Екатерина Бальсина - Чупакабра
— И мы все останемся вообще без носов, — съязвил Бес. — К тому же вдруг я из-за этого не смогу учуять что-нибудь важное?
— А сейчас сможешь? — оскорблено-ядовито осведомился Пин.
— Не смогу, — был вынужден признать зверь. — Наверное. Тилли, а нельзя как-нибудь убрать этот запах?
— Только вместе с храмом и изумрудом, — отрезал Тиллирет. — Ладно, выбора большого нет: или мы задыхаемся от вони, или я лишаю нас всех обоняния на весь день. Решайте.
— Я за второй вариант, — немедленно задрал вверх руку Весельчак.
Бес некоторое время колебался, переводя взгляд с храма на Тиллирета, потом с тяжелым вздохом сказал:
— Ладно, я согласен. Надеюсь, мне не придется пожалеть об этом.
Несколько пассов руками, десяток слов, которые в приличном обществе вполне могли бы принять за оскорбление [16], и наши путешественники наконец-то вошли в храм.
Честно говоря, лишившись возможности обонять, я почувствовал себя ущербным. Словно бы мир вокруг стал не таким ярким. Теперь я мог рассчитывать только на свои острое зрение и исключительный слух.
Правда, сразу выяснилось, что от зрения толку будет мало. Внутри царила такая непроницаемая тьма, что даже ручное солнышко белошерстого [17] не смогло ее разогнать. А гулкое эхо так искажало наши же шаги, что, казалось, нас преследует целая толпа. Шипы на моей спине невольно встопорщились — мне стало страшно.
Судя по виду человеков, они тоже чувствовали себя неуютно. Черноклокий старался прятаться за спиной Тилли, а сам белошерстый двигался неуверенно и замедленно, словно не мог решить, стоит ли вообще куда-то идти. Я втайне даже понадеялся, что сейчас он решит вернуться обратно, на остров, где обитает его самка, а меня ждет моя дорогая, горячо любимая Крада. Однако хозяин, к моему позору, оказался храбрее меня и вскоре пошел вперед широким быстрым шагом. Я, стыдясь самого себя и припадая животом к полу, побрел на полусогнутых лапах следом.
Мы прошли через несколько комнат, в которых царил капитальный беспорядок. С некоторых стен свисали вниз обрывки тканей, повсюду толстым слоем лежала пыль, и валялись какие-то обломки. Кажется, когда-то давно здесь буйствовал некто очень сильный и в очень дурном настроении. Кое-где я заметил на полу и на стенах старые следы от мощных когтей, отчего мне стало совсем нехорошо. Не хотел бы я встретиться на узкой тропинке с их обладателем! Вооруженная такими лезвиями лапка убьет с одного удара, и пикнуть не успеешь.
Похоже, что белошерстому все увиденное нравилось не больше моего. Морда у него становилась все более недовольной и настороженной, а шаг ускорился. Через следующие две комнаты мы почти пробежали, я даже не успел оглядеться по сторонам.
А затем Тилли остановился так резко, что мы с черноклоким врезались в него на полной скорости. К счастью, никто не пострадал, разве что Пин не удержал равновесия и свалился на пол, причем, к моему удивлению, молча. Я осторожно просунул голову между ног белошерстого. Впереди возвышалась груда барахла. Пришли.
Глава 16
— Чтож, будем надеяться, изумруд здесь, — пессимистично пробурчал Тиллирет, разглядывая наваленную до потолка кучу. Пин, не теряя времени, уже копошился неподалеку, раскладывая вещи на две кучки: полезную и бесполезную. Пока что первая была гораздо меньшего размера.
Бес шустро вскарабкался на самый верх и принялся энергично рыться в груде выброшенных друидками предметов. Вскоре в поле видимости остался только подергивающийся из стороны в сторону хвост.
Тиллирет скептически осмотрел высящуюся перед ним гору. Лезть туда как-то не хотелось, поэтому маг решил пока обойти ее кругом, чтобы в полном объеме оценить масштабы предстоящей работы. В это же время Пинмарин, заметивший что-то заинтересовавшее его, торопливо направился в противоположную сторону.
Через несколько шагов Тиллирет наступил на что-то неожиданно мягкое. Маг с любопытством наклонился, чтобы рассмотреть, куда это он вступил, но тут же с брезгливостью отшатнулся. Его левая нога плотно увязла в подозрительной коричневой субстанции.
— Вот дерьмо! — шокировано выругался Тиллирет.
— И вот дерьмо, — эхом отозвался Пинмарин. — Да тут повсюду дерьмо! Тилли, куда мы попали? Это что, общественная уборная?
— Хороший вопрос, — пробормотал маг, судорожно оглядываясь по сторонам. Кучка, в которую он так неосторожно наступил, была относительно свежая, а значит, тот, кто ее оставил, вполне мог оказаться неподалеку.
Шли минуты, Тиллирет чувствовал, как по спине медленно скатываются капельки пота, неподалеку хрипло дышал Пин, а наверху каменной статуей застыл настороженно прислушивающийся чупакабра. Однако хозяин кучки так и не показался, и маги вздохнули с облегчением.
Возможно, это следы того зверя, которого мы с Бесом слышали ночью, подумал Бродяга. Если это так, то стоит поторопиться с поисками, чтобы убраться отсюда до его возвращения.
И маги, и чупакабра с удвоенной энергией приступили к поискам. Через несколько часов большая куча разделилась на несколько поменьше, в воздухе вились клубы пыли, Бес, вывалив язык, нашел местечко почище и устало растянулся на полу, а Тиллирет с Пинмарином вяло ковырялись в еще не осмотренных остатках. А изумруд так и не был найден.
— Может, мы ошиблись храмом? — наконец неуверенно предположил Пинмарин, с трудом разгибая затекшую спину. — Или друидки перепутали, где они оставили камень?
Бродяга только устало вздохнул в ответ. С одной стороны он был даже рад тому, что изумруда здесь не оказалось, ведь теперь у него была отличная возможность побыть с Амальтонеппой еще некоторое время. С другой стороны, маг прекрасно понимал, что не может до бесконечности затягивать с поисками и рано или поздно нужно будет что-то решать. А где теперь искать изумруд, если этот храм был единственной зацепкой? Методично объезжать все возможные места, где может храниться камень, магу очень сильно не хотелось.
— Да, приходится признать, что мы ошиблись, — неохотно выдавил из себя Бродяга. — Камня здесь явно нет. Давайте вернемся в селение друидок и еще раз расспросим Амальтонеппу.
Пинмарин согласно закивал головой и подхватил огромный мешок, в который складывал свои трофеи. Мешок громко затрещал, но выдержал, и Пин из последних сил потащил его к выходу из храма. За ним устало плелись Тиллирет и Бес.
Когда мы уже подошли к выходу, я с удивлением заметил, что солнце начало садиться. Ничего себе, мы целый день проковырялись в этой свалке, да еще и безрезультатно. Даже не знаю, веселиться мне по этому поводу или переживать.
