Ульрике Швайкерт - Кровная месть
— Леди Уайльд, для меня это большая честь.
Она благосклонно улыбнулась. Даже сидя на стуле, леди Уайльд выглядела просто потрясающе в своем необычайном наряде и украшениях. Но когда она поднималась на все метр восемьдесят своего роста, да к тому же почти всегда с каким-нибудь экстравагантным убором на голове, то казалась королевой любого общества. Задевало ли это самолюбие ее покойного мужа, который был среднего роста, гость не знал.
— Брэм Стокер, как приятно видеть вас снова, — сказала леди Уайльд низким звучным голосом. — Садитесь. Чарльз принесет еще один прибор. Как дела у очаровательной Флоренс?
Гость поблагодарил за теплый прием и быстро сменил тему. Он знал, что леди Уайльд все еще немного сердилась из-за того, что горячо любимая ее сыном Флоренс Бэлкам в прошлом году вышла замуж за Стокера. При этом он ничего не мог поделать, ведь был безумно влюблен в нее, точно так же как и Оскар. К тому же решение приняла Флоренс!
Брэм поприветствовал своего друга Оскара, после чего опустился на один из стульев с дорогой обивкой.
— Чарльз, принеси вина нашему гостю! — крикнула леди Уайльд, и слуга поспешил выполнить приказ. — Или лучше чаю? А может, горячего шоколада?
Брэм предпочел вино.
Он пил вино маленькими глотками из своего бокала и думал о том, что вдова сэра Уильяма Уайльда умела жить. Ее покойный муж был ведущим специалистом, лечившим болезни глаз и ушей. Он написал множество медицинских книг и основал первую в Ирландии клинику по этим болезням. Несколько лет назад у него консультировалась даже королева Виктория, впоследствии он получил рыцарский титул, и это способствовало увеличению благосостояния семьи Уайльдов и обеспечило им место в высшем обществе.
— Что привело вас к нам? — голос леди Уайльд оторвал Брэма Стокера от размышлений.
— Генри Ирвинг дал мне несколько недель отпуска после довольно напряженного театрального сезона, поэтому я решил воспользоваться этим временем, чтобы съездить на родину. А когда я услышал, что Оскар сейчас тоже в Дублине, то решил навестить вас. Но довольно обо мне. Я не смог не заметить багаж в зале…
— Я уезжаю, — объявила леди Уайльд. — А Оскар любезно предложил сопровождать меня.
Брэму Стокеру показалось, что он заметил, как на лице Оскара промелькнуло недовольство.
— А могу ли я спросить, куда вы едете?
Он не знал, какого ответа ожидал. Возможно, мать и сын отправлялись на один из морских курортов, пусть даже сейчас там было уже прохладно, или в Париж, а может, в какой-нибудь более теплый южный город. В любом случае он был абсолютно не готов услышать то, что ему сказали.
— В Коннемару? На запад Ирландии? В болота Коннемары? А разве там есть что-то, что оправдывало бы такую утомительную поездку? При мысли о Коннемаре у меня возникают образы: пустынные просторы, худые овцы и бедные фермеры, которые греют руки у вонючего торфяного костра.
— У нас есть загородный дом на берегу Лох-Корриб, — сказала леди Уайльд. — Разве Оскар не рассказывал вам, как вместе со своим братом он делал наброски пещер, каменных колец* и некоторых артефактов для археологического путеводителя, который мой супруг посвятил Коннемаре?
— И кроме того там чудесная охота и рыбалка. Ты должен попробовать серых куропаток! — Оскар с наслаждением закатил глаза. — Может быть, я и неважный наездник, но в охоте знаю толк.
— Значит, вы отправляетесь на охоту? — в голосе Брэма послышалось сомнение.
Если он с трудом представлял себе своего друга-денди в охотничьей хижине на просторах Коннемары, то что тогда говорить о его матери?
Мать и сын быстро переглянулись. Здесь было что-то странное и таинственное, у Брэма было чутье на такие дела. Форель и куропатки здесь ни при чем. Брэм Стокер выпрямил спину.
— Я почту за честь, если вы расскажете мне обо всем подробнее, — сказал он и взглянул на леди Уайльд, которая смотрела на него с серьезным выражением лица.
— Я не хочу обижать вас, мистер Стокер, но есть вещи, которые должны остаться тайной. Надеюсь, вы понимаете это.
— Мама, Брэм знает о твоем псевдониме и о твоей работе в газете, — вмешался Оскар. — Я рассказывал ему об этом.
Леди Уайльд удивленно взглянула на сына, но сразу же взяла себя в руки, приняв равнодушный вид, как и полагалось даме из высшего общества.
— Ну, если ты хочешь посвятить в это дело своего друга, то я не против. Ты знаешь, кому можно доверять.
Брэм был уверен, что в это мгновение она подумала о Флоренс, но Оскар, как ему показалось, уже давно оправился от этого удара. Да, Брэму казалось, будто его друг почувствовал даже некоторое облегчение, когда она отклонила его предложение, и не спешил выбирать новую даму сердца.
— К нам, то есть, собственно говоря, к маме, обратилось несколько молодых людей с просьбой помочь им своим писательским талантом.
Его мать слегка приподнялась, собираясь возразить, и Оскар сразу же уточнил:
— Нет, не помочь им, это неправильно. Поддержать их намерения.
Брэм посмотрел на мать и на сына.
— Что это за люди? И что они намерены делать?
— Это последователи моих товарищей, в пятидесятые годы принимавших участие в движении «Молодая Ирландия», — сказала леди Уайльд с некоторым замешательством. — Их поддерживают фении*, отцы которых когда-то переехали в Америку.
Больше она не стала ничего объяснять. Даже если движения отличались в выборе средств борьбы, их целью было освобождение Ирландии от Англии. И то, что люди, которые встречались на болотах на западе страны, не собирались пускать в ход дипломатию, Брэму сразу стало ясно.
— Отсрочить восстание в 1848 году, когда по всей Европе горели костры переворотов, было большой ошибкой, — сказала леди Уайльд.
— Это был год великого голода, — напомнил ей сын. — Восстание началось бы посреди сбора урожая, и тогда погибло бы еще больше людей.
— Тебе не нужно говорить мне об этом! — воскликнула мать резким тоном. — В то время после ареста Даффи я издавала газету «Нэйшн» и все испробовала, чтобы разжечь огонь до сбора урожая, но он погас, и не последней причиной тому стало отсутствие поддержки со стороны Франции и Америки. А потом шанс был упущен.
Брэм Стокер слегка наклонился и проникновенно посмотрел на леди Уайльд.
— И вы верите, что теперь это может сработать? Вы не боитесь навлечь несчастья на свою семью, если это запланированное восстание — как и многие до сих пор — будет лишь короткой вспышкой? Простите мне мою откровенность, но у вашего супруга были не только почитатели! Многие завистники будут рады вам насолить.
На короткое мгновение Брэм подумал, что леди Уайльд сейчас попросит его удалиться, но блеск в ее глазах быстро погас.
