Черный Отряд (Десять поверженных) - Кук Глен Чарльз

Ни на Ворона, ни на меня больше покушений не было. Наш недоброжелатель избрал другую тактику. В любом случае покушаться на меня было поздно – я уже встретился с Госпожой.

Настроение войск вновь изменилось. Возвращающиеся лазутчики стали выглядеть более потрепанными и отчаявшимися. Вражеские лагеря вновь приблизились.

К Капитану прибыл посыльный, после чего он собрал наших офицеров.

– Началось. Госпожа созвала Взятых тянуть жребий. – На лице Капитана было странное выражение, где преобладало удивление. – Мы получили особый приказ. От самой Госпожи.

Шепот, бормотание, шуршание, недовольное ворчание. Все потрясены. Тяжелую работу она всегда взваливает на нас. Я предчувствовал, что нами укрепят передовую линию, по которой ударят элитные войска мятежников.

– Нам приказано снять лагерь и переместиться на пирамиду. – Посыпались сотни вопросов. – Мы станем ее телохранителями.

– Гвардейцам это не понравится, – сказал я. Они и так нас недолюбливали, потому что им пришлось выполнять приказы Капитана на Лестнице Слёз.

– Боишься, что они станут с ней спорить, Костоправ? Господа, босс приказал идти, поэтому мы идем. Если желаете это обсудить – пожалуйста, только во время работы, когда будете сворачивать лагерь. И чтобы солдаты не слышали.

Для солдат новость оказалась прекрасной. Мы не просто оставались в стороне от самой жестокой драки, но и получали возможность отступить в Башню.

Неужели я настолько уверен в нашем поражении? Отражает ли мой негативизм общее мнение? И в самом ли деле я в армии, потерпевшей поражение еще до первого удара?

Комета висела в небе.

Разглядывая ее, когда мы перебирались на пирамиду, окруженные животными, которых заводили в Башню, я понял, почему мятежники медлили. Разумеется, они надеялись в последнюю минуту отыскать Белую Розу. И еще они ждали, пока комета максимально приблизится и станет еще более впечатляющей.

Я хмыкнул.

– Что? – спросил Ворон. Он шел рядом и тащил на спине тюк со своими пожитками и сверточек с вещичками Душечки.

– Они так и не отыскали своего магического ребенка. Так что не все вышло так, как они планировали.

Ворон посмотрел на меня как-то странно, чуть ли не подозрительно.

– Пока, – бросил он. – Пока.

Сзади послышался звон металла – кавалеристы мятежников метали копья в воинов на палисаде. Ворон даже не обернулся. Это была лишь проба сил.

На пирамиде оказалось тесновато, зато с нее открывался великолепный вид.

– Надеюсь, мы не застрянем здесь надолго, – сказал я и добавил: – Здесь будет дьявольски неудобно обрабатывать раненых.

Мятежники последний раз переместили свои лагеря, и теперь они, всего в полумиле от палисада, слились воедино. Вдоль палисада непрерывно происходили мелкие стычки. Большая часть наших войск заняла места на ярусах.

Силы первого яруса составили солдаты, служившие на севере и усиленные бывшими гарнизонами городов, захваченных врагом, – девять тысяч человек, разделенных на три дивизии. Центральной командовала Зовущая Бурю. Если бы здесь командовал я, то послал бы ее на пирамиду вызывать циклоны.

Дивизиями на флангах командовали Луногрыз и Костоглод – два Взятых, которых я ни разу не видел.

На втором ярусе расположились шесть тысяч солдат, также разделенных на три дивизии, – в большинстве своем лучники из восточных армий, крепкие парни, не столь зараженные неуверенностью, как солдаты нижнего яруса. Ими, слева направо, командовали Безликий, он же Безымянный, Ревун и Крадущийся в Ночи. Лучникам натащили бесчисленные ящики со стрелами. Хотел бы я знать заранее, как они справятся, если враг прорвет первую линию.

На третьем ярусе заняли оборону гвардейцы с баллистами и метательными машинами, Шепот на левом фланге с пятнадцатью сотнями ветеранов из ее восточной армии, и Меняющий на правом фланге с тысячью воинов, воевавших на западе и юге. В центре у подножия пирамиды Душелов командовал гвардейцами и союзниками из Самоцветных городов – двадцать пять сотен человек.

А на пирамиде, с развевающимися знаменами и штандартами, встала тысяча воинов Черного Отряда, держа оружие наготове.

Вот так. Примерно двадцать одна тысяча человек против более чем вдесятеро превосходящего числом противника. Численность не всегда фактор критический. В Анналах записано немало случаев, когда Отряд побеждал, сражаясь в меньшинстве. Но не при таком соотношении. К тому же ситуация была слишком статичной – не имелось возможности для маневра или отступления, а о наступлении нечего было и мечтать.

Мятежники взялись за дело всерьез. Защитники палисада поспешно отступили, разобрав по дороге мостики через все три рва. Враги не стали их преследовать, а вместо этого принялись разбирать палисад на бревна.

– Похоже, они методичны не меньше Госпожи, – сказал я Ильмо.

– Угу. Из бревен они сделают мосты и перейдут рвы.

Он ошибся, но мы не сразу это поняли.

– Семь дней до подхода восточных армий, – пробормотал я поздним вечером, глядя на огромную черную тушу Башни. За весь день Госпожа так и не показалась.

– Считай реальнее – дней девять или десять, – возразил Ильмо. – Они ведь захотят подойти все сразу.

– Верно. Об этом я не подумал.

Мы поужинали сушеной пищей и улеглись спать на землю. Утром мы проснулись от завываний вражеских горнов.

Куда бы я ни посмотрел, взгляд все время натыкался на вражеские отряды. Линия щитов-мантелетов двинулась вперед. Они были сделаны из бревен, выдранных из нашего палисада, и образовали движущуюся стену на всю ширину нашей обороны. Заработали тяжелые баллисты, большие требюше швыряли камни и огненные шары, но ущерб они нанесли незначительный.

Авангард мятежников начал наводить мосты через первый ров, пользуясь принесенными с собой бревнами. В основания мостов легли огромные балки длиной пятьдесят футов, неуязвимые для снарядов катапульт. Для их укладки потребовались краны, и во время их сборки и работы строители остались беззащитны. Дальнобойные катапульты гвардейцев заставили их заплатить за мосты дорогую цену.

Там, где располагался палисад, вражеские инженеры руководили сборкой башен на колесах, из которых должны были стрелять лучники, и передвижных рамп, при помощи которых облегчался подъем на первый ярус. Плотники сколачивали лестницы. Артиллерии я не увидел. Я предположил, что они планируют преодолеть рвы и задавить нас числом.

Лейтенант хорошо разбирался в осадном искусстве, и я подошел к нему:

– Как они собираются притащить сюда рампы и башни?

– Очень просто – заполнят рвы.

Он оказался прав. Едва поперек первого рва улеглись мосты, по ним двинулись мантелеты и показались телеги и фургоны с землей и камнями. Возницам и животным всыпали от души, и немало трупов отправилось в ров.

Авангард тем временем добрался до второго рва и начал собирать краны. Строителей никто не охранял. Зовущая отправила лучников к третьему, ближнему, рву, а гвардейцы открыли массированный огонь из баллист. Строители понесли тяжелые потери, но их командование просто прислало новых.

В час пополудни мятежники начали переброску мантелетов через второй ров. Фургоны и телеги сновали по мостам через первый, подвозя землю и камни.

Приблизившись к третьему рву, авангард мятежников попал под ураганный огонь. Лучники на втором ярусе пускали стрелы высоко вверх, и они падали на вражеских солдат почти вертикально. Требюше, сменив прицел, разносили мантелеты на щепки и зубочистки. Но наступление продолжалось. На фланге Луногрыза они смогли уложить поперек рва опорные балки для моста.

Луногрыз послал в контратаку отряд пикейщиков. Перемахнув через ров, они ударили с такой яростью, что отогнали вражеский авангард до второго рва. Пикейщики уничтожили все оборудование и снова бросились в атаку. Тогда командование мятежников выставило против них сильный отряд тяжелой пехоты. Пикейщики отступили, уничтожив по дороге мосты через второй ров.