Роберт Сальваторе - Легенда о Дриззте: Избранные Истории
Инновиндиль знала эти глаза. Она смотрела в те же самые глаза в течение многих месяцев.
Мир стал еще более тёмным, тёплым и влажным.
Видение исчезло и Инновиндиль поняла, что в загробной жизни Эллифейн показали правду о действиях Дриззта До’Урдена той ужасной ночью. Эллифейн показали её ошибку в её ненависти к этому тёмному эльфу, в отказе верить его подвигам, о которых ей доводилось слышать, в её роковом нападении на него.
Тело Инновиндиль встало и вышло из хижины, направляясь туда, где находился Дриззт. Она вошла к нему, даже не постучавшись, и увидела дроу, смотревшего на неё со смешанным выражением любопытства и признательности.
Она шагнула вперёд и встала перед ним на колени. Она смотрела в его лавандовые глаза, те же самые глаза, которые она, Эллифейн, видела так давно, в ночь убийства её матери. Она подняла руку, коснувшись его щеки, а потом и вторую, так, чтобы держать его лицо, прямо глядя на него.
— Инновиндиль? — спросил он, и в его голосе послышалось сомнение.
— Эллифейн, Дриззт До’Урден, — Инновиндиль услышала её ответ. — Та, кого ты знал как Лелоринеля.
Дриззт с трудом смог дышать.
Эллифейн потянула его голову вниз и поцеловала в лоб, а потом ещё долго не отпускала.
Потом она отодвинулась на длину вытянутых рук, и Инновиндиль ощутила медленно скатывающиеся по щекам слёзы.
— Я теперь всё знаю, — прошептала Эллифейн.
Дриззт кинулся к ней и сжал её руки. Он шевелил губами, как будто хотел что-то сказать, но никакие слова не шли ему на ум.
— Я теперь всё знаю, — повторила Эллифейн. Она кивнула ему и поднялась на ноги, а затем вышла из хижины.
Инновиндиль чувствовала всё это совершенно ясно. Её друг наконец обрёл покой.
Дриззт улыбался искреннее, чем когда-либо раньше, и слёзы на его щеках были слезами радости и удовлетворения.
Он знал, какая беспокойная дорога ждёт впереди его и его друзей. Орки всё ещё нависали над ними тёмной тучей, к тому же, он пообещал разыскать тёмного эльфа, владеющего смертоносным Хазид’хи.
Но этим утром все проблемы казались ему намного менее внушительными, и когда Инновиндиль, освободившаяся от присутствия духа, пришла к нему и заключила его в объятия, он чувствовал себя так, словно ничто во всем мире не могло быть плохо.
Дриззт До’Урден верил в своих друзей, а теперь, обретя прощение и спокойствие Эллифейн, вновь смог поверить в себя.
Если бы они наткнулись на моё логово
Изначально опубликован в сборнике «Драконы: миры в огне»
Wizards Of The Coast, 2006
Много лет назад Маргарет Уэйс и Трэйси Хикмэн подали идею о том, чтобы каждому из нас, т. е. мне, Маргарет в паре с Трэйси, и Эду Гринвуду, написать книгу совместно. Каждый напишет по роману с участием своих собственных персонажей, которые должны пройти одни и те же испытания. Мне это казалось весёлой забавой, но по тем или иным причинам идея так и не воплотилась в жизнь.
И когда я вёл переговоры о книге «Драконы: Миры в огне», я уже почти охладел в этой затее. «Если бы они наткнулись на моё логово» был в ней единственным произведением, написанный мною, и должен признать, что мне нравится формат романа намного больше, чем формат короткого рассказа. Я всегда был поклонником романа Фрица Лейбера, а «Мёртвые» Джеймса Джойса является моим самым любимым произведением.
Поскольку проблемы, с которыми сталкивались наши персонажи, оказались в итоге разными, я смог снова вернуться к своим любимым злодеям, Энтрери и Джарлакслу.
Хоть они не участвуют в этом рассказе, происходящие в нём события определённо связаны с их приключениями в Ваасе и Дамаре, и вышло так, что снова я написал приложение к романам.
Я обожаю земли Кровавого Камня с тех пор, как прочёл игровые модули Дугласа Найлза. Многие персонажи, появившиеся в «Заклятии Короля-колдуна», произошли из этих модулей, и это не случайность. Я написал справочник по этому региону игры AD&D, и хотел внедрить мой «Монаший квинтет» в эти земли (но Монаший квинтет стал Клерикальным, и отправился на другие просторы Королевств). Вдобавок меня заинтриговал Король-колдун Женги — в основном потому что, насколько мне известно, в дни TSR была одна местная шутка по поводу создания лича, но никто меня в неё не посвятил.
Я лихо позабавился с драконами в «Свече без фитиля», так что мне было вполне комфортно, когда я выпустил этих созданий на главную сцену данного рассказа. Но то, что я взялся за драконов, вовсе не означает, что я не могу продолжить своё изучение другой темы, так заметно выделяющейся в Легендах о Дриззте: бессмертие.
«Драконы живут в Забытых королевствах давно, но как давно?» задаю себе я вопрос. Я то и дело слышу, как люди говорят: «Не хотел бы я жить вечно!», но я не очень-то им верю — не всем, во всяком случае. Уверен, для кого-то такое определение, как «когда мы избавим себя от этой мирской суеты, придут сны» представляется вполне искренним, и таково оно и останется до конца его дней. Думаю, многие могут так утверждать, но когда наступает момент истины, они отрекаются от своих убеждений, будто это что-то изменит.
Таково обещание Короля-колдуна, таково обещание вампиров и самых ярых приверженцев религии. Многое из того, что мы делаем в жизни, имеет отношение к страхам загробной жизни (или надежде на то, что она есть) или отсутствую таковой. Это дилемма разумных, мыслящих существ, вечный вопрос бытия или большая шутка. Есть ли нечто более значимое, чем мирская суета? Представляем ли мы собой нечто большее, чем случайную молекулярную комбинацию?
Дриззт утверждает, что его не беспокоят жалкие проблемы существования, потому что он знает, он реально осознаёт, что однажды умрёт. Как часто мы слышим, как выживший после тяжелой болезни утверждает, что эта болезнь — величайшее благословение его жизни, потому что заставляет задуматься о настоящем, напоминая, что каждый прожитый день — это и есть благословение.
Умереть, заснуть,
И спать, и может даже видеть сон?
В том камень преткновения.
Даже для драконов.
— Вёдра наполни, рыбы налови, — ворчал Ринго Хеффенстоун, дварф, обладавший исключительно широкими, даже для дварфа, плечами и большой квадратной головой. В группе дварфов, рискнувшей отравиться в грязные земли северо-восточной Ваасы, Ринго заметно выделялся отсутствием бороды. Неудачное столкновение с гномьим огненным снарядом несколькими годами ранее на холмах северо-западной Дамары, южной и более цивилизованной территории, соседствующей с Ваасой, оставило участок обезображенной шрамом кожи на подбородке Ринго, на котором не росли волосы.
