Один раз – не вампир. Книга 4 (СИ) - Васильев Владимир Анатольевич

Рассказал Жарре про послание от сэра Протазана, и мы решили, что переночуем в каком-нибудь трактире, чтобы не ломиться ночью в Лежачую Башню, до которой было всего часа четыре быстрой езды.

Правда я не хотел случайностей, поэтому располагаться на ночёвку в поле не стал, а около первого же городка спросил про маленький уединённый трактир. Встреченный в такое позднее время какой-то хорошо одетый пьянчуга махнул рукой в сторону и пояснил:

— Там можно отлично переночевать. И никого не бывает обычно, потому как дорого.

Я не понял, что нам рекомендуют, но проверить-то недолго. Так и получилось, что мы уже ближе к полуночи выехали к красивой усадьбе, постучали в ворота, и нам открыли, и даже согласились выделить всем просто королевские апартаменты за весьма значительную сумму. Я махнул рукой, потому как все мои спутники уже совсем измотались, а затем спросил:

— А что это за заведение у вас?

— Странноприимный дом для молельцев при храме святого Угария, — пояснила мне немолодая женщина, так стреляя глазками, что я понял, что моё очарование вампира попало на очень подготовленную почву. — Наш святой на весь Запад знаменит, как один из самых больших защитников благообразного поведения, чего так не хватает молодёжи.

Я ещё раз кинул взгляд в обещающие очень горячую ночь глаза встречающей, и начал догадываться, что может молодёжи здесь что-то и впаривают про благостное поведение, но и про греховные развлечения не забывают. Впрочем, такое в церкви встречается сплошь и рядом. Причём, чем богаче храм и подворье, тем меньше там этой самой благодати. Ну да, откуда деньгам браться, если досконально следовать всему, что понаписано в священных книгах.

А ещё меня насторожило имя святого. Угарий… Уж не от слова ли «угорать» оно произошло? Вот, к примеру, про святую Куролесию мне немало известно, так почему бы у этого типа тоже не могло быть говорящего имени?

Но угорать при храме святого Угария мне не хотелось, да и вообще я планировал было навестить Лалису, но когда я вышел из банной комнатки, девушка уже сидела в главном зале на первом этаже в компании Толяна и двух амазонок. И как мне пояснили чуть позже, Маргаритка и Свечка настояли на выпивке за мировую, потому что та амазонка, в которую влепила болт из арбалета моя подруга, была как раз Маргаритка. Но дело было в бою, так что причин для недовольства не было. А вот причина выпить оказалась очень даже уважительная.

А минут через пять ко мне в комнату постучался Толян и подмигивая попеременно обоими глазами прошептал:

— Сэр Дим! А я ведь вымолил прощение у вашей сестры, и она согласилась выйти за меня. Прямо не откладывая, завтра на рассвете. Тем более, что храм здесь очень знаменитый. Очень праведный и почитаемый по всему Западу.

Я кивнул, подавив раздражение. Лалиса мне очень нравится, но я понимаю, что ей хочется чего-то большего. А этот придурок Толян почему-то до сих пор называет её моей сестрой. Ну идиот он. Девушка же, похоже, окончательно разочаровалась в воинской профессии. Ну не везёт ей, бывает. А скорее, это обычная жизнь наёмника. То ты на стороне победителей, а то наоборот. И хорошо, если жив остался. Так что я вполне понимаю, что Лалисе понравилась перспектива стать баронессой. А здесь храм под боком. Точнее мы на его территории, так что Толян ничего выкинуть успеть не должен. А вот после свадьбы куролесить ему уже не позволят его принципы.

Но Толян сказал ещё не всё что хотел. Он сделал заговорщицкое лицо и добавил:

— Сэр Дим! Но вы же помните, что я наложил на себя обет не пить ничего, что пьянит. Но… ну вы же понимаете… Такое событие… А вы, как командир, можете приказать.

— Слушай приказ, боец! — чуть не гаркнул я. — Обет не пить спиртного прекратить! Выполнять!

Глава 28

Толян покивал и умчался в зал, откуда его приветствовали восторженные вопли амазонок, из которых также следовало, что к компании присоединился сам пардий местного храма, заглянувший чтобы обсудить детали завтрашнего обряда.

Я же направился в комнату Жарры. Ладно. У нас последняя ночь перед расставанием надолго. А расставание будет действительно долгим… Очень уж мы надоели друг другу.

Солнце только вставало, когда я услышал стук сначала в дверь моей комнаты, а затем и в дверь Жарры. Я кое-как натянул штаны и рубашку, после чего зевая открыл дверь, за которой обнаружилась служанка.

— Сударь! — зачастила она. — Уже началась служба в храме по причине великого праздника, чествования шестого мирного подвига святого Угария, когда он отказался от бесплатной выпивки. А перед службой состоится венчание! И ваш товарищ, сэр Тоилян, просил подойти вас. Вроде как благословить сестру.

Я выматерился себе под нос и, размышляя, а хочу ли я идти на эту чёртову свадьбу, принялся нормально одеваться. И причин для ворчания была куча… свадьба подруги… спать хочу… Надо же! Я не выспался. Мне и спать надо всего четыре часа в сутки, но сегодня получилось только два. Жарра была в ударе и всю ночь накладывала на себя бодрящие заклинания. Зато сейчас её и колоколом не разбудишь.

Я спустился в зал странноприимного дома для богатеев и присвистнул. Один стол валялся на боку, а другой вообще разломили на два куска. Всюду кости и пустые бутылки. Неплохо Толян с девушками оттянулись!

Из храма донеслось многоголосое пение, и я хотел продолжить путь, чтобы не опоздать, но тут встал как вкопанный. Просто увидел такое! Такое! Под крайним столом спала Лалиса, причём её кто-то заботливо укрыл плащом, а под голову положил сапог.

Я бросился к девушке, но только прикоснулся к плечу, как она открыла глаза. И выглядела она вполне бодренькой и выспавшейся. И даже синяка не было, вероятно после втирания магической мази.

— Ой, Дим! — воскликнула девушка. — А что? Уже утро? Я вчера выпила пару бокалов и похоже уснула.

А я ни черта не понимал, но на всякий случай ругнулся под нос и кинулся к двери. Влетел в храм и замер в дверях, услышав заветное для многих.

— Об-быевл-лау вас-с-с муж-ж-жем и жён-н-нами, — еле выговорил пардий в измятой и облитой вином парадной мантии. Этот святоша был настолько пьян, что стоял только потому, что его подпирали под оба бока служки, стараясь отворачиваться, когда тот на них дышал.

Напротив него стоял Толян, которого за каждую руку держали Маргаритка и Свечка. И все они были в абсолютно невменяемом состоянии. Я уверен, что никто из них вообще не понимал, где они находятся и что делают. Но говорить, кажется, ещё недавно могли, потому что согласие-то дали, судя по тому, что народ в храме разразился натужными поздравлениями молодожёнов. И паства тоже пребывала в прострации, наблюдая творящееся непотребство, но две здоровенные невесты, между которыми был зажат жених, плюс изрядный фингал под глазом пардия, к лишней свободе слова не располагали.

Пардий постарался изобразить священную восьмерку на троицу, но не довёл жест до конца, вывернулся из рук служек, и рухнул на пол. А за этим тройной грохот сообщил, что и молодожёны тоже посчитали церемонию законченной, а значит можно и отдохнуть.

— Идиот! — раздался у меня из-за спины вопль Лалисы. — Баран! Скотина!

Я кинулся на девушку, схватил её в охапку и поволок к комнатам. А ещё прижал ей сонные артерии. Пусть поспит и успокоится. И я догадываюсь, что произошло. Самый стойкий к алкоголю пардий единственный из компании вспомнил, что должен на рассвете кого-то обвенчать. Вот и увёл всех, кого собрал. Ну и получилось, что получилось. И хоть в Церкви Пресветлого не принято многожёнство, но… не сказать что совсем недопустимо.

Я уже почти дошёл до отдельного входа в апартаменты, когда мне навстречу выскочила Жарра. Здорово взвинченная и растрёпанная.

— Дим! — зачастила она. — Ты куда тащишь Лалису, да еще и усыпить пытаешься? Я думала у вас добровольно было… Или она как молодая жена упирается? А ты решил хлебнуть крови напоследок? Но если надо усыпить, могу помочь магией.