Тата Орлова - Анастасия. Дело для нежной барышни
С сожалением….
* * *Вечер выдался тихим и спокойным.
Князь, передав меня из рук в руки матушке и извинившись, что вынужден нас оставить на некоторое время, покинул дом. К ужину, как и следовало ожидать, он не вернулся.
Не появился и Соул, прислав весточку, что задержится во дворце императора. По какой именно причине, я догадывалась. Дело ювелиров и побег Эвелин Эмермет.
Девушку нашли именно там, где и предположил Вильен — у тетушки одного из приятелей Ребека, предпочитавший вести уединенный образ жизни и открывавшей дверь лишь для племянника и его друзей. Теперь ее предстояло вернуть отцу так, чтобы не навредить репутации.
Основной проблемой в этом, на первый взгляд, совершенно простом деле, являлась сама Эвелин. Насколько мне было известно, она категорически отказывалась признавать, что всего лишь оказывала помощь Следственному департаменту, продолжая настаивать на своем трепетном чувстве к сыну мастера Ильяса.
Как женщина — женщину я ее понимала, что ничуть не мешало мне считать эти действия неблагоразумными.
— Ты сегодня молчалива, — отставив фарфоровую чашечку на стоявшее на столе блюдце, заметила матушка, сбивая меня с мысли.
Наверное, и к лучшему. Думать о князе Северове с удовольствием доедая пирожные, присланные Николасом Сванетти, на мой взгляд, было не совсем прилично.
— Устала, — протянула я, с удовольствием откидываясь на спинку кресла. Расположились мы с Елизаветой Николаевной в малой гостиной у камина, разожженного по такому случаю.
Да и вечер был свежим, так что огонь добавлял не только уюта, но и столь желанного сейчас тепла.
— Не щадишь ты себя, — укоризненно качнула головой матушка. — Если хочешь….
— Нет, не хочу, — засмеявшись, оборвала я ее. — И не надо больше возвращаться к этому вопросу, — попросила я, заметив тень недовольства на ее лице. — Меня все устраивает.
— А меня — нет, — тем не менее, продолжила она. Заметив, как я "грозно" свела брови, тяжело вздохнула: — Тебе пора замуж….
— За кого? — насмешливо поинтересовалась я. Вставать и демонстрировать свое негодование, было откровенно лень.
— Ну… — протянула она загадочно.
— Князь Северов, — перевела я ее красноречивое молчание.
— Он тебе не приглянулся? — насупилась матушка. Похоже, сочла мои слова едва ли не оскорблением.
— Он?! — возмущенно воскликнула я, бросив быстрый взгляд на Любочку, которая стояла у двери, охраняя наш покой. — Самовлюбленный! Самодовольный!
Мило улыбнувшись, матушка решила уточнить:
— А мы с тобой точно говорим об одном и том же человеке?
— Не сомневайся, — заверила я ее, посмотрев на пустую чашку. Этого оказалось достаточно, чтобы девушка оказалась рядом, чтобы налить мне чаю и пододвинуть вазочку с пирожными. — А как тебе Николас Сванетти? — решила я ее подразнить, разглядывая очередной шедевр кондитера. Корзиночка из теста, заполненная ягодами и залитая сверху шоколадом.
— Он тебе не пара, — не приняв моего шутливого тона, резко ответила матушка. — И дело не в том, что родился отнюдь не в дворянском роду, — поторопилась добавить она. — Ты — вольная птаха, а он — цербер, тебе с ним будет тяжело.
— А с князем? — тут же вернулась я к главной проблеме сегодняшнего вечера. — На мой взгляд, он привык держать все под своим контролем.
— Это — да, — вынуждена была согласиться матушка, — но, это не значит, что он не позволит тебе заниматься любимым делом.
— Елизавета Николаевна! — на этот раз восклицание сопровождалось моим смехом. Я даже пирожное отложила, чтобы не уронить ненароком. — Как вы себе это представляете? Он — дипломат Ровелина. Я — следователь-эксперт Следственного департамента Аркара.
— Это всего лишь Следственный департамент! — вроде как наивно посмотрела она на меня. А то не знала….
Впрочем, о некоторых вещах она действительно не знала. Разговоры на тему моей службы в этом доме были весьма короткими.
— А как вам кандидатура Самюэля Джакса? — вновь подхватив щипчиками крошечную корзиночку, поинтересовалась я.
— Граф совершенно не против вашего союза, — с какой-то потаенной грустью, отозвалась она.
— А вы? — промокнув губы салфеткой, уточнила я, посмотрев на кольцо Сэма, которое продолжало оставаться на моем пальце.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива. И как женщина, и как мать, — неожиданно произнесла она, поднимаясь с кресла. Подошла ко мне, встала за спиной. — Вы с Самюэлем слишком похожи, для обоих жизнь — игра. Будет идти время, а вы так и не поймете, что упустили более важные вещи, чем ваши расследования.
— Хорошо, — согласилась я с ней, — а Энгин Паррей?
— Энгин? — матушка обошла кресла, остановилась напротив. — И когда этот паршивец все успевает? — хмыкнула она недовольно.
— Паршивец?! — изумилась я. Чтобы услышать от матушки нечто подобное, нужно очень постараться. — И чем виконт заслужил столь трепетные чувства?
— Тем, что пошел в папочку! — не задержалась она с ответом. — Мой тебе совет, держись от этого парня подальше.
— А что-нибудь более конкретное? — расправив складки на юбке (лишь бы занять руки), попросила я.
— Надеюсь, ты не считаешь его просто… — она замялась, — как это у вас называется… боевиком?
— Нет, — усмехнулась я. — Уже нет, — поправилась, успев заметить, как по ее губам скользнула довольная улыбка. — Но какое это имеет отношение к "паршивцу"?
— Было там что-то, про него и магиню… — начала матушка, задумчиво посмотрев на меня. — Вряд ли ты слышала….
— Подождите, — перебила я ее, вновь вспомнив про вопрос, который хотела задать. — Вы не знаете, как давно встречаются леди Верьер и господин Шаес?
— Леонидия Верьер? — переспросила она. Задумалась, потом качнула головой, словно чего-то не понимая. — Ты в этом уверена?
История с анекдотом получала свое продолжение.
Николас и Леонидия не терпели друг друга. Что-то старое, уже устоявшееся. Да и ту неприличную историю Сванетти принес не из корпуса, а обходя аптеки и террариумы.
Утром он рассказал ее Вилю, который поделился со мной — считая скорее другом, чем барышней. Немногим позже среди слушателей Николаса оказался и Шаес.
Вечером то же самое я услышала от леди Верьер, которая незадолго до этого общалась с помощником Соула.
В цепочке не хватало звеньев, но я никак не могла забыть тот задорный смех Леонидии и румянец на ее щеках. Стояла она в этот момент именно с Шаесом.
Что это мне давало? Ровным счетом — ничего, но ведь никак не уходило из памяти, возвращаясь вновь и вновь.
