первого раза сумела открыть тяжелую дверь. Помог дежуривший у башни особист. Внутри и вовсе накатила волна паники, пришлось остановиться, чтобы продышаться.
С проклятиями не шутят, их снятие нередко заканчивается плачевно. Малица знала: успела почитать. Весь предыдущий день провела в библиотеке, зато теперь легко сдала бы зачет по проклятиям.
По лестнице саламандра поднималась уже собранной, не забывая здороваться со встречными преподавателями.
Дверь в приемную оказалась приоткрыта, и девушка заглянула. Секретарь поливала экзотическое растение в углу. Каждое лето оно давало плоды: три ярко-оранжевых шара. Адепты утверждали, они съедобны, Малица не пробовала.
— Здравствуйте! — девушка привлекла к себе внимание. — Не подскажете, милорд ти Онеш сейчас на месте или на занятиях?
— А чего, собственно, вы хотели? — Секретарь выпрямилась и глянула на нее поверх мясистого листа — дерево разрослось. — Вас вызывали?
— Нет, — смутилась Малица.
Хм, а ведь прежде ее частенько отправляли «на ковер». В новом семестре выговоры сменились любовной игрой в кошки-мышки.
— Приемные часы с трех до четырех, — заученно ответила секретарь, всем своим видом выражая недовольство бесцеремонной адепткой, которой полагалось быть на занятиях.
— Знаю, — саламандра не поддалась на молчаливые уговоры, — но у меня важное дело. Полагаю, лучше, если первым об этом узнает ректор, а не дознаватель.
Властительница приемной напряглась. Лицо скривилось, будто она проглотила нечто несъедобное. Вся эта суматоха, смерти, Особая служба вызывали у секретаря изжогу.
— Хорошо, я спрошу, — сделала одолжение женщина. Голос сочился высокомерием и неприязнью на грани грубости. — Если он пожелает вас принять, сообщу.
