Фуюми Оно - Берег в Сумерках, Небо на Рассвете
Рисай удивилась.
— Ты просишь меня бросить императора?
Старик покачал головой. Глубокие морщины пересекали его мудрое лицо.
— Я всего лишь говорю, что ты должна думать и о себе. Ты так же одна из подданных короля, одна их тех, перед кем он должен искупить вину.
— Я…
— Если ты говоришь о счастье людей Тай, то почему не причисляешь к ним себя? Если ты решишь взвалить на плечи боль остальных, никому не станет легче.
Рисай подавленно кивнула.
— И всё же только Император может спасти это королевство.
С грустным вздохом старик встал и вышел из комнаты, оставив там свою внучку. Она посмотрела на Рисай грустно и задумчиво.
— Ты тоже считаешь, что я дура, коль ищу императора?
Девушка покачала головой.
— Не знаю. Я никогда не видела императора. Я ничего не понимаю в политике. Император — это тот, кто живёт за облаками. Даже Тайки далёк, слишком далёк от нас… Но дым…
— Что?
— Смотря с ворот ты можешь увидеть всю Провинцию Ай и дым, парящий над ней в небе.
— Ах, — сказала Рисай.
Азен не мог помешать существованию всего, что связано с Гёсо. Или того, чем Гёсо управлял. Или тех, кто критиковал Азена. Любой город, не подходящий под его стандарты, сгорал до основания. Те, кто поворачивался к Азену спиной, были изгнаны со своих земель.
— Правда ли, что в Королевствах на юге весна круглый год? В Со правда не бывает снега? Я слышала, что там реки никогда не замерзают. Что солнце светит ярко даже зимой. И даже если идёт дождь, то небо над облаками остаётся таким же синим?
Рисай кивнула. Она никогда не бывала южнее Желтого Моря. Но солнце там светило ярче, а небо было намного синее обычного.
— Сколько ясных дней можно посчитать за время между выпадением первого и последнего снега? Их можно перечислить по пальцам. И как дым…
Рисай поняла, о чём говорит этот ребёнок. Инстинктивно она сжала руки.
— Те ясные дни так же омрачены дымом. Огонь опаляет землю, растапливает снег и замораживает щебень. Как долго люди Тай должны ждать весны? Кажется, что Имперский Дворец — единственное синее пятно на земле, покрытой низкими, густыми облаками. Даже те голубые небеса стали серыми. Дым покрывает всё так же, как снег — Коки. У этого королевства больше не осталось ясных дней.
Девушка посмотрела на Рисай, её глаза были наполнены печалью.
— Коки должен жить под ясными небесами. В Коки должна быть та искра весны, тот луч солнечного света, который никогда не погаснет зимой.
Девушки, которая говорила так решительно, больше не было в этом мире. Она была казнена вместе с её дедушкой за покровительство Рисай. Но тогда и после этого они спасали её, даже зная, какую судьбу на себя навлекают.
Прошу, спаси Его Величество и Тайхо.
Глава 34
Сообщение прибыло, как и было свойственно таким посланиям — весьма неожиданно, через два дня после появления Императора Хан. Для встречи с Йоко Море Облаков пересекли три гостя. Императрица и Кейки ждали их в приёмном зале над Запретными Воротами.
Посетителями были Шорью и Рокута вместе, как и ожидала Йоко, с незнакомой златовласой молодой женщиной.
— Император Хан прибыл? — спросил Рокута, слезая с суугу.
— Да, — ответила Йоко, приветствуя гостей ошеломлённой улыбкой.
— Прекрасно. Поэтому связь с ним внезапно оборвалась, — Рокута повернулся к девушке, слезающей с белого киджу. — Позволь представить Рен Тайхо.
Йоко взволнованно кивнула. Ренрин показалась ей жизнерадостной девушкой около восемнадцати лет.
— Ренрин, это Йоко, Императрица Кей. Рядом с ней — Кейки, — сказал Энки. — Так, а где Его Самолюбие и сестрица?
— Кажется, в своих покоях, — ответила Йоко с той же кривой усмешкой.
Они хотели остаться в своих комнатах в Гьётен, но Йоко настояла, чтобы они остались во Дворце Кинпа. Но Император Хан действительно оказался не самым приятным человеком. Йоко сначала показала ему дворец для посетителей, построенный для высокопоставленных гостей. Но Император заявил, что там попахивает дурным тоном, и отказался в нём оставаться. В конце концов, он высокомерно выбрал один из домов среди пригорков в саду Сейден.
А потом решил, что ЭТА ваза слишком уродлива, поэтому от неё надо избавиться. И ЭТА картина как бревно в глазу, надо поменять её на ЭТУ. И так далее.
А после этого он не смог ужиться с бедным дворецким, которому поручили о нём заботиться. Император, видимо, посчитал этого человека эстетически несовершенным. Взбешенная, Йоко позвала Шёкей. К счастью, она ему приглянулась, но из-за этого он редко выпускал её из своего поля зрения.
Ханрин, с другой же стороны, свободно используя сокровище Хан, косэйсан, бродила по Внутреннему Дворцу. Она неожиданно врывалась в Сейшин и снова исчезала.
Шёкей — взвалившая на плечи работу няньки — считала, что хотя снаружи Ханрин казалась испорченной и избалованной, но внутри она была такой же вредной, как Энки.
— Она ужасна, — тихо согласился Рокута.
— Значит, таковы отношения между Эн и Хан? — в свою очередь спросила Йоко.
— Скажем там, они наши нежелательные союзники, так как Хан известен своими непревзойдёнными ремесленниками.
— Значит, их мастера по золоту и серебру лучшие в Двенадцати Королевствах?
— Это неоспоримый факт. С самого начала Хан не одарили ничем ценным. Это было обычное королевство с обычными людьми. Император Хан перевернул там всё с ног на голову, создав королевство с непревзойдёнными ремесленниками.
— Они занимаются искусством или ремёслами?
— Всем, что требует прекрасной и опытной руки. Начиная с таких материалов, как бумага или ткань, до оборудования, необходимого для их создания. В частности инструменты. Инструменты, производимые в Хан, являются самыми лучшими. От остальных они отличаются по качеству как день и ночь.
— Хах.
— Мы способны создавать что-то крупное. Дороги, здания, порты. Но таланты ремесленников Хан — незаменимая часть уравнения. Именно это делает наши отношения такими существенными.
Рокута вздохнул, и Йоко прекрасно поняла из-за чего.
— Я не совсем уверена, но мне и правда кажется, что император Хан — очень неясный человек.
— Думаешь? Они с Шорью как кошка с собакой, — Рокута обернулся через плечо. Волочащийся позади него угрюмый Шорью до сих пор не сказал ни слова.
— Да, я понимаю, — пробормотала Йоко.
В тот момент, когда они проходили по дорожке сада и оживлённо переговаривались, на них наткнулась Шёкей. Она направилась к ним, словно подхваченная жестоким ветром, её ботинки натыкались на булыжники.
