Времена звездочетов. Наш грустный массаракш (СИ) - Бушков Александр Александрович

– Отличный план, – признал Сварог. – И, пожалуй, имеет огромные шансы на успех...

И выругался про себя: почему же об этом плане не доложила разведка? Конспирация должна быть жут-чайшая, если нет никаких разговоров об этом плане – а он не мог обойтись без долгих совещаний, обсуждений, разработок и расчетов! – не засекли и Золотые Обезьяны. Как и проморгали везшие золото в Эрлатан лоранские корабли, а попасть туда золото могло только морем. Что ж, у тех берегов шныряет сейчас, в обстановке военного времени, столько суденышек контрабандистов, что за всеми не уследишь, никто не ставил такой задачи...

Старательно обозначив самую беззаботную улыбку, Лавиния поинтересовалась:

– Я надеюсь, теперь, когда вы все знаете, вы не намерены отодвинуть меня в сторону и захватить все в свои руки? Даже при наличии богатейших запасов ценных металлов это было бы чересчур мелко для короля королей, которому не стоит уподобляться базарному воришке. Я не собираюсь вам льстить, вы в этом не нуждаетесь, но это и в самом деле чересчур мелко для вас – так купеческий приказчик, скупающий по деревням всякую мелочишку, подпаивает конкурента в придорожной корчме и, выведав его планы, спешит опередить...

– Вы правы, – сказал Сварог. – Это было бы слишком мелко. Слово чести, я не собираюсь перехватывать у вас эрлатанское предприятие...

– Благодарю, – на лице Лавинии все же промелькнуло облегчение.

– Ия уверен: вы прекрасно понимаете, что это предприятие вам не поднять в одиночку.

– Понимаю прекрасно, – заверила Лавиния. – И на этот счет есть проработанный план. Мы с вами создаем то, что купцы называют «торговый дом на паях» – для вдумчивой эксплуатации Эрлатана. Получаем равные доли, все расходы и прибыль пополам. Подбросим нашему претенденту золота, оружия и прочего необходимого. Высадим там по полку. Собственно говоря, никто нам не мешает по примеру Горрота объявить Святой Земле войну и послать туда войска в нашей форме и под нашими знаменами, но это будет преждевременно. Наши солдаты, соответственно одетые, будут изображать авантюристов, слетевшихся в предвкушении хороших денег. Такое сто раз применялось. И внешние приличия будут соблюдены, нарушений законов никто не усмотрит. Святая Земля – изгой, давным-давно исключенный из Виглаф-ского Ковенанта, и никто в Империи за нее не вступится. Рано замахиваться на всю страну, пока что достаточно и независимого королевства Эрлатан. Империя его быстро признает законным образом. Великолепный прецедент есть – Глан. Тогда в Виглафском Ковенанте Ронеро оказалось в одиночестве: даже те, кто в игре не участвовал, ничуть не возражали против того, что Равена лишится выхода к восходному морскому побережью. И Глан получил все права независимой державы. То же самое еще легче проделать с Эрлатаном, учитывая вдобавок ко всему, что у некоторых, – лукавый многозначительный взгляд, – огромные связи в Геральдической Коллегии, не первый год одобряющей все его новшества...

Влюбленный пингвин – трепач, подумал Сварог без особого раздражения. Кто еще мог ей такое слить?

– Конечно, первое время будем обходиться без договоров, – уверенно продолжала Лавиния. – Подобно тем же купцам, ведущим дела «на доверии». Никто ведь не заключает писаных договоров на подобные предприятия. Ну, а когда наш королек будет утвержден официально... и плотнейшим образом обставлен нашими людьми, заключим и писаный договор на совместную постройку рудников и все прочее. Я готова даже чуточку подвинуть доли в сторону увеличения вашей. И солдат вы можете послать быстрее, и золота с оружием давать больше, и торговый флот у вас сильнее, и под рукой Ба-лонг с его свободными капиталами. Так что вы вправе претендовать на чуточку большую долю. Размеры вкладов обсудят потом наши с вами финансисты и купцы, торги – не дело венценосцев. Вы видите в моем плане какие-то недочеты, хотите что-то изменить или дополнить?

– Ни одного слова, ни единой буквы, – сказал Сва-рог. – Ваш план великолепен, он меня полностью устраивает, и я, со своей стороны, приложу все силы...

– Прекрасно! – Лавиния встала, а следом поднялся и Сварог. – Значит, на этом деловые переговоры успешно закончены?

– Конечно.

– Вот только остался еще один пустячок. Многие договоры, писаные и неписаные, завершаются пунктом о «непременном условии». У вас такое будет?

– Пожалуй, нет, – подумав, сказал Сварог.

– А вот у меня будет... – Лавиния вновь подошла к подоконнику, полезла в сумочку и извлекла еще один клетчатый носовой платок, уже другой расцветки. Продемонстрировала его Сварогу, держа кончиками пальцев в развернутом виде. – Мне совершенно не с руки этот флаг поднимать, так что будем считать, что его подняли вы...

Танцующей походкой подошла вплотную и засунула флажок Сварогу за борт кафтана на манер салфетки. Они были почти одного роста, так что ей не пришлось задирать голову, чтобы посмотреть Сварогу в глаза. Она и смотрела с невинным личиком ученицы строгого пансиона для благородных девиц. Правда, многие знают, что за книжки и гравюры втайне от воспитательниц гуляют по спальням старших пансионерок...

Он прекрасно знал, что это за флаг, который встречают одобрительным ревом солдаты победившей армии, а побежденный, соответственно, впадает в лютую тоску. Правила ведения войн и осад с давних времен проработаны до мелочей. Если город (или крепость) будет после трех неудачных штурмов все же взят, полководец победителей поднимает именно такой флаг: в красно-бело-черно-сине-красную клетку. И город отдается воякам на разграбление на сутки, для чего есть сигналы начала и отбоя. Правда, незатейливое зверство былых времен, славных отсутствием всех и всяческих ограничений и запретов, ушло в прошлое, некоторый гуманизм присутствует: настрого запрещено увечить и убивать мирных жителей и насиловать несовершеннолетних, за чем обязательно следят полковые профосы и комендантские патрули, составленные из проштрафившихся, лишенных доли в добыче и в общем веселье и потому злых, как цепные кобели, солдатиков. Разрешено грести все, даже то, что прибито и приколочено, опустошать винные погреба и вольно обращаться с женским полом, не заморачива-ясь его согласием...

– Грабить в данной ситуации нечего, – сказала Ла-виния все с тем же невинным видом благонравной пансионерки. – Винных погребов у меня с собой нет, так что выбор невелик. Я не буду вопить, кусаться и царапаться, наоборот... Я и мысли не допускаю, что не нравлюсь вам, к тому же я не уродина и не старуха. И это непременное условие, при выполнении которого пайщики торгового дома будут работать плодотворно, в самом сердечном согласии.

Ну, вот что тут можно сказать? Совершенно нечего. В конце концов, если уж в интересах дела не обойтись без непременного условия, все для блага государства... К тому же от него не требовали ничего противоестественного, перед самим собой можно признаться, что от очаровательной лоранской стервы у него и раньше зубы сводило, а уж теперь, после «Лазурной бухты»...

Положив ему на плечо узкую изящную ладонь, Лави-ния спросила вкрадчиво:

– Я надеюсь, тебя не пугает число твоих предшественников? Не знаю всего, не такие у меня искусные шпионы; но знаю парочку случаев, когда тебя такие пустяки не останавливали...

И ведь говорила чистую правду, смешно было бы утверждать, что это, дескать, было давно и с тех пор многое переменилось.

– Я вижу, ты многое обо мне знаешь... – сказал Сва-рог, пытаясь сохранить возможное в такой ситуации достоинство.

– И стремлюсь узнать еще больше, елико возможно... – ее улыбка, как женщины это умеют, была очаровательно невинной. – У тебя в спальне. Не посчитай за труд, перенести туда это великолепие, – она указала на оба подноса и грациозной, решительной походкой направилась к двери.

Вяло чертыхнувшись про себя, Сварог сказал, не поворачивая голову, знал чувствительность микрофона:

– Интагар, не беспокойтесь, я на какое-то время пропадаю в безвестности...

Коснулся указательным пальцем завивка булавки, и «алмаз» мигнул алым – микрофон отключился. Пошел к двери, на ходу небрежно поведя рукой в сторону подносов – и оба исправно поплыли за ним на высоте пояса.