Анатолий Хохлов - Связующая Нить. Книга 3
Конская морда ткнула генерала Шичиро в бок, громадный зверь поднял голову, открыл пасть, полную острых клыков, и добродушно куснул хозяина за наплечник. Старый самурай с той же грубоватой лаской ткнул кулаком в скулу боевого зверя.
— Рад, что ты выжил, Морской Ветер, — сказал Шичиро. — Не много у нас было совместных битв, но ты всегда оставался мне добрым другом. Жаль, что я не смог быть достоин твоей верности и дружбы, солдат. Надеюсь, тебе больше повезет с новым хозяином.
Конь вопросительно заворчал, не понимая, о чем говорит человек. Почему в голосе хозяина столько обреченности? И что это еще за новый хозяин?
Морской Ветер знал, что люди, проиграв битву, от стыда вспарывают себе животы. Боевые кони понимали это действие и уважали людей за мужество. Шичиро задумал сделать то же самое? Неужели битва проиграна? Как может быть проиграна битва, если так много солдат продолжают стоять на ногах?!
— Мой генерал, — самурай в красных доспехах приблизился к Шичиро и со всем почтением поклонился. — Куо-сама просит вас прибыть в зал совещаний для участия в военном совете.
— Достоин ли я руководить вами? — с сомнением ответил генерал. — После плена и бесславного освобождения? После стольких ошибок, что я совершил?
— Ни у кого из нас нет в вас сомнений, Шичиро-сама. Вы собрали всех нас, обреченных, бунтарей и смутьянов, детей из семей, неугодных правительству страны. Для казни следом за принцем Кано? Нет. Вы постепенно, тайно, разыскали союзников и заменили нашу охрану на тех, кто не стал докладывать начальству о том, что нам разрешают тренироваться и обучают войне. Вы сделали из нас солдат, и мы будем следовать за вами, своим генералом, пока вы живы и пока живы мы, «рыжие» в толпе одинаковых людей, боящихся выделиться из серой массы. Мы продолжим сражаться, более того, для нас будет честью идти в бой под вашим командованием. Вы — наш генерал, Шичиро-сама. Оставьте сомнения. Любой солдат Красного отряда вырвет сердце тому, кто заявит, будто вы поступили бесчестно, сохранив себе жизнь ради служения своему господину, который сейчас, как никогда, нуждается в каждом из нас!
Морской Ветер толкнул хозяина мордой в бок. Слушай, мол, что тебе говорят. Боевой зверь подбадривал человека, радуясь, что подозрения ошибочны, что у хозяина нет твердых намерений себя убить. Люди планируют новое сражение. Сражение, в котором все бойцы их армии покажут, на какие подвиги способны ради победы!
Слыша слова людей, стоящие рядом кони радостно зафыркали. Поражения они страшились больше смерти и переживали из-за необходимости прятаться даже больше, чем самураи.
Положение было очень тяжелым, враг превосходил осажденных во всем, но ждать нельзя. Атака — дело решенное. Осталось только решить, как атаковать. Куо озвучил это на совете и сел на свое место, ожидая слов других лидеров.
— Не все так плохо, как может показаться, — сказал Кано, оглядев собравшихся. — Нам удалось спасти семьдесят три боевые лошади, из которых даже те, что потеряли хозяев, ввиду тяжелой ситуации и из желания участвовать в битве согласились нести на себе самураев. У врага только пехота. Ударом кавалерии мы сможем пробить их защиту.
— Садато наверняка позаботится о ловушках для лошадей, — произнес Макото.
— Солдаты таскают колья от леса, но много ям и частоколов, наверняка, устроить еще не успели, — сказал один из двоих выживших капитанов Красного отряда. — Минимум осторожности, и потерь от ловушек не будет.
— Я могу позаботиться о вражеских стенах и ямах с кольями, — подала вдруг голос Кицунэ, что продолжала сидеть у мамы на коленях и обнимать леди Хикари за шею. Ни на минуту она теперь после всего, что случилось, не оставит маму без защиты! — Я уже начала перестраивать тело и при хорошем питании быстро наращу массу. Дядя Ива говорил, что в подвале много еды, ее, наверное, хватит, чтобы создать большого монстра с крепкой броней. Я поломаю укрепления врага и затопчу ямы-ловушки, если такие будут на пути. Кони смогут спокойно пройти за мной.
— Садато только того и ждет, чтобы мы вышли из-под защиты стен, — сказал Куо. — Один удар штурмовым дзюцу в центр нашей группы, и на месте сотни самураев останется только дымящаяся воронка. Никакая броня не выдержит, пробьет даже костяной панцирь великана-разрушителя. Печать нужно нейтрализовать, иначе все наши планы по прорыву вражеского окружения не стоят ни одной медной монеты.
Все задумались, прикидывая варианты действий, и первым подал предложение крепчак Ива, который тоже присутствовал на совете как одно из главных действующих лиц, от которого зависело практически все.
— Мы знаем, откуда бьют по нам штурмовым дзюцу. Я смогу проложить подземный ход до того места и даже удержу свод, если долбанут сверху, пока мы будем пробираться под землей.
— А можно сделать такой ход, чтобы мы все по нему выбрались за укрепления врага? — блеснула идеей Кицунэ, но Ива тотчас покачал головой, чем сразу дал понять, что оборотница в своих мыслях не оригинальна.
— Под словами «подземный ход» я подразумеваю не тоннель, а подвижный воздушный пузырь, который тем сложнее держать, чем он больше. Я буду раздвигать землю, но она будет сразу осыпаться за нашими спинами. Двигаться надо очень быстро, опережая врагов, которые могут тоже воспользоваться дзюцу элемента земли и либо раскопать подземный ход, либо, наоборот, мощным ударом заставить «пузырь» схлопнуться и раздавить всех нас. Нельзя недооценивать и сбивающие воздействие Ци дзюцу самураев. Множественными ударами они разрушали даже простые в исполнении каменные волны, которыми я пытался их атаковать, а что же говорить о сложном дзюцу создания тоннеля? Если пойдем под землей все, гарантированно окажемся заживо похороненными. Десять воинов. Больше повести не рискну.
— Наши наблюдатели не могут сказать точно, сколько самураев Садато охраняют печать штурмового дзюцу, но их явно больше сотни. Бросить в атаку всего десять человек?
— Это было бы безнадежно, — Макото уверенно оборвал спор, — если бы необходимо было победить. Нам нужно лишь помешать врагу вести стрельбу, пока главные силы не отойдут на безопасное расстояние. Я выберу надежных людей и лично поведу их в атаку. Как только вы покинете зону поражения штурмового дзюцу, мы тоже отступим и соединимся с вами в Инакаве.
Генерал Шичиро все это время сидел молча. Что он мог сказать людям, чья отчаянная смелость и решительность действительно могла одержать верх над грубой силой врага? Шичиро видел своими глазами, сколько бравады выказывали самураи Садато и насколько эта бравада была лжива.
