Василий Блюм - Возвращение в Гильдию
— Не двигаться! Кто шевельнется, получит стрелу. Кто вы и что здесь делаете?
Себия мгновенно напружинилась, Шестерня едва заметно передвинул щит, прикрывая затылок, а Зола нехорошо прищурился, но Мычка вдруг рассмеялся, замедленно встал, разводя пустые руки, сказал весело:
— Кто бы ты ни был, но смел не по годам. Выходи, не бойся, мы с миром.
В ответ послышался крик:
— И не пытайся заговорить мне уши. Нас много, и едва вы дернетесь…
Мычка перебил уже с некоторым раздражением:
— Послушай, парень. Как бы ты метко не стрелял, но в одиночку пятерых не сдюжишь. Выходи, пока мои товарищи не потеряли терпение, а то наш маг уже разрывается от желания спалить тебя вместе с кустами, чтобы после превратить в зомбяка и заставить таскать поклажу.
Наемники во все глаза смотрели на разошедшегося вершинника, когда из засыпанных снегом кустов, напротив, выступил юноша, голубые глаза настороженно смотрят на незнакомцев, длинные уши то и дело подергиваются, а губы нервно дрожат. Не опуская натянутый лук, он неуверенно шагнул навстречу, спросил с нарочитой небрежностью:
— Как ты догадался, что я один?
Мычка произнес успокаивающе:
— Во-первых, убери оружие, не ровен час рука дрогнет, а приятели у меня нервные, могут не сдержаться, — глядя, как юноша замедленно опускает лук, вершинник удовлетворенно кивнул, продолжил, — а во-вторых, не стоит производить столько шума. Я уже было решил — через кусты медведь прет…
Щеки парня зарделись, забросив лук за спину, он пристыжено пробормотал:
— Прости. Я первый раз ушел так далеко от деревни и немного нервничаю, — он открыто улыбнулся. — Но это хорошо, что я вас встретил. У нас в деревне гости редки, и староста будет рад.
Опустив посох, Зола буркнул:
— Взаимно. Только хорошо бы сперва до деревни дойти, а то беседовать на открытом воздухе не очень удобно, а мы уже давно в пути…
Парень всплеснул руками, произнес скороговоркой:
— Конечно, конечно. Что-то я совсем заговорился. Пойдемте, я провожу. На самом деле это не так далеко, как кажется, — видя, что новые знакомые переминаются, готовые двигаться, он сделал приглашающий жест, и, доверчиво повернувшись спиной, зашагал в лес.
Глядя на удаляющегося охотника, Дерн наклонился к Мычке, поинтересовался негромко:
— Ты действительно слышал, как он подошел?
Мычка покрутил головой, сказал честно:
— Нет. Несмотря на молодость, он настоящий охотник. Не выдай себя неуместным выстрелом, мы бы так и не узнали о его существовании.
Дерн покивал, пробормотал:
— Я так и предполагал.
— К тому же, если ты до сих пор не заметил, он вершинник, — с улыбкой добавил Мычка, — а мы не любим шуметь.
Прибавив шагу, вскоре нагнали проводника, пошли вровень. Себия осторожно произнесла:
— Мы встретили неподалеку охотника…
Юноша оживился, с восторгом произнес:
— Вам довелось пообщаться с Беркутом? Это один из наших лучших охотников. Даже не думал, что он охотится в этих местах. Здесь не много дичи. И что он вам рассказал? — он с ожиданием взглянул на девушку.
Вместо подземницы ответил Шестерня. Надсадно крякнув, пещерник тяжело обронил:
— К сожалению ничего.
Проводник кивнул, сказал, ничуть не удивившись:
— Бывает и такое. Беркут неразговорчив… — Но увидев выражение лица Шестерни, он вдруг побледнел, отчего и без того светлая кожа приняла мертвенный оттенок, прошептал чуть слышно: — Не может быть…
— Наши соболезнования, — Дерн дотронулся до плеча парня.
Тот дернулся, словно от удара, взглянул бешено, на его лице несколько мгновений читались сильнейшие подозрения, но рассудок взял верх, и юноша поник, произнес чуть слышно:
— Простите. На мгновение я подумал…
— Мы понимаем, — мягко произнесла Себия, — но то были не люди.
Проводник некоторое время шел погрузившись в себя, затем произнес чуть слышно:
— Значит правду говорят… Зверь вернулся.
— О чем ты? — заинтересовавшись, Шестерня догнал, пошел рядом.
— Никто не знает откуда, — начал рассказ юноша, — но раз в несколько десятилетий появляется Зверь. Он не боится охотников, его почти невозможно выследить… Черная тень возникающая за спиной посреди ночи. Раньше я не верил, считал россказнями выживших из ума стариков. Вершинники — лучшие охотники, нет зверя, которого мы не можем изловить. Но, если даже Беркут… — он уронил голову на грудь, замолчал в раздумии.
— А что насчет Зверя? — напомнил Зола.
Парень встрепенулся, сказал нервно:
— Ничего. Через некоторое время он исчезает и все успокаивается. Говорят, что когда-то давно такого не было, но после великой битвы они стали появляться. — Он вдруг оживился, спросил взволнованно: — Вы выглядите непривычно, оружие, одежда… Возможно вы бывали, или хотя бы слышали, что происходит в низинах?
— А что там может происходить? — сбитый с толку, поинтересовался Дерн.
Проводник поднял голову, произнес, цитируя по памяти:
— Низины пропитаны ядом. Тварь ли, человек, попавшая в эти гиблые места вскоре умирает в страшных муках. С небес там падает черный пепел, а земля сожжена в пыль. По обломкам городов бродят чудовища, безжалостно истребляя уцелевших, а гниющие человеческие останки наполняют воздух ужасным смрадом… — он бледно улыбнулся, развел руками. — Конечно, это всего лишь легенды, но мы никогда не спускаемся ниже ледника. А кто уходит — не возвращается. Так что, возможно часть правды в этом есть.
Дерн с Золой переглянулись, маг чуть заметно покачал головой, предостерегая, и болотник отстраненно сказал:
— Мы не были в тех местах, но с удовольствием расскажем то, что слышали от других.
За разговором незаметно пролетело время. Солнце выкатилось из-за горизонта, согревая яркими лучами застывший лес, стало ощутимо теплее. Зола перестал дрожать, а Себия с Мычкой распустили плащи, в которые до того непрерывно кутались. Стали попадаться следы охотничьей деятельности, здесь на дереве стесана кора для растопки костра, а там присыпанный снегом шалаш, все чаще пересекали дорогу оставленные кожаными сапогами цепочки следов, а в непролазных сугробах то и дело мелькали узкие тропки.
После того, как свернули вслед за провожатым на одну из тропок, дело пошло быстрее. Крутой склон выровнялся, и теперь лишь незначительный подъем напоминал путникам, что они по-прежнему находятся в горах. Когда дело подошло к полудню, лес поредел, а вскоре и совсем прекратился, остались лишь отдельные деревья, словно бесстрашные разведчики, вышедшие из зеленой чащи, да так и замершие в нерешительности.
Не останавливаясь, проводник гордо произнес:
— А вот и наша деревня, как и говорил — совсем не далеко.
Вытянув шею, Шестерня выглянул из-за плеча юноши, сказал довольно:
— Над поселком дым.
— И что это значит? — в голосе подземницы послышалось подозрение.
Шестерня покосился на девушку, снисходительно объяснил:
— В домах топят печи, готовят пищу… Совсем скоро мы сможем вновь поесть горячего!
Прошли мимо стоящего на отшибе дома, круглое строение из толстых, плотно спаянных бревен, из дыры в крыше идет дымок, у крыльца возятся в снегу детишки. Вступили на некое подобие улицы, широкая дорога из плотно утоптанного снега, в беспорядке разбросанные домики, то здесь то там, прямо на снегу, лежат здоровенные мохнатые псы провожающие чужаков настороженным взглядом, редкие прохожие посматривают с интересом, некоторым проводник учтиво кивает, другим просто улыбается.
Дерн некоторое время присматривался к домам, спросил с любопытством:
— Я не вижу вокруг домов заборов, они столь низкие, что скрыты снегом, или…
Юноша обернулся, спросил с удивлением:
— Заборы… для чего?
Болотник озадаченно почесал в затылке, сказал задумчиво:
— И действительно, для чего?.. И с чего вдруг спросил… сам не знаю.
Парень указал на виднеющееся впереди продолговатое здание:
— Видите, во-он тот дом. Это харчевня. Ступайте туда, подкрепитесь. А я пока схожу к старейшинам, они наверняка захотят подробнее узнать, кто вы и откуда. — Он понурился, добавил чуть слышно: — Да и семье Беркута кто-то должен сообщить тяжелую весть…
Глядя, как парень уходит, сгорбившись, Мычка крикнул вслед:
— Ты тоже приходи. Возможно, нам понадобится помощь.
Проводник на мгновение обернулся, помахал рукой, и заспешил в глубину деревни.
— Ты уверен, что он нам пригодится? — Зола скептически покосился на Мычку, — больно зелен.
Мычка чуть нахмурился, сказал серьезно:
— Вершинники — народ осторожный, будет лучше, если кто-то сможет подтвердить наши добрые намерения перед старейшинами. Тем более, — он пристально взглянул на мага, — ты сам слышал, что тут думают о жизни на равнинах.
