Юлиана Суренова - Книга 3_Город богов
– Вы работорговцы? – Сати с ужасом глядела на горожан.
Они переглянулись, усмехнулись: – Всего понемножку. К чему отказываться от денег, которые сами плывут в руки?
– У нас в караване много рабов. Вы могли бы…
– Покупать, вместо того, чтобы взять просто так? Глупо и дорого. Но хватит вопросов, – сказав это, самый крепкий и грозно выглядевший из них повернулся к Сати: – Пора уже выяснить, сколько вы на самом деле стоите, – он бросал на девушка жадные взгляды пожирающих глаз, как голодный хищник глядит на попавшую ему в лапу добычу. – Ну-ка, девочка, сбрось одежду, покажись, какая ты.
– Оставь ее! – Бур выскочил вперед. – Я сказал, они мои!
– Уйди, Кроха, не до тебя, право же, – проворчал крепыш, отмахиваясь от юноши, как от надоедливой мухи. – И вообще, тебе давно пора заняться делом, вместо того, чтобы препираться с нами…
– Шак! – твердый голос заставил его умолкнуть.
Во двор быстрой решительной походкой вышел еще один горожанин.
Он вряд ли был намного старше Бура, однако холодный властный взгляд, широкие скулы, резкая складка-морщинка, пересекшая лоб, добавляли ему число лет.
Невысокий, он каким-то известным лишь ему одному образом умудрялся глядеть на всех сверху вниз. Худощавый и серьезно покалеченный, судя по тому, как сразу бросалась в глаза его висевшая плетью под складками одежды правая рука, он излучал такую силу, что одно его появление заставило всех напрячься, собираясь в комок. И даже громилы, не боявшиеся самого Губителя, в страхе втянули головы в плечи и опустили глаза, словно провинившиеся дети перед грозным родителем.
– Мы всего лишь хотели помочь Крохе, – проговорил, извиняясь, носивший имя Шака.
Вожак удостоил того лишь быстрым взглядом. Его внимание было приковано к караванщикам. Он смотрел совсем иначе, чем его подручные, оценивал не внешний вид, а душу, заглядывая в сердце, встречался с глазами, проверяя твердость духа.
Ри первым отвел взгляд. Ему было не стыдно признать превосходство чужака. "Жаль, что он не караванщик! – мелькнуло у него в голове. – Вот бы какого друга иметь!" -Зачем ты привел их? – наконец, спросил он Бура.
– Но, Ларс, они многого стоят…
– Даже больше, чем ты можешь себе представить, – голос предводителя звучал глухо, на лице лежала тень. – Весь город гудит. Стражи подняты по тревоге. Я тебе могу назвать их настоящую цену даже без торга. Наши жизни.
– Я подслушал разговор старика. Хранитель собирался сделать с ними что-то ужасное.
Не мог же я бросить их умирать!
Трое громил, ловивших каждое слово, насторожились.
– Я понимаю, что мне не следовало идти против наделенного даром, но… Я не мог поступить иначе! – лихорадочно сверкая глазами, продолжал Бур. – Неужели вы не понимаете! – он оглянулся к троице, словно ища у них поддержки.
– Не у всех дед – жрец города, – проговорил Шак. – Ты рискуешь, потому что знаешь, что старик защитит тебя, своего единственного наследника. А шишки все достанутся нам, – он, настороженный и недовольный, качнул головой. Но уже миг спустя его лицо окаменело: – Решать атаману. Мы же выполним любой приказ, – спокойный и безучастный продолжал он.
– Ларс! – Бур бросился к тому, в ком видел последнюю надежды. – Ты сам столько раз повторял: "Наши жизни не стоят ничего". И вообще… Поверь, я был очень осторожен! Никто не видел меня. Да и вряд ли, даже если собаки Хранителя что-то пронюхают, они станут искать их здесь.
– Это будет последнее место, куда они придут. Но рано или поздно они доберутся и до него. Все дело лишь во времени.
– Раз так, может быть, нам следует поторопиться? К чему держать их здесь? – ухмыльнулся один из друзей Шака, вновь бросив взгляд на Сати. – Хороша девочка!
Красивая, стройная, да еще и нетронутая. Такую нетрудно продать. В доме удовольствий нам за нее заплатят…
– Нет! – резко прервал его нахмурившийся предводитель.
– Ларс, судя по словам этих ребят, Хранитель приложил немало сил, чтобы заполучить их. Они нужны ему.
– Это плохо, – он повернулся к сжавшейся в страхе, начиная понимать, в чьи руки попала, Сати, которой, не спускавшей с Ларса полного немого ужаса взгляда, показалось, что в глазах горожанина мелькнула тень жалости.
– Вы разбойники…! – пробормотал Ри. Он потянулся было к заткнутому за пояс ножу, но Шак, заметив это, перехватил его руку, сжал запястье своими железными пальцами правой рукой, в то время как левой вытащил нож, повертел перед глазами и, с усмешкой проговорив: – Жалкое оружие! – отбросил в сторону. Раздался негромкий всплеск – вода приняла дар людей, торопясь утянуть свою новую игрушку на дно.
– Ваше место в снежной пустыне! – направляя все свои силы на то, чтобы вырваться, воскликнул молодой караванщик. – Что же это за город, пригревший вас на своей груди! – юноша специально старался разозлить горожан, привлечь все их внимание к себе, и… – Беги, Сати, беги! – крикнул он. Та сорвалась с места, заметалась, не зная, куда бежать, рванулась к деревьям…
– Сейчас мы ее поймаем! – ухмыляясь, проговорил один из приятелей Шака. – Так даже интереснее!
– Оставь, – поморщившись, бросил Ларс. – Никуда она не денется.
– А если выбежит на улицу? Мало ли желающих подзаработать. Или просто развлечься…
Жаль девочку.
– Двери заперты, – предводитель брезгливо поморщился, – а в доме никого, кроме Лики, – он повернулся к Ри, не оставившему попыток вырваться из рук Шака. – Ты смелый парень, – проговорил он. – Может быть, при других обстоятельствах все сложилось бы совсем по-другому…
– Отпусти нас! Зачем мы тебе? Я уже говорил твоим людям: наши родители богаты.
Они заплатят за нас. И никто ничего не узнает…
– Я видел богатство вашего каравана. Однако это ничего не меняет. Никто не станет вас выкупать.
– Почему ты… С чего ты взял… Ты совсем не знаешь…
– Ты наивен, как младенец, – Ларс усмехнулся. – Я как раз знаю. Вы нарушили закон.
Теперь вы преступники, которых ищут все городские стражи.
– Но…
– Переступив черту площади, вы стали делом города. Ваши родители не пойдут против законов, понимая, что иначе никому из каравана не остаться в живых. Так что, мне очень жаль, но вам следует забыть о помощи родных.
– Собираешься продать нас? Кому? Кто больше заплатить? – юноша храбрился, он даже выдавил из себя смешок, который, правда, получился нервным и дребезжащим. -Не боишься обжечься? Ты сам говорил: мы опасный товар!
– Риск – жизнь избранных, – усмехнулся атаман, – и, потом, мне нечего бояться. Я и так живу на грани. Одно слово – и ни меня, ни моих людей не будет на этом свете. Из-за вашего каравана, скрывающего в себе тайну, которую очень хотят узнать хозяева города, наши шансы снизились ниже некуда… Видишь, я откровенен с тобой…
