Марина Комарова - Враг Хозяина Штормов ((Йенгангер не дышит))
Опираясь о стенку надстройки и отчасти поражаясь невиданной ранее мощи, я жёг его, желая услышать предсмертный вопль. В один миг появились силы, показалось, даже если на меня кинется стая — сумею с ними справиться. Сознание будто плыло в тумане, голоса отражавших нападение затихли, но зато появились другие. Странные, едва различимые, мерно произносившие какое-то заклинание. И каждое слово наполняло меня силой, внутри всё поднималось от пьянящего ощущения собственного всемогущества. От морского пса осталась кучка пепла. Я повернул голову и встретился с несколько озадаченным взглядом Фьялбъёрна. Хмыкнув, он отбросил в сторону подступавшую к нему тварь.
— Сзади, йенгангер!
Я обернулся, на меня в прыжке летел морской пёс. Пламя вспыхнуло, обвило его, вой заставил вздрогнуть. Лиловые искры упали к ногам вместе с пеплом.
— Они уходят! — раздался громовой голос Драуга.
— Уходят!
С глухим рычанием оставшиеся в живых твари прыгали в воду и плыли прочь от корабля.
— Щенки! Передайте своему Хозяину, что не по зубам вам «Гордый линорм»!
Команда поддержала своего ярла неприличными выкриками и заливистым улюлюканьем.
Я огляделся: палуба была покрыта слоем пепла. Правда, кое-где лежали превратившиеся в кровавое месиво тела морских псов. Внутри ещё всё звенело от напряжения, однако ни усталости, ни подавленности, как обычно после использования магии, я не чувствовал.
— А ты ничего, — прозвучало почти возле уха.
Подняв голову, встретился со смеющимся взглядом Фьялбъёрна Драуга. В этот раз даже ледяная глыба в правой глазнице утратила зловещий вид.
Не слишком удается говорить на равных, глядя снизу вверх, да ещё на такую гору мышц, но голос мой звучал твёрдо:
— Посредник должен уметь многое. В том числе, не оплошать на морской прогулке.
Драуг рассмеялся. Только было не разобрать чего больше в этом смехе: шального веселья или горечи.
— Что ж, неплохо сказал. Посмотрим, как заговоришь дальше.
— Мой ярл, мне кажется, он способный парень! — крикнул кто-то за моей спиной. — Немного походит с нами — вообще будет морских псов одними глазами укладывать!
— А глазки-то ничего! — подхватил второй, и тут же над палубой раскатился громогласный хохот.
Очень хотелось треснуть шутника, но махать кулаками сейчас — нельзя. Да и слабость может вернуться в любую минуту. Но кулаки всё же сжались.
Тем не менее, Фьялбъёрн смотрел на меня спокойно, хоть улыбка и искривила уголки губ. Он похлопал меня по плечу, в отличие от первого раза без грубости, и я даже не пошатнулся.
— Держишься достойно, йенгангер, это хорошо. Всем грубиянам черепа не проломишь. Лирак! — Он махнул рукой. — Оларс Глёмт — наш гость! Он помог защитить нашего «Гордого линорма»! Принести ему вино!
— Да, мой ярл!
Фьялбъёрн сделал несколько шагов, отдавая команды. Те, кто составлял экипаж корабля, лишь склоняли головы и быстро исчезали. Когда на палубе никого не осталось, он вновь посмотрел на меня. Смотрел долго, внимательно, будто что-то изучал. Потом кивнул и усмехнулся.
— А глазки и впрямь ничего.
Скулы вспыхнули, я скрипнул зубами. Утбурд тебя забери.
— Да уж, получше, чем у некоторых, — процедил еле слышно.
Фьялбъёрн вдруг оказался возле меня, сгреб за рубаху, притянув к себе:
— На моём корабле лучше не забывать про учтивость, йенгангер, — шепнул он, но шепот заставил заледенеть. — Ведь море глубокое, а псы голодные.
Хотелось вырваться, только он держал крепко.
— А как же закон гостеприимства, ярл Фьялбъёрн Драуг? — мой голос прозвучал на удивление твёрдо.
— Гостеприимство бывает разное, — белозубо сверкнула улыбка, больше походившая на оскал.
Железные пальцы разжались, он отошёл. И… в первый раз в жизни я понял, что лучше заткнуться.
* * *Вино, выделенное из запасов ярла, оказалось сладким и терпким. Явно с юга. Южане знали толк в виноделии, но порой у них выходили слишком необычные напитки. После нескольких глотков я почувствовал себя лучше, а лепешки и оленина придали сил. Не осталось даже следа слабости и ломоты в мышцах, хотя ещё утром казалось, что они не покинут меня никогда. На палубе сидеть было не слишком удобно, но пристроившийся рядом Лирак, болтал без умолку, чем отвлекал и от приторной сладости вина, и от твёрдости деревянного настила.
— Делом Гунфридра заведуют хавманы, — говорил он. — Вон видишь, — указал рукой на появившуюся над водой фигуру, напоминавшую моржа. — Следит за округой. Ребята они добрые, но за владениями морскими следят зорко: как, где, чего… Когда морские псы напали — сразу сообщили нашему ярлу. Псы — твари пучины, верны Хозяину Штормов, как не знаю кто. А вот хавманы всегда нас поддерживают. Дочки и жёны у них, кстати, одно загляденье.
Я припомнил зеленоволосую хавфруа и даже улыбнулся. Да, девы хороши. Бывали даже случаи, когда они покидали море и становились жёнами рыбаков.
— А команду Гунфридр со дна поднял, — продолжал Лирак. — Славные моряки были. Вот он и вдохнул в них жизнь ещё раз. Жаль, с телами не смог ничего сделать. В воде они себя прекрасно чувствуют, а на корабле да на воздухе — толком их и не разглядеть.
Я нахмурился и глянул на Лирака. Тот спокойно любовался морской гладью.
— То есть, члены команды «Гордого линорма» — утопленники?
Лирак кивнул:
— Да, есть немного.
Хотелось отметить, что «немного утопленником» человек быть никак не может. Но всё-таки пришлось помолчать и задуматься. Почему я не почувствовал и намёка на тень Смерти? Теряю способности? Вряд ли. Значит, пришлось столкнуться нос к носу с чем-то новым и… сильным. Обвести вокруг пальцы опытного Посредника — не так просто.
— А ты?
Лирак потянулся за просоленным кусочком оленины.
— Я — живой, — посмотрел на меня, в глазах заплясали смешинки. — Единственный тут такой, правда.
— То есть, ваш ярл Фьялбъёрн…
— Драуг он, — кивнул Лирак и, заметив моё недоумение, рассмеялся: — Ты что, не знаешь драугов?
— Знаю, — немного запинаясь, произнёс я, — то есть, слышал в детстве о них сказки. Выходит, драуги — реальны?
— Позвать ярла, чтобы ты убедился?
— Нет, спасибо, — я покачал головой, видеть этого хама и драчуна совсем не хотелось.
Лирак пожал плечами:
— Как знаешь. С первого раза, конечно, он… — моряк замолк, подбирая слова.
— Производит впечатление, — хмыкнул я.
— Да! Но потом, знаешь, все привыкают.
— А что, много было этих всех? — в моём вопросе проскользнуло ехидство.
— Достаточно.
