Елена Малиновская - Спасти жениха
— Я сейчас вот что подумала. А что, если с Ульрикой желали расправиться по другому поводу? Однажды она сказала мне, что ничто и никто не в силах укрыться от внимания феи в пределах того жилища, где та находится. Для преступника, кем бы он ни был и что бы ни замышлял, существо, обладающее такими качествами, очень опасно. Самое разумное было бы избавиться от феи, пока не началась действительно серьезная игра. И вроде все прошло как по маслу. Ульрика оказалась в руках негодяя. Но тут явились мы, и он увидел, что аура Фрея буквально перенасыщена силой феи, то бишь бедняга обязательно почувствует, если с Ульрикой что-нибудь случится. Тогда устранить нашего приятеля отправили Авериуса. Попытка провалилась, и Ульрику решили оставить в живых. — Я замолчала, обескураженно всплеснула руками и добавила: — Правда, я все равно не понимаю, почему негодяй пытал Ульрику, а просто не убил ее. Это заняло бы у него куда меньше времени. Мы бы не успели прийти ей на помощь при всем желании.
— А вот я как раз это прекрасно понимаю, — ответил Морган. — Видишь ли, Тамика, у каждой феи есть право на посмертное проклятие. Она могла бы жестоко покарать своего убийцу, даже ни разу его не увидев. От этих чар, как и от любых других, можно, конечно, защититься, но только посредством магии, которая, как известно, в замке не работает. По всей видимости, наш загадочный противник не решился переправить Ульрику за пределы драконьего гнезда для того, чтобы с ней расправиться. Его могли застать за этим делом. Или же тот же Санч начал бы задавать неудобные вопросы. Оставлять ее у себя тоже было слишком опасно. Как только Ульрика бы очнулась и окончательно пришла в себя, она бы без проблем дала знать о себе Фрею. Кому, как не фее, знать, как действует связь, возникшая между ними.
— Да, это действительно все объясняет, — пробасил где-то рядом Фрей. — И покушение на меня, и то, что Ульрику слегка потрепали, но не убили.
— Ну вот и славненько! — обрадовалась фея, осознав, что больше ее допрашивать не будут. Затем подлетела ближе к Моргану и повторила свой недавний вопрос: — И все же, что с Авериусом? Я правильно поняла, и он погиб?
— Не твое дело, — огрызнулся Морган, прежде беспомощно-умоляюще посмотрев на меня.
Я мысленно выругалась. Да, ситуация становится все серьезнее и серьезнее. Никто из нас не собирался посвящать Ульрику в подробности провалившегося покушения на Фрея, потому как не было ни малейших сомнений в том, что почти сразу о печальном происшествии станет известно всем обитателям драконьего замка. А там, глядишь, и о сделке с патриархом рода весть разлетится. Нет, этого ни в коем случае нельзя допустить! Но что делать? Въедливости Ульрике не занимать. Морган случайно обронил имя Авериуса, и теперь эта мелкая вредность из кожи вон выпрыгнет, но докопается до сути.
— Это как раз мое дело! — с плохо скрытой угрозой в голосе проговорила Ульрика. — Я все-таки хранительница… Ой!..
Завершить фразу она не успела, потому как в следующий момент дверь, ведущая в коридор, неожиданно и без предупреждения распахнулась, и на пороге предстала Кларисса.
— Ой! — эхом повторила она финальное восклицание Ульрики, округлившимися от изумления глазами уставившись на открывшуюся перед ней сцену.
К слову, фея уже исчезла, поторопившись воспользоваться своим природным умением становиться невидимой. Хм-м… Я сделала еще одну зарубку. Надо бы поинтересоваться у Моргана, почему этот дар не исчез у Ульрики после того, как она оказалась в замке.
«А я тебе на что? — обиженно фыркнул Эдриан. — Или ты всерьез считаешь, что этот стихийник умнее меня? Да этот несчастный даже со своими чувствами разобраться не может! Ишь ты, позволяет какой-то там драконице вертеть собой, как та только пожелает. Стыд и срам для мага — быть в подчинении у женщины! Хотя применительно к этой особе больше подойдет определение „глупая ограниченная самка“»!
Магия фей. Меня сейчас больше интересовало умение Ульрики становиться невидимой, а не то, что Эдриан думает о Клариссе. Хотя, что скрывать очевидное, я полностью поддерживала его в негативной оценке этой наглой и подлой драконицы.
«Я считаю, что поскольку феи — существа, созданные посредством магии, то у них есть определенные послабления в замке, — пробурчал Эдриан. — В самом деле, будь по-иному, то они не смогли бы жить здесь. Просто погибали бы, миновав первого же привратника. Как тебе говорила Ульрика, ее магия сосредоточена в пыльце. В ней же заключена жизненная сила феи. Если фея живет, то она способна колдовать. Без первого нет второго, и наоборот».
Ясно. Я негромко хмыкнула, с интересом наблюдая за Клариссой. Та по-прежнему не делала никакой попытки подойти ближе или же развернуться и с воплем ужаса кинуться прочь. По-моему, она даже не заметила моего присутствия, поскольку я сидела чуть в стороне, про Фрея и говорить нечего. Самым неприличным образом она раскрыла рот, поочередно глядя то на густо заляпанный темно-бурыми пятнами ковер, то на Моргана, с чьих пальцев еще сочились остатки лечебной мази, так пугающе похожей на кровь. А затем она перевела взгляд чуть выше, на его лицо, густо изукрашенное алыми полосами, и опять тоненько взвизгнула:
— Ой!
— Кларисса, это не то, о чем ты подумала! — поспешно проговорил Морган и встал.
Я неслышно хмыкнула и задумчиво почесала нос. Интересно, а о чем именно подумала Кларисса? Что-то я даже предположить не могу, какие мысли сейчас блуждают в ее голове.
— Не подходи ко мне! — взвизгнула она, попятившись и не сводя глаз с мага. — Ты… ты… Ты чудовище! Теперь я поняла! Ты действительно убил Авериуса и расчленил его, чтобы было удобнее спрятать тело!
Морган явно не ожидал столь жуткой интерпретации обстановки в комнате. Он недоуменно провел рукой по лицу, но тем самым сделал лишь хуже, донельзя перепачкав себе губы и подбородок мазью.
Я невольно хихикнула от пришедшей мне в голову сумасбродной идеи. Кашлянула, напомнив о своем присутствии. Кларисса мгновенно вперила в меня испуганный взгляд. Ее глаза в этот момент были совершенно черными — так сильно расширились зрачки от изумления, смешанного напополам со страхом.
— Мы его не прятали, милочка, — томным голоском протянула я, невольно подражая интонации нейны Деяны, которая так меня раздражала в свое время. — Мы его съели!
После чего прищелкнула зубами и кровожадно облизнулась, глядя Клариссе прямо в глаза.
Кровь стремительно отлила от лица бедняжки. Она пропищала что-то совсем неразборчивое, затем вдруг страшно закатила глаза так, что стали видны только белки. И рухнула в обморок!
Наверное, она могла бы сильно удариться. Но ее тело самым невероятным образом застыло в воздухе.
