Николай Воронков - Младший бог
— Только один — сам всё отдашь или хочешь перед смертью помучиться?
— У меня другое предложение. Вы сейчас сдаёте всё оружие, лошадей и расходитесь по домам. Кто не согласится — умрёт.
— Да не вопрос — осклабился главный — могу первым предложить вам свой меч. И постарался срубить мне голову. Зря он так. Чтобы не брать на себя роль бога, решая чужие судьбы, я немного изменил свою защиту. Теперь любой, кто пытался меня убить, просто исчезал. Исчез десяток наиболее активных любителей стрелять и рубить, прежде чем до остальных дошло, с кем же они столкнулись. Началась паника, но сбежать уже никто не мог. Парализовав, проверил у всех ауру. С чёрной и красной нашлось ещё трое. Убрав их, остальных решил отпустить. Правда, испарил всё оружие и нижнюю часть одежды. Может, поскакав с голой задницей, кто-нибудь и задумается?
Когда дорога опустела, солдаты неторопливо подъехали к мне. Все были бледные, но достаточно спокойны. Видимо, их предупредили, чего от меня можно ожидать, но увидеть всё самому… Офицер поклонился и нисколько не смущаясь, сказал:
— Вам действительно нужна охрана, лэр Линк! Я рад, что мне удалось сохранить столько жизней.
Меня это покоробило. Он что, считает меня убийцей хуже этих разбойников? Но офицер продолжать разговор не захотел. Солдаты перестроились в походный порядок и мы двинулись дальше. Ехали молча, на меня никто не смотрел. А у меня не выходили из головы слова офицера. Мне и самому не очень нравилась та лёгкость, с которой я могу убить человека. Солдаты убивают оружием, маги — заклинаниями. К этому все привыкли. А вот как я — раз и нету… Может, именно это и пугает людей? И что мне теперь — убивать только мечами, заливая всё вокруг кровью? Или жечь, чтобы воняло горелым мясом? Так будет лучше или просто привычнее? Если уж офицер такой правильный, то не сваливал бы разборки на меня, а делал сам. Устроил бы бой, угробил всех своих солдат, убил бы несколько бандитов, потом сам умер под пытками с чувством исполненного долга. Так было бы лучше? Не мои убийства раздражают и пугают людей, а лёгкость, с которой это у меня теперь получается. Каждый начинает считать, что уж он — то на моём месте сделал бы всё правильнее. И какую бы сторону я не выбрал в любом конфликте, всегда найдётся, кому поругать меня, что я не тем помогаю. Можно лечить людей, но здесь уже будут ругать, что лечу не тех и не там, где надо. Всем не помочь и на всех не угодить.
Мысли получались какие-то неприятные. Явной вины я за собой не чувствовал, но настроение было поганым до самого вечера. Слава богам, что больше на нас до самой столицы никто не нападал.
В предместье нас уже ждали. Очень невзрачный человек с очень умными глазами передал мой охране какой-то приказ и те немедленно уехали. Затем подошёл ко мне.
— Добрый день, барон Линк! Меня зовут Грант. Надеюсь, присутствие меня и моих людей будет для вас незаметно и необременительно. Роль у нас такая же, как и у предыдущего отряда, только в условиях города. Для вас приготовлен номер в одной из гостиниц. Разрешить вас проводить?
Коротко и конкретно. Мне даже понравилось. Я кивнул и в молчании мы доехали до гостиницы. Грант показал мне весьма приличный номер и собрался уходить.
— Грант, вы в курсе причин моего приезда?
— Разумеется.
— И?
— Проект договора готовится в канцелярии, в работе по Академии вам поможет леди Ирена. Вы не против её кандитуры?
— Леди Ирена, которая учила меня?
— Да.
— Тогда я только рад.
— Завтра, ближе к обеду, она вас навестит. Грант поклонился и сразу ушёл.
Встреча с леди Иреной началась очень скованно. Она пришла в строгом платье, официально представилась и в заключение спросила, чем может быть полезна. Я был в полном недоумении.
— Леди Ирена, вы меня не помните?
— Я помню вас, лэр Линк. Но я сейчас по заданию руководства Академии.
Пригласив её сесть, прошёлся по комнате, пытаясь придумать, как же себя вести. Если мы будем разговаривать в подобном тоне, то толку от такой помощницы не будет. Такое впечатление, что ей рассказали про меня нечто, что её или напугало, или изменило мнение в худшую сторону.
— Леди Ирена, я не знаю, что вам про меня рассказали, и поэтому не знаю, как мне перед вами оправдываться. Если вас что-то беспокоит, то спрашивайте. Я по-прежнему считаю себя вашим учеником и готов рассказать почти всё. Леди Ирена внимательно смотрела на меня.
— Официально ничего не сообщают, но по слухам ты захватил превосходную долину, принадлежащую графу Лохану, убил сильных магов и множество наёмников, которых отправили призвать тебя к порядку. А теперь, пользуясь своей силой, приехал диктовать свои условия Империи, требуя договора на выгодных условиях. Я опешил и невольно хмыкнул.
— Наверное, со стороны это может выглядеть и так. С моей стороны это видится совсем по-другому. Я СОЗДАЛ и обустроил долину в глубине ничейных гор. Потом был ВЫНУЖДЕН убивать, защищая себя и людей, которые доверились мне. А сюда я приехал поработать в библиотеке Академии. Договор с Империей — лишь официальный повод. Меня вполне устроила бы записка с короткой фразой «Мы не трогаем Линка на его территории». И сколько себя помню, я НИКОГДА не нападал первым. Давайте я расскажу, чем занимался последние годы, а вы уж сами потом решите, как ко мне относиться.
Поставив защиту от подслушивания, стал рассказывать свой вариант развития событий. Леди Ирена слушала меня с огромным интересом. В подробности магии не очень вдавался, но судя по её горящим глазам, то, что для меня уже стало элементарным, для неё временами было откровением. Про путешествия старался рассказывать с юмором. Кому интересно, как меня временами корёжили сомнения. А так — путешествия разгильдяя, которому везёт чисто случайно. Леди Ирена с удовольствием мне подыгрывала, но временами взгляд у неё становился какой-то жалеющий, что ли.
— Линк, а почему ты до сих пор носишь мечи? — спросила она вдруг.
— Что значит почему?
— Ты же маг. Тебе вообще можно ничего тяжелее зубочистки не носить. Ты и без мечей можешь справиться с любым обычным человеком.
— Почему? — сам озадачился я — во-первых, эти мечи я сделал сам, как только достаточно овладел тройным зрением. Они мне дороги как память. А во — вторых, они помогают мне меньше убивать.
— Это как?
— Если я буду ходить безоружным, то на меня будут нападать все кому не лень. И как их разделять — кто это сделал по глупости, а кого уже лучше не отпускать дальше кладбища? Мечи и становятся этим разделителем. Слабые и сомневающиеся обойдут меня стороной. А если и мечи не останавливают, то я могу действовать почти без сомнений. Человек сам выбирает свою судьбу.
