Николай Воронков - Хочу остаться собой
— Что вы знаете об «Аненербе» и «Белой башне»?
— Ну, где-то чего-то как-то слышал, но ничего конкретного.
— Это общества, которые занимаются сбором первоисточников, сведений о проявлениях магии, возможных изобретениях инопланетян и древних цивилизаций. И вы их очень заинтересовали.
Он ждал ответа, но я продолжал молчать, даже не пытаясь делать удивлённые глаза.
— Но и это не всё. Вами заинтересовались ещё и другие организации — пошел длинный перечень — и их агенты окружают вас со всех сторон — последовал новый длинный список.
Я сидел, слушал и потихоньку шизел. Какие-то странные названия, какие-то полузнакомые фамилии, какие-то адреса, явки. Через десять минут я вообще потерял нить и смысл разговора. Иванов, видимо, это понял, потому что резко замолчал, потом начал потихоньку смеяться.
— Семён Семёныч, ну нельзя же так! — и опять засмеялся, причем так заразительно, что у меня самого начали подергиваться губы, но я сдержался. Дождавшись, пока он отсмеётся, я возразил:
— Я не Семён Семёныч!
— Я знаю. Но ведёте вы себя точно как он! — и опять закатился, вытирая слёзы платочком.
Какой-то полковник мне достался непутёвый. Несёт какую-то ахинею, смеётся над собственными дурацкими шутками. Иванов, видя моё нарастающее раздражение, постарался взять себя в руки.
— Прошу прощения за моё поведение, но этим первым тестом мы сэкономили кучу времени. Теперь я точно знаю, что ни с одной из упомянутых мной реальных организаций вы дела не имели. Простейшая разновидность психологического детектора лжи. Я смешал в кучу реальные названия и широко известные книжные и киношные. В нужных местах у вас промелькивало невольное узнавание, в ненужных вы были спокойны. А на Семён Семёныча не обижайтесь. Вы что, забыли «Бриллиантовую руку»? А вы сейчас точно в таком же положении, даже хуже. У вас тоже, можно сказать, бриллианты в руках, а все вокруг мечтают вас поиметь. В хорошем смысле этого слова. И вы, со всей своей крутостью, перед лицом серьёзных организаций выглядите примерно также!
Не дождавшись моей реакции, продолжил.
— Когда появились первые сведения о ваших ДВТ, никто в них не поверил. Такие вещи в принципе не могут иметь огласки, а уж тем более использоваться в студенческих дипломах. Но наши аналитики посчитали, что это выглядит как большая провокация по привлечению внимания. Слишком грубая или слишком масштабная. Кто-то очень хотел засветиться. И нам поручили разобраться. К вашим студентам добавили наших людей. А вот когда они доложили, что ДВТ это реально, поднялся очень большой шум и полетели головы. Чтобы устройство такого плана, на уровне государственной тайны, свободно хранилось в институтской мастерской?! Мы, конечно, приняли меры. Дополнительная охрана, все студенты дали подписку. Вас, как главного фигуранта, беспокоить не стали. Только установили наблюдение. Так что мы знаем и про золото, и про бриллианты. А сколько мы агентов выявили благодаря вашей машине! Они же как мухи роились вокруг института и вас. Надо буден похлопотать, чтобы вас наградили.
Я по-прежнему молчал, а полковник начал потихоньку злиться.
— Так что у нас к вам, господин Линк, просто огромнейшая куча вопросов. Для начала, где вы взяли эти ДВТ?
— Нашел на помойке.
— На помойке, хм. И можете показать где?
— Конечно — я уже подыскал походящее место на старой помойке. Искать там можно и год.
— И они прямо так и лежали, с документацией, инструкциями?
— Так вы же знаете, какой у нас бывает бардак, может, где и ядерная боеголовка валяется.
— Может и валяется. А золото, бриллианты вы где брали? Тоже на свалке?
— Да, одной кучей в старых ящиках и валялось.
— Повезло же вам, может и мне переквалифицироваться в бомжи? Глядишь, и я разбогатею.
— Ну, не всем же везёт.
— Я вам почти верю, господин Линк, только вот ваш золотой унитаз портит всю картину.
— А он здесь причём?
— А при том, что его просто не может быть. Анализы показали, что его сделали совсем недавно из химически чистого золота. Наша промышленность просто не умеет делать такое в таких объёмах. А предположить, что кто-то богатый выбросил на помойку или некие инопланетяне изготовили такую вещь для ваших нужд — это уже точно нонсенс. Так что вам придётся придумывать более правдоподобные версии. Машину вместе с документацией мы уже забрали и она сейчас находится под очень надёжной охраной. Осталось вам проехать со мной для более подробного разговора.
— Да нет, спасибо. Ночь на дворе. Да и мне надо подумать, что говорить. Присылайте повестку, там и поговорим.
Полковник на мои слова улыбнулся и как фокусник достал какие-то бумажки.
— Выбирайте, какой больше нравится — он протянул мне их.
— И что это?
— Ордера на ваш арест. Первый — по делу о незаконных операциях с драгметаллами. Второй — за разглашение гостайны и измену родине. Третий — за нападение на сотрудников охраны при исполнении ими своих служебных обязанностей. Четвёртый — за хранение наркотиков в особо крупном размере. У вас в мастерской, знаете ли, нашли пару килограммов героина. Мастерская опечатана, ей проверяют. Плюс подозрения на соучастие в отмывании доходов, на соучастие с международным терроризмом. И так далее, и тому подобное. Так что, где предпочитаете сидеть — в Лефортово, Матросской тишине или у нас, в более комфортных условиях?
— Очень грубо работаете, полковник!
— А чего тянуть кота за хвост? Вы очень хотели, чтобы мы вас нашли. И вот мы здесь. Так что одевайтесь, не будем терять времени. Брать ничего не надо. Здесь всё ещё на десять раз проверят. А мелочёвку выдадут у нас. И ещё. Меня предупредили о ваших боевых способностях, поэтому мы приняли меры. Не надо обострять.
Его предупредили, он принял меры! Да если бы он знал хотя бы сотую долю моих боевых способностей! Не сдержавшись, я на долю секунды улыбнулся. Но полковник заметил. Взгляд сразу стал напряженным и колючим. Но я продолжал спокойно сидеть. Что хотел, то и получил. Нет, в Штирлицы я не гожусь. Получилось действительно грубо. Теперь их контору будут волновать не мои способности, а какую дезу я хочу им подсунуть. Опять всё не так! Но пятиться поздно. Сбежать я всегда успею. Поднявшись, сказал:
— Ну что ж, давайте прокатимся.
Хочу остаться собой — земные реалии — Управление «Ж»
Когда мы вышли из дома, перед входом стояло с десяток очень аккуратно одетых мужчин. Позы были небрежные и свободными, но от них прямо веяло настороженностью и готовностью к бою. Почему-то всплыло слово «волкодавы». Сильно же меня зауважали в управлении, если прислали такое сопровождение. Иванов сделал какой-то незаметный жест и перед нами сразу расступились. Я потянулся было закрыть дверь, но мне тут же очень мягко, но твёрдо руку придержали.
