Ральф Шеппард - Зло Валузии
Заркума на поляне уже не было. Весь перепачканный кровью Конан, сверкнув белыми зубами, как ни в чем не ывало улыбнулся Таргитаю, который, прихрамывая, шел к нему навстречу.
— Ты снова спас меня, Конан?— прошептал юноша.
— Я, я,— шутливо пробурчал Конан, утирая пот со лба.
— Так ты ... не предавал меня?— В мозгу Таргитая шла напряженная работа.— Неужто это все же... Нэркес?!
— Да, Нэркес!— просто кивнул Конан.— А помимо нее — Заркум и еще один наш старый знакомец...
— Не важно!— воскликнул Таргитай.— Для меня сейчас главное — что я вновь обрел друга. Прости меня, Конан! Я был несправедлив к тебе. Любовное безумие застило мне глаза!
— Ничего,— проворчал киммериец.— С кем не бывало. Ошибки молодости, как говорится!
И друзья обнялись в порыве чувств. Конан, однако, быстро прервал излияния правителя.
— Ладно, сейчас не до болтовни,— сурово нахмурясь, сказал он.— Враг не дремлет. Нам надо спешить.
— Да куда спешить,— воскликнул восторженный Таргитай.— Сейчас выедем к свите, и я объявлю всем, что ты вновь с нами, и...
— Если успеем!— буркнул варвар.— Кахха — жив.
— Кахха?!— Лицо правителя вытянулось.
— Он самый!
Сердце правителя сжалось в предчувствии беды.
— Быстрее!— воскликнул юноша, вскакивая на коня позади Конана.— Только бы нам успеть!
... Когда, наконец, жеребец, отягощенный двойным грузом, выехал из чащи на опушку, Конан и Таргитай уже поняли, что опоздали, Свита в полном сборе окружала высокого всадника в золотой тиаре и горностаевом плаще, гордо восседавшего на акалтегийском жеребце, как две капли воды похожем на того, которого растерзал единорог. На друзей сурово взглянули черные глаза Таргитая. Лишь в глубине зрачков затаенно плясали желтые, змеиные огоньки. Овал лица, волосы, шрам над губой — все было один к одному.
— Надо же!— раздался негромкий, насмешливый голос лжеправителя.— Наш бывший друг Конан преподносит нам новый сюрприз. Только что он затеял покушение на меня, заманив вглубь леса. Надеялся, что я погиб, и заявился сюда с моим двойником. Но мне удалось спастись и опередить его. Увы, киммериец,— двор не нуждается ни в тебе, ни в этом шуте, которого ты с собой притащил. Взять обоих!
В тот же миг Конана и Таргитая спеленали метнувшиеся со всех сторон арканы. Засада была хорошо продумана.
Глава 5. Солнце в лицо
В келье Заркума опять пахло живым духом,— если только такое слово вообще применимо к нежити, завладевшей дворцом. В камине горел колдовской огонь, по-прежнему весело скалились черепа чудовищ — собратьев демона Кантрагора, до сих пор рыскавшего где-то на задворках Вселенной, неутомимо гоняясь за Йолчи.
И змеевидное кресло опять было востребовано. И тот, кто теперь восседал на нем, к змеям имел самое прямое отношение, хотя по внешности его этого сказать было нельзя. Но как бы там ни было — в кресле сидел Кахха в облике Таргитая, а Заркум почтительно стоял рядом, хорошо сознавал, кто теперь истинный владыка Аргаима.
— Да, признаюсь честно, облик стигийца Джехути мне был куда ближе и родней,— молвил нааг.— Ну, да ничего. Я недолго буду пребывать в обличье этого презренного мальчишки. В тот знаменательный час, когда восстанет из пучин бездны Апсу великая праматерь Тиамат, я вновь приму облик наага. И тогда возродится господство моей древней расы! Можешь считать себя счастливцем, Заркум! Ты будешь почти единственным из людского рода, допущенным к Высшей Власти. Ты увидишь торжество новой цивилизации — более утонченной и разумной, нежели тот бедлам, который устроили на планете теплокровные. Это будет новый мир — но он будет таким, каким был миллионы лет назад, в эру царствия Великих Драконов.
— Да...— размечтавшись, продолжал Кахха.— Ты счастливчик, Заркум, ибо узришь зарю новой Эры Змей не как раб, но как преданный слуга, помощник и исполнитель нашей священной воли. Так будет! Так предрекли еще древние оракулы Зурхии — первого в мире государства, которое основали змеелюди!
Нааг возвел очи горе, наслаждаясь почтительным вниманием колдуна.
— В небытие канут все жалкие божки Века Людей — все эти Митры, Уту, Белы, Асуры… Новый Пантеон возглавят пробудившаяся Тиамат и ее великий сын — Сет, отец всех наагов. Им будут служить верой и правдой Нергал, Габрал, Дагот, Молох, Ваал. Надо будет подумать о расширении культа Черного Кракена, именуемого антильцами Ксотли, а также Иога, аколиты которого сохранились лишь в Дарфаре. Затем придется возродить орден Мутари — демонов, высасывающих жизненные силы. Ну, и естественно, мы вернем к жизни древнейшие божества Ахерона, Валузии, Грондара — тех, чьи имена внушают священный трепет всем верным служителям Первородного Хаоса.
— Ради этого стоило побывать в шкуре кабана. Давно я так быстро не бегал!— воспаленные глаза Заркума пылали безумным огнем.
— Да,— усмехнулся нааг,— а затем тебе пришлось попотеть в роли жеребца-акалтегийца. Ведь не мог же я выйти из леса в обнимку с колдуном Заркумом! Хотя, признаюсь, позже мне доставило удовольствие видеть, как вытянулись физиономии у этих царедворцев, когда я объявил, что почтенный Заркум восстановлен в сане Верховного Жреца Уту. Ну, ничего — пусть привыкают. Вскоре я сброшу маску, и они увидят истинный лик своего повелителя. И для этой цели нам нужен всего один предмет — заветный Шип Тиамат. Кусок божественной плоти, древней, как сама земля, заключенной в голубой кристалл. Когда мы доберемся до заветной пещеры, где, таинственно блистая, возлежит талисман, кровь королевы и дочери правителя прольется на него — и кристалл растворится, высвободив необузданную титаническую силу!
— Да будет так!— торжественно молвил Заркум, обнажив в улыбке черные зубы.— И как же наша царственная птичка? Она уже готова к роли жертвенной гусыни?
— О, вполне!— осклабился Кахха.— Она все знает. И знаешь, как ей это удалось? В постели. В любовных усладах я не хуже человека, но она заметила одну деталь. Оказывается, у меня отсутствовал солярный знак, наколотый на груди Таргитая, К несчастью, даже если бы я знал об этом, то не смог бы изобразить его на своем теле — для меня это было бы равнозначно прикосновению раскаленного железа. Пришлось поведать ей обо всем честно и открыто.
— И что же она?— с любопытством спросил Заркум.
— Поразительная женщина! Сначала изобразила испуг, а затем согласилась продолжать игру. Как я понял, ей все равно за кого идти замуж — лишь бы надеть на голову корону. Она готова спать даже со змеем ради этого.
— Xa! Что взять с женщины, случавшейся с собакой, медведем и пардусом!— зло ухмыльнулся Заркум.
