Владислав Гусев - Судьба по контракту
Ильм поплевал на ладони и приподнял повозку. В глазах потемнело от натуги, ноги затряслись, но отступать было некуда.
Старик как пушинку подхватил отлетевшее колесо и ловко одел его на место.
— Даже лучше стало, — он с удовлетворением поглядел на дело рук своих, — ты чего прирос к оси? Отпускай. Теперь не упадёт.
Ильм отряхнул ладони и поднес их ко рту, пытаясь отогреть.
— Надо чем нибудь закрепить колесо.
— Это мы сейчас, — старик засунул руку в карман поношенной туники, — ох, беда…надо же…завалилась…Ага…вот…
Он с гордым видом продемонстрировал Ильму ржавый, немного погнутый костыль.
— Видал, какая штука? Как знал, не стал вчерась вынимать, когда всё барахло из карманов тряс. Она и пригодилось. На, держи, ты помоложе и поглазастее.
Ильм с готовностью принял драгоценный предмет и немедленно засунул его в прорезь оси.
— Готово, можешь ехать дальше.
— Жаль нечем тебя отблагодарить… Да не маши ты рукой. Во! — пожилой возница с чувством хлопнул себя по лбу рукой, — а давай я тебя подвезу, а? Ты куда путь то держишь?
Ильм пожал плечами…
— Иду по дороге и всё. К людям. К жилью.
— Значит, по пути, — старик, несмотря на возраст, ловко забрался в повозку, — давай залазь. Здесь как раз тебе место осталось…
Ильм бросил скептический взгляд на измождённую лошадёнку. Кожа да кости. Сама себя, наверное, с трудом тащит.
— А скотина твоя не околеет?
— Ничего, выдержит.
Ильм не стал дожидаться ещё одного предложения и вмиг оказался на холодной жесткой доске.
Старик потянул на себя вожжи.
— Нооо, милая…
Лошадь недовольно всхрапнула и с видимым усилием потащилась вперёд.
— Вот видишь, а ты сомневался, — старик не без гордости указал на куцый лошадиный хвост, — она, конечно, больше на скелет похожа, но выносливая.
Ильм ничего не ответил. Он смотрел как гуляют под лошадиной шкурой кости и от того с ещё большим удовлетворением ощущал как его собственные, натруженные долгой ходьбой ноги, обретают пусть и временную, но такую желанную передышку.
Метель закончилась, открыв для обозрения бескрайние просторы. Ильм смотрел на бесконечные поля и перелески и всячески старался не думать о том, что будет, когда он опять окажется один. Потому что плохо ему будет. К гадалке можно не ходить. Оптимизма и бодрости духа, как ни крути, с каждым днем оставалось все меньше. Жрать нечего. Еще и зима, как на зло…
— Пойдешь ко мне в служки? — неожиданно прервал молчание старик, — все ж крыша над головой, еда. Работа на свежем воздухе. Я сильно не обижу.
— Я…,- замялся Ильм.
— Ты подумай хорошенько. Ну, куда ты сейчас пойдешь? Либо звери задерут, либо от холода околеешь. Даже если тебе повезет до более обжитых мест добраться, то первый же армейский патруль тебя и сцапает. Им за таких как ты, голоштанников, золотом платят. И никому ты ничего не докажешь. Подорожной у тебя нет, правильно?
— Нет.
— Вот. Как дезертира тебя или повесят сразу, или на рудники сошлют. У меня же ты пару лет отсидишься. Глядишь, война окончательно закончиться. Справим тебе документ, и сам решишь, где тебе лучше дальше жить. Ну, что?
— А ты кто?
— Ха, — старик усмехнулся, — лесной отшельник. Грехи у Единого вымаливаю. Живу рядом с деревенькой. Вешки зовется. Слыхал про такую?
Ильм отрицательно помотал головой, лихорадочно сопоставляя слова лесного чудака и неожиданное возникшее предложение. Все один к одному. Выходит, что надо принимать неожиданный дар судьбы и не кривляться попусту. Кругом ведь прав въедливый старикан — один он пропадет.
— Ну, что решился? Не боись, в Вешках регулярных частей нет.
— Я согласен.
— Славно. Тогда говори, как тебя звать.
Ильм разинул было рот и вдруг спохватившись, захлопнул его обратно, громко клацнув зубами. Старик посмотрел на него с интересом и ядовито усмехнулся.
— Давай угадаю. Ильмом тебя кличут.
— Я… а…
— Меня Хонвом зовут. Теперь мы с тобой знакомы. Будем считать, что торжественная часть на этом окончена. Теперь о насущном… Есть у нас с тобой одно дело на вечер. Точнее, у тебя. Оглянись-ка назад и скажи, что под дерюгой лежит.
Ильм приподнял грубую ткань и сразу же опустил ее обратно.
— Гроб там…
— Правильно. Его требуется закопать до наступления темноты, — Хонв ласково потрепал своего нового служку по затылку, — не вешай нос. Работа с киркой и лопатой на свежем воздухе очень полезна. Ты организм растущий, тебе физический труд просто необходим. А я так и быть постою рядом и советами помогу…
***…Ильм пришел в себя от грубых ударов по щекам. Он затряс головой и приоткрыл глаза. Оказалось, что лежит он на полу, а над ним склонились с крайне озабоченными физиономиями Хилька и Гор.
— Жив, — облегченно выдохнул Гор, заметив, что некромант пришел в себя, — ну и напугал ты нас, брат… Я лично решил, что…хм… помер ты…
— Жив, — эхом отозвался подмастерье и улыбнулся, — эй, мастер, ты в себе, али как?
— В себе. Долго я тут лежу? — как можно небрежнее уточнил Ильм, изо всех сил прислушиваясь к внутренним ощущениям. Вроде цел. Ничего не отвалилось, ноги-руки слушаются. И смотрят на него, как на обычного человека, рожи не кривят. Значит, лицо тоже в порядке.
— Не очень. — Гор протянул ему руку, — я успел очухаться, вкусить сладость здоровой жизни и немного привести себя в порядок. На ноги сможешь встать?
— Встать смогу, только не тяни сильно. Похоже, я векторы неправильно вписал.
— Ве… чего?
— Уже неважно. Как твоя рана?
— Смотри, — исцеленный раненый задрал рубаху и расправил плечи, — лишь шрам остался. Только он почему-то немного зеленоватого цвета, но это пустяки. Девок буду пугать. А если, по правде сказать, то в следующий раз я сто раз подумаю, прежде чем приму такую помощь от некроманта.
— Я предупреждал, — Ильм внимательно, искренне удивляясь про себя полученному результату, осмотрел трупного оттенка полосу, — зато смотри, как все срослось.
— Ладно, — Гор дружелюбно оскалился, — это я так, к слову. Без всяких обид. Я тебе безмерно благодарен, хотя чуть не обделался от боли и ужаса.
— Хорошо бы тебе выпить до утра пару кувшинов сухого красного вина. Остатки магии разогнать.
— О, эту часть лечения приму с удовольствием. Хилька, слышал? Немедленно дуй в лавку.
Подмастерье обиженно выпятил нижнюю губу, мол, что бы вы тут без меня делали, но перечить не посмел. Гор дождался, когда он покинет дом, и только после этого с серьезным видом обернулся к Ильму.
— Теперь мы одни. Хилька ищет вино, тетка благоразумно куда-то ушла. Итак, настало время тебя благодарить не только словами. Что возьмешь: деньги или я буду должен тебе услугу?
