Евгения Лифантьева - Ролевик: Орк
Пока девушка обрабатывала мои раны, Асаль-тэ-Баукир со смехом рассказал, что же произошло:
– Твой зверь все же нацеплял эманаций Хаоса, поэтому чуть ни взбесился. Бросился на тебя, словно им управлял кто-то, очень на тебя обиженный. Однако ты сделал единственно, что возможно, – воздействовал на пораженное Хаосом существо силой Следа Создателя…
– Чего? – не понял я. – Какой силой?
– Какой-какой, приличной! От всей души ты щитом врезал! Но, пока ты бил Мане морду, размахивая кулаками и заодно – твоим «воплощателем», заклинание продолжало действовать на все, до чего касался световой поток. В результате проявленными в этом мире оказались не только силы хаоса, но и хозяева земель…
– Все? – с испугом спросил я, представив толпу призраков.
– Нет, только некоторые, – съехидничал Асаль-тэ-Баукир. – Им теперь придется прожить еще одно воплощение в этом мире.
– А что с Маней? Я теперь его бояться буду, наверное…
– Да ничего с твоим зверем не случилось! – расхохотался щит. – Ты вышиб из него всю заразу, навернув по башке Следом Создателя. Нет, я слышал о самых разных способах борьбы с начавшимся изменение, но чтобы так… В общем, он теперь совершенно нормален и чувствует себя виноватым. Пока ты его не простишь, не появится…
Эльфийка закрепила пропитанный зельем компресс и презрительно спросила:
– Оденешься сам, зеленокожий?
– Попробую, – пожал плечами я.
Движение вызвало боль, но все-таки не такую сильную, как можно было ожидать. Поэтому я добавил:
– Вроде рукой двигать уже могу.
Натянув рубаху и халат, я сел на валун и осмотрелся. Мани нигде не было видно, зато у берега озерца скромно сидело еще четыре незнакомые фигуры.
– Эй, Маня! – позвал я. – Иди сюда, чудо в перья!
Не знаю, как ему это удавалось, но оказалось, что зверь прятался среди валунов, которые, когда он встал, оказались ему хорошо если по колено. Теперь он всем своим видом демонстрировал то, что жутко извиняется – башка опущена, нос чуть по камням не скребет, хвост – между ног…
– Иди сюда! – повторил я.
Маня подполз ко мне на брюхе и улегся кверху пузом, заглядывая мне в лицо.
– Ладно, забыли, – примирительно сказал я. – С кем не бывает…
Зверь тихонько заскулил и осторожно лизнул мне руку.
– Дурик, – сказал я, потрепав его по ушам.
– Ну, вот и хорошо, мир заключен, – прокомментировал происходящее Асаль-тэ-Баукир.
ХХХ
В урочище Шерик-Ше пришлось задержаться.
Маня умудрился очень неудачно меня пожевать. Или, если судить с точки зрения того, кто был бы рад сжить меня со свету, – весьма удачно. Я едва шевелил рукой, так что в ближайшие дни о путешествии по горам не могло быть и речи.
И это мне еще фантастически повезло. Так фартит только полным идиотам.
Одной из воплощенных оказалась светлая эльфийка. Да не просто светлая, а жрица Матери-Земли, то есть умелая целительница. Тысячу лет назад Миллинитинь жила на берегу реки Борисы – одного из крупных притоков Неры. Когда Темный Властелин захватил эти земли, гордая эльфийка предпочла плену омут под обрывом – и моментально стала духом реки.
Орков Миллинитинь по старой памяти не любила, но мне помочь согласилась. Подозреваю, что по ходатайству моей «пациентки», той самой Земли-Матушки. Однако, несмотря на божественное покровительство, Миллинитинь не спешила менять свое отношение к «зеленокожему зверю»:
– Кости я срастила, мышцы собрала, а дальше – пусть сам разбирается, – ворчливо отчиталась она перед Валисом и демонстративно ушла к берегу озера.
Я с удивлением взглянул на красавицу.
Если верить ей, то у меня были раздроблены ключица и лопатка, сломано несколько ребер, клыки Мани зацепили легкое… При этом после битвы с силами Хаоса прошло от силы несколько часов – солнце только начинает садиться. Но я уже могу шевелить рукой! Вот это возможности! За что же мою родную Землю лишили магии? Если хоть что-то из местных рецептов удалось бы работать дома!
Я тяжело вздохнул.
Рыцарь Валис – единственный среди воплощенных, философски отнесшийся к произошедшим с ним изменениям и активно заботившийся обо мне, пока я пребывал в виде полутрупа, подумал о другом:
– Миллинитинь – хорошая хранительница. Добрая. Если бы она не была доброй, она убила бы тебя, пока ты был без сознания.
– Ее племя воевало с орками? – полувопросительно произнес я.
В принципе, о причинах того, почему красавица воротит от меня нос, догадаться не сложно. Вся история – это обычно череда набегов и войн. На Земле за пару сотен лет, когда умрут внуки внуков тех, кто убивал друг друга, враждовавшие когда-то народы лучшими друзьями. Но если представить, как бы чувствовал себя в современной мне России, например, темник из войска Чингис-хана? Возроди его кто-нибудь к жизни – он, небось, будет рад обратно в могилу закопаться. А эльфийка просуществовала в виде духа больше столетий, чем прошло с батыева нашествия.
Валис подтвердил мои догадки:
– Да. Орки для нее – не просто враги. Всех ее сородичей уничтожил Темный Властелин. Те, кто остался жив, – потомки предателей. Поэтому она – одна на целом свете.
– Да, не позавидуешь…
Я приподнялся и посмотрел на притулившиеся у берега фигуры:
– Рыцарь Валис, а остальные ненавидят меня так же сильно, как Миллинитинь?
В ответ он не очень уверенно покачал головой:
– Нет… но им нужно привыкнуть.
– Понятно.
О том, что духи-хранители иногда могут принимать вид материального существа, я узнал еще от Апа-Шер. Однако это стоит им большой потери энергии. Поэтому духи предпочитают общаться с видящими их шаманами, а к непосвященным обращаются лишь в экстренных случаях. Да и о чем им говорить с живыми?
А теперь воплощенным из-за моей неосторожности хранителям придется сжиться с мыслью о том, что в ближайшие годы будут они не мистическими существами, а обычными, из костей и мяса, и неизвестно еще, кем станут и куда попадут, когда помрут во второй раз.
– А что народ дальше думает делать?
Рыцарь пожал плечами:
– Пока останемся здесь. Вдруг что-то не так…
Я подумал, что, если что-то получилось не так, как рассчитывали, то гораздо умнее – свалить подальше. Но промолчал. Все равно я пару дней нетранспортабельный.
– Тогда я, наверное, посплю. А то слишком уж болит…
Валис помог мне добраться до удобной расщелины между двумя валунами и расстелить одеяла. Я глотнул «универсального исцелителя», предусмотрительно отлитого во фляжку, заполировал легким обезболивающим, которое готовилось из местного аналога опийного мака, и провалился в забытье. Подумал перед тем, как отключиться, что сейчас как раз самое время появиться этому гаду Арогорну и объявить, что работа выполнена.
