Свят Заставный - Книга Чужаков (СИ)
Поднявшись наверх, сквозь прозрачные стены, мы увидели внутренности огромного, как показалось вначале, амбара. Под завязку набитый аналогичными астрамаринами типа «игла» и не только.
На самом деле астропорт не был амбаром. Раскинувшись до самого горизонта, он представлял собой каменную плиту, пробитую мириадами глубоких дыр — посадочных мест астрамарин.
Простираясь на многие километры, порт напоминал каменное сито, что, по недоразумению. обронил какой-то титан. Каждая дыра «сита», была, своего рода, «парковкой» той или иной межмировой машины, что находились на обслуживании тысяч и тысяч людей. Равно как и других машин, подъемников, кранов, эвакуаторов и прочей инженерной атрибутики. Здесь царила непрекращающаяся суета, крики и ругань. От мигающего света техники, по неосторожности, можно было ослепнуть.
Подойдя поближе я увидел ночное небо, полное огней от огромных дирижаблей и похожих на бипланы астаролетов. Их было несчетное количество. Мерцающих светлячков, что отбывали и прибывали назад. К коллосам башен-станций, в десятки раз превышающих ростом, недавно увиденную нами.
Разноцветные огни города напоминали отражение ярких ночных звезд в заходящем за горизонт море каменных джунглей. А по правую сторону, за границами астропорта, раскинул свои угодья беспокойный гигант океана, чей шум бьющихся волн, доносился даже сюда.
— Добро пожаловать в планетарный город Джукатту! — улыбнулся Рензо.
Часть III
«Человек есть реализованная мысль. Человек есть то, что он думает»
(Парацельс)«Мы доказываем при помощи логики, но открываем благодаря интуиции»
(Анри Пуанкаре)«Воля — целеустремленность, соединенная с правильным суждением»
(Платон)Город Рельс
Здесь царила зима. Лютая и холодная, как в незапамятной Сибири.
Джукатта, — колыбель науки и инженерного дела КРИО. Сюда съезжались как величайшие умы страны, так и откровенные шарлатаны, пытаясь творить, наживаться и просто хорошо проводить время среди себе подобных.
Будь то гений или идиот возомнивший себя таковым, общим для всех здесь были либо деньги, либо талант. И даже если полнейший кретин, не смыслящий в элементарной таблице умножения, имел капитал, — он всегда мог попытать удачи и вложиться в проект нищего эрудита. А талант всегда мог найти интерес среди здешней публики, улучшая не только благосостояние, но и расширяя круг интересов.
Сама планета раньше была родиной кехнециев, — расы гуманоидных существ мало чем отличающихся от людей, но в большинстве имеющих незаурядный ум под покровом своих рогатых голов. Да, пожалуй, это и было самой разительной отличительной чертой расы, — несколько разновидностей завитых роговых отростков, что проросли симметрично друг другу из произвольных частей черепа.
Кехниции отличались не только сообразительностью, как показала практика, но и весьма неплохой деловой хваткой, практически сразу после вступления в КРИО, начав работу по привлечению интеллектуального потенциала.
Впрочем, она длиться и по сей день. Рекламная кампания в несколько десятков веков дала свои плоды. Если считаешь себя гением, без чьих идей мир не сможет прожить и дня, — тебе в Джукатту. Главное чтобы потом, как в старой песне, не оказалось что «в мире полно людей и все они умней тебя».
Мы стояли на остановке, дожидаясь рейсового поезда, что ходил с интервалом в час. Больше схожий с метро на магнитной подушке, — маглевом, железнодорожный путь мало отличался от аналогов моей родины. Наземные и подземные поезда имели одну и ту же основную конструкцию и ходили всюду, где были рельсы. Точнее, — рельса. Использовалась одна широкая профильная рельса с штрих-пунктирной нарезкой по краям, лишний раз дополняя ассоциацию с монорельсом.
Как я успел оценить, — рельсы были везде, отдавая поездам бесконечный простор для транспортной монополии. Оз даже, в шутку, упомянул об ином названии Джукатты — город рельс. Правда, шуткой она показалась только мне.
Рензо вывел нас с астропорта около получаса назад, любезно довезя до остановки, и пожелав удачи. Когда мы распрощались, я вдруг вновь вспомнил видение, пришедшее во время межпространственного путешествия.
Девушка в плену черной клетки. С волосами точь-в-точь как у меня. Фрейя…
Я покрутил головой, отгоняя несвоевременный приступ обретения третьего ока и скептически наблюдая за хмурым Озом.
Остановка расположилась на заснеженном холме и напоминала отрезок огромной трубы, в которой, собственно, и проезжали поезда. Две рельсы обозначали разные векторы железнодорожных маршрутов. Сюда и обратно. А на берегах стояли многочисленные двухместные лавки и поодинокие киоски, торговавшие газетами, сувенирами и прочей ерундой.
— Да ладно, — простонал я. — Часу даже не минуло, как вы расстались, а ты уже темнее тучи!
— Да иди ты, — отшаркнулся он. — Я тут думаю в какой банк лучше идти, чтобы особенно не засветиться, а ты только о своем.
Благо станция не была на открытом воздухе. Ну по-крайней мере не целиком. Не то мы уже бы давным-давно окоченели.
Вполне себе цивилизованно попивали местный кофе, что особенно пришелся мне по вкусу. Предусморительно отказавшись от всяческих вкусовых изощрений, предложенных продавщицей киоска, я осознал насколько правильное решение принял. И теперь с немым укором доставал Оза, который не познакомил меня с прекрасным напитком раньше.
Увидев же сигары, я, наверное, напоминал кота-попрошайку из знаменитого мультфильма о зеленом людоеде. Однако раскошелиться не получилось — здесь, подобные товары, не имели высокой цены и продавались фактически за копейки.
Пожилая продавщица-гастрия, что была птицеподобной разновидностью человека, встретила меня с недовольством. Видимо, прильнуть к витрине, как малолетний ребенок, было е лучшим решением.
Станционный ларек привлекал внимание разнообразием всякой всячины. Начиная с напитков, быстрых закусок, воздушных пирожных, и заканчивая разрисованными статуэтками исторических личностей, копиями знаменитых районов в стеклянных шарах и самописными ручками, украшенными богатой гравировкой и инкрустацией. Последние, кстати, показались мне довольно удобной штукой, ведь позволяли, под диктовку, записывать огромное количество текста.
По большей части, тут продавались сувенирные безделушки, но в конце концов действительно удивил меня лишь способ расчета на кассе, примененный Озом.
