Илона Эндрюс - Магический укус
— Ничего бы не изменилось, — возразил Карран. — Я все равно отослал бы их в лес. Там самое безопасное место.
— Оглядываясь назад, все сходится. — Мой голос стал резче. — Он был подмастерьем Гастека в разведывательной группе Братства. Знал, когда вампиры выходят и куда направляются. Был в курсе, каким маршрутом твои люди возвращаются в город из Крепости. И проводил все свободное время, цепляя женщин в баре. — Я откинулась назад. У меня было преимущество — видения Анны, и все же я его упустила. — Так глупо.
Карран промолчал.
Звезды сияли ярко, смеясь над двумя людьми, сидевшими на куске старья. Я закрыла глаза, но сон отказывался приходить.
— Я засунула ему в глотку разбитую бутылку, — сказала я.
— Ага, я видел окровавленное стекло.
— Он засмеялся. Бутылка торчала у него из шеи. Он истекал кровью и смеялся надо мной.
— Когда я найду Боно, ему станет не до смеха. — Он произнес это без бравады, ровно, так большинство людей обещают захватить буханку хлеба по пути домой.
Альманах гласил: упырь невосприимчив к металлу, дереву, камню, зубам и когтям. Как, черт возьми, мы собираемся его убить?
Карран потянулся ко мне. Его теплая рука мимолетно коснулась моего плеча и тут же исчезла. По какой-то неведомой причине я почувствовала себя лучше. Прикрыв глаза, я положила голову на пахнущие свалкой доски и уснула.
ЛЕГКОЕ ПРИКОСНОВЕНИЕ К ПЛЕЧУ РАЗБУДИЛО МЕНЯ.
— ЛЕЙ-точка, — сказал Карран. Приподнявшись, я увидела впереди разрыв лей-линии, где в искаженном виде представал нормальный мир. Нас ожидало несколько высоких фигур.
— Друзья или враги?
— Друзья, — ответил оборотень.
Платформа прогнулась. Старые доски заскрипели, туго натянулись и намокли, будто сырая древесина исторгала влагу. Линия задрожала от похожего на спазм удара и выплюнула нас к дюжине оборотней. Когтистые лапы протянулись ко мне, помогая спуститься с платформы. Но я самостоятельно встала на ноги.
— Как много народу пропало? — спросил Карран главную женщину.
Она зарычала. Ее челюсть щёлкнула, и вперед выступил оборотень в человеческой форме.
— Две группы, Повелитель, — ответил он. — Небольшая семья из Уэйнсвилла и девять человек из Эшвилла. Там был необычный оползень, и им пришлось прокапываться сквозь грязь, чтобы добраться до места.
Карран кивнул и широким шагом направился по грязной дороге, прикрытой по бокам густой лесной чащей. Несмотря на далеко расстояние я отлично слышала ужасный рёв переоборудованного автомобиля, мчащегося к нам.
— Лошадь была бы тише, — заметила я.
— Не люблю лошадей, — ответил Карран.
Лес наполняли грациозные фигуры, появляющиеся то тут, то там. Сверкающие глаза наблюдали, запоминая каждый момент. Стая мобилизовалась, стягиваясь в Крепость. Ни один оборотень не останется за пределами стен. И пока последний из их не пересечет черту форта, дороги, ведущие к нему, останутся укрепленными.
— Никому всегда быть в полной боевой готовности, — сказал Карран, будто отвечая на мои мысли. — После того, как мы убили Олаф, я их отпустил.
Ничего ещё не кончено.
Рев работающей на воде машины стал слишком громким, чтобы продолжать разговор. Мы повернули, и я увидела переделанный Jeep, который охраняли три волка. Оборотни подошли. Поприветствовали Повелителя, после чего мы забрались внутрь, и Карран повез нас в Крепость.
Тяжелое дыхание Корвина, похожее на звон траурного колокола, эхом разносилось по всем углам палаты. Уродливое лицо больного осунулось, а кожа стала серой и дряблой. Лихорадочный взгляд был устремлен на меня.
— Лес зовет, — прохрипел он.
Надеясь успокоить Корвина, я коснулась его руки. Острые когти мгновенно впились в мою кожу, раня ее.
— Хорошей охоты, — сказал оборотень.
— Он не знает, кто ты, — сзади послышался голос Дулиттла. — Долго это не продлится.
Осторожно высвободив руку, я погладила пушистую шею и почувствовала, как по ней прошла вибрация:
— Мне больно.
Я посмотрела на Дулиттла, но он лишь покачал головой:
— Я ничего не могу сделать, чтобы хоть как-то облегчить его боль.
— Он был прикован к сломанному фонарному столбу, когда мы нашли его, — осторожно вклинился в разговор Карран.
Корвин попытался приподняться, ухватившись массивными руками за мои плечи. Его зеленые глаза блестели.
— Я умираю.
— Да, — подтвердила я, однако Дулиттл в то же мгновение сказал обратное:
— Нет.
Оборотень-рысь вцепился в меня настолько сильно, насколько позволяло его состояние.
— Ты никогда не была в лесу, — он не спрашивал, скорее утверждал, поэтому я не ответила, продолжая нежно придерживать его. Грудь Корвина дрожала от нестерпимой боли. — Это очень плохо.
Кот обмяк в моих руках, и я уложила его обратно на подушку. Он весь трясся. Кровь била фонтаном, заливая простыни и повязки. Мех спутался и слипся.
— Черт! — выругался Дулиттл, отталкивая меня в сторону, хватаясь за шприц.
Карран развернул меня лицом к кровати, стоявшей у противоположной стороны.
— Я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделала.
На кровати лежал мужчина, укрытый по самый подбородок. Было что-то неестественное в его позе. Карран оттянул одеяло в сторону, показывая, что человек привязан. Убрав грязные пряди, я увидела лицо с грубыми чертами. Оно показалось очень знакомым. Точно видела его прежде! Вдруг веки пленника открылись, и я отшатнулась, мгновенно разглядев обещание в бледных глазах. Бродяга из офиса Тэда. Части пазла начали складываться в единую картину.
Как глупо с моей стороны.
— Мы нашли его без сознания сразу после Корвина, — пояснил Карран. — Очевидно, он полез в драку, чтобы заступиться за Дерека, однако своего поведения не объяснил.
— Развяжите его.
Карран с сомнением посмотрел на меня:
— У него проблемы с самоконтролем.
— Развяжите его, — повторила я. — Вы не должны держать связанным крестоносца Ордена.
Корвин заскулил хрипло, болезненно. На мгновение мне показалось, что Повелитель Оборотней разнесет стену кулаком, но тот лишь перевел дыхание. Выражения его лица снова стало спокойным.
— Заставь его нормально себя вести, и я сделаю это.
Я присела рядом с пленником. Его взгляд был полон безумия. Все Крестоносцы немного сумасшедшие — профессиональная черта. Бьюсь об заклад, если бы он мог освободиться от своих пут, то тотчас попытался бы убить всех присутствующих в комнате.
— Я знаю, кто упырь, — обратилась я к мужчине. — И знаю, чего он хочет.
Взгляд Крестоносца полностью сфокусировался на мне. Бывает так, что кажется, будто кто-то смотрит тебе в самую душу, и ты начинаешь потеть, напрягатся и понимать, что есть только два варианта: бежать или сражаться. Но на меня морально не давили, только слушали.
