Алексей Герасимов - Констебль с третьего участка
Я открыл глаза, и тут же зажмурился - из окна неподалеку, прямо мне в лицо, падал яркий солнечный свет. Смутно помнились какие-то голоса, что кто-то меня теребил, куда-то таскал, кажется мне еще и желудок промывали, и на все это накладывался негромкий стук в бубен, однотонное невнятное завывание на непонятном языке, да запах дыма и степных трав.
- Где я? - помимо воли вырвался у меня вопрос.
- Все там же, мистер Вильк, в гошпитале Святой Маргариты. - донесся до меня знакомый голос. - Только уже в качестве пациента.
Я, наконец проморгался, и смог оглядеться. Чистое светлое помещение, с казенной окраски стенами - сразу видно, что не для жилья оно, - не слишком большое, но и не чрезмерно маленькое. В центре непонятный стол-кровать с прикрепленным над ним электросветильником (в настоящее время - погашенным), на котором я и лежу, шкафчики, столики, разная посуда, явно медицинского назначения, и повсюду множество врачебных инструментов самого пренеприятного вида.
Кроме меня в комнате присутствовали еще трое. Двое - в обычных таких врачебных фартуках, в каких доктора пациентов пользуют, а еще один... Я проморгался, и даже потер глаза, будучи убежден, что у меня начались галлюцинации. Между двумя медиками стоял доктор Уоткинс. С полосами белого и синего цвета на щеках, в вышитом бисером кожаном плаще-накидке поверх костюма, и роуче* с рогами, на голове. В одной руке доктор держал бубен, а в другой - нечто вроде погремушки из тыквы. Вид у него был измученный.
- Вы в операционном блоке, голубчик. - просветил меня один из "нормальных" врачей. - Вас отравили, пришлось токсины из организма выводить. Как себя сейчас чувствуете, констебль? Слабость, тошнота, головокружение?
- Тошноты, пожалуй, что и нет. - ответил я, прислушавшись к ощущениям своего организма.
- Ну еще бы, там особо-то и нечем. - усмехнулся второй "нормальный" доктор, постарше и с бородкой. - Хотя кабы не коллега Уоткинс, могли бы так просто не отделаться.
Он повернулся к доктору-сыщику, и с чувством добавил:
- Я, должен признать, в восхищении! Соединить воедино методы фармакологии, шаманизма и аромотерапии - да это же прорыв!
- Ароматы - составная часть шаманизма. - устало ответил мистер Уоткинс.
- И все равно! Вам непременно надобно дать об этом статью в "Медицинском вестнике" и сделать доклады в соответствующих обществах. Пойдемте, коллеги, пусть санитары отнесут больного в его палату, а мы обсудим как это вот все в научном свете преподать.
Врачи удалились, а вместо них появилось двое дюжих, - кабы и не поздоровее меня, - санитаров с носилками.
- Перебирайся. - скомандовал один из них. - Осилишь?
- Да я и своими ногами осилю. - ответил я.
- Ногами отставить, больной. - рыкнул второй, и кивком головы указал на носилки. - Перелазь. Еще не хватало, чтоб ты на лестнице у нас упал. Сами уроним.
Надо сказать, что насчет "своими ногами" - это я изрядно погорячился. Непривычно было себя этаким слабым, словно мышонок, ощущать, неприятно, едва не болезненно даже. Даже когда болел после спасения молодого Крагга из Лиффи, и то так не было. Что ж это такое эскулапы со мной вытворяли, интересно?
Ну да ничего, здоровьем Бог не обделил - поправлюсь скоро, не иначе.
Отнесли меня в тот самый конец гошпиталя, где располагалась и палата Дэнгё-дайси, в отдельную палату. Интересно, кто за такую роскошь платит, и не помру ли я тут со скуки до смерти?
Перебрался я на кровать с носилок сам, хотя санитары и предлагали меня на нее перевалить. "Как кучу мусора" по их же меткому выражению. Через пару минут заскочила сестра милосердия, поинтересовалось, не надо ли мне чего, и снова упорхнула. А я, оставшись в одиночестве, начал потихонечку задремывать. Впрочем, сразу заснуть мне было не суждено. Дверь в палату открылась, и на пороге появился инспектор Ланиган. До крайности замотанный инспектор Ланиган, я бы сказал. Но, учитывая то, как именно собрались морщинки в уголках его глаз, и донельзя довольный.
- Жив, герой? - усмехнулся он.
- Так точно, сэр. - ответил я.
- Ну и хорошо. Вильк, вот скажите, что вы за человек такой?
- Простите?..
- Не можете без какого-то выверта, констебль. То чудотворной иконой арестуете, то вот как нынче... - старший инспектор усмехнулся. - Давно у нас таких задержанных не случалось: пришибленных, заблеванных, вся спина в урине, да еще чтоб и подушка в руках. Даже и не знаю, как отчет писать.
Он усмехнулся ещё раз, а потом чуть нахмурился.
- Не позволил бы себя отравить, так и под еще одну медаль мог бы дырку вертеть. А так, прости, лечением за казенный кошт и премией обойдешься, за задержание.
- А я?..
- Задержал. - мистер Ланиган хохотнул. - И чуть не убил. Все, отдыхай, не велели врачи тебя беспокоить.
- Да кого задержал-то? - увы, вопрос оказался обращен уже к закрывшейся двери.
Так вот я и остался в полном неведении, причем на последующие три дня. Лечащим врачом моим назначен был брат Власий, - преинтереснейший, доложу я вам субъект, хоть и чрезмерно религиозный, как по мне, - однако и он отговаривался незнанием. Упомянул только, что вместе со мной были отравлены господа Перец, О`Ширли и Мексон, однако и их спасти удалось благодаря поднятой мной тревоге. Ох, чую я, не поверит сержант Сёкли, что мы с ними из разных бутылок пили...
Мэри ко мне моя каждый день забегала, навестить, книгу принесла, которую мне ее хозяйка передала, чтоб я не скучал. "Иллиаду". Ну, ту, про которую мне мистер О`Хара рассказывал.
Вот с участка или из соседей никто не навещал. Они может и хотели, да брат Власий запретил. Сказал, что нечего беспокоить больного, так что эти дни я читал про древнегреческих Ши и осаду Трои, да отсыпался. Ну, кушал еще, сил набирался.
А на четвертый день меня навестили доктор Уоткинс и мистер О`Ларри.
- Ну-с, как себя чувствуете, Вильк? - с порога поприветствовал меня инспектор.
Рука его, видать, уже поджила, поскольку с перевязи он ее снял, хотя, сдается мне, все еще осторожничал, действуя ею.
- Спасибо, сэр, хорошо. - ответил я. - Готов приступить к несению службы.
За то время, что я валяюсь, жалование-то мне, поди, не начисляют.
- Это хорошо. - улыбнулся он. - Ваш доктор тоже упоминал, что через пару дней выписать Вас намерен. А раз Вы полагаете себя в достаточной степени бодрым, то я вас нынче и допрошу о произошедшем, а то дело закрывать надо.
Он уселся на стул возле койки и достал блокнот с карандашом, а доктор пристроился у окошка, на табурете.
- Сейчас мы проверим, насколько умственные выкладки мистера Уоткинса были верными. Докладывайте, констебль.
Я честно, как на духу, изложил все события, начиная с того самого момента, когда сержант откомандировал меня в гошпиталь, и до тех самых пор, когда очнулся в операционной. Боюсь, что в самом конце, я невольно покосился в сторону мистера Уоткинса.
