Софья Ролдугина - Ключ от всех дверей
Сердце у меня дрогнуло.
— Воистину так. Редкое сокровище…
Вспомнив о «сокровищах», Тарло вновь отвлекся от беседы и посвятил свое время изучению нежного облика леди Хрусталь, изредка что-то бормоча себе под нос. Я вздохнула. Кажется, все-таки это интерес художника к модели, и ничего романтического в нем нет. А жаль. Красивая бы вышла пара… Необычная.
Впрочем, в этом зале сейчас куда ни ткни пальцем, непременно попадешь в необычную персону. Весь расклад уже был в сборе. Оставалось дождаться одну Леди Теней, и, маясь от скуки, я принялась разглядывать лица своих братьев и сестер по колоде.
Напротив, за левой частью стола, расположилась девятка слуг… Или, вернее сказать, шестерка, ибо полной колоды в Доме Камней и Снов отродясь не водилось. Но шесть из девяти — определенно лучше, чем четыре или три, как бывает в прочих раскладах. К тому же наши карты были сильны, как никакие другие. Взять хоть этих шестерых: Смешливая Кокетка, Мальчик со Свечою, Верный Пес, Ключник — о, его ключи не открывают всех дверей, но по-своему любопытны, Страж Покоя и Немой Дозорный. Последний стоит целого пограничного гарнизона: мимо него и ворон не пролетит.
Посередине и справа расселись вперемешку карты из девятки вассалов и высших: Волшебник из Башни беседовал с Мудрой Девой, рядом устроился Безжалостный Охотник-вассал, а следом опять высшие: Хозяин Лошадей и Наставница, и сразу трое вассалов — Бродячая Кошка, Беззаботное Дитя и Невольный Предатель. А дальше высшие и вассалы чередовались ровно, будто бы специально подгадав: Держатель Мечей, Вышивальщица Шелком, Всевидящий-и-Всеслышащий и Певец Сумерек. Крайнее кресло пустовало, и чудился мне в нем призрак среднего росту черноволосого человека, но столь надменного, что и короли рядом с ним покажутся прислугой. Грудь сжигало печалью. Ох, Холо, Незнакомец-на-Перекрестке, зачем ты покинул меня, свою ученицу?
На другом конце стола я оказалась единственной, кто принадлежал к девятке высших, да еще лишним был Тарло — вассал, Печальный Художник. Остальные семь карт — безымянные. Тихо переговаривались Свобода Небесная, Золотая Любовь, Незримая Смерть и Река Памяти. И чуть поодаль молчаливо разглядывали друг друга Тень, Странствие и Время. В нашей колоде нет лишь двух безымянных карт — Неодолимого Ужаса и Судьбы. А жаль. Иначе не пришлось бы мне намедни говорить с истинными картами и рисковать своим рассудком, звоня в заклятый костяной колокольчик.
В часах, что держал господин Время, песок все тек и тек, а королева не появлялась. Потихоньку разговоры прекратились. Со стороны казалось, будто живые люди начинают надевать маски. Лица становились все более отстраненными, словно бы человеческое смывалось с души ожиданием. Даже мне, привыкшей в любых обстоятельствах оставаться собою, не позволявшей карте взять верх, стало казаться все невероятно смешным. У прочих поведение тоже изменилось. Мальчик лет шести, Беззаботное Дитя, позабыв о книге, играл с куклой в потрепанном платье, улыбалась на все стороны Кокетка, перебирал струны гитары Певец… Лишь Бродячая Кошка, черноволосая девушка лет двадцати в коричневом мужском костюме, все так же полулежала на столе, забравшись с ногами в кресло, и мурлыкала. Длинные золотистые ногти царапали стол. Цап-цап, цап-цап… Да шелестел в часах песок.
Внезапно Немой Дозорный беззвучно поднялся и отвесил поклон пустому креслу. Это словно послужило сигналом и нам: одна за другой карты поднимались, приветствуя первую в раскладе. И с каждым новым поклоном тени сгущались, пока вдруг не оказалось, что во главе стола сидит Тирле, строгая, прямая, в угольно-черном платье, и крутит в пальцах расписной веер из шелка цвета ночи.
— Я вижу, все в сборе, — с удовольствием подвела итог Леди Теней. — Давно не сходились мы вместе полным раскладом. И причина внушает мне опасения… — Ее величество покачала головой. — Судьба заговорила устами Безумия, передавая предупреждение.
— Какое же? — сурово сдвинул брови Держатель Мечей. Вне колоды этот человек был известен, как стратег Ее величества лорд Хелло Гранит. Седой, немолодой уже мужчина, сохранивший подтянутую, сухую фигуру и острый взгляд юности, не ввязывался в интриги и склоки, говорил всегда прямо и по делу. Мне не приходилось сталкиваться с почтенным Хелло, но это и к лучшему — говорили, он благоволил Галло Топазу. — Что-то о грядущей войне?
Королева тихо засмеялась, прикрывая губы веером.
— Ах, вам бы только воевать, Хелло. Что взять с Держателя Мечей! Нет, надеюсь, что война так и останется несбывшимся сном. Пока мы не готовы схлестнуться с Домом Осени. Нет. Беда пришла, откуда не ждали, — всякие шутливые интонации исчезли из голоса Тирле, осталась лишь спокойная серьезность. — Судьба поведала, что грядет Прилив Приливов.
В зале воцарилась мертвая тишина. Можно было даже расслышать, как шипит огонь в очаге.
— Я читала, Ваше величество, — осторожно нарушила молчание Мудрая Дева, старая леди Сердолик. — Что Прилив Приливов случается раз в пятьсот лет. Он приходит с моря, сметая все на своем пути с лица земли, и останавливается лишь у Льдистых гор. Летописи утверждают, что дважды прилив удалось повернуть назад ценою огромных жертв — гибели всего расклада… Позвольте мне пояснить, — взгляд Мудрой потемнел. Есть древний обряд. Зовется он «Несокрушимая стена жизни». Книги гласят, что лишь это способно оградить Дом от бедствия, приходящего с побережья… Но что вызывает прилив из недр морских — то мне неведомо. Крайне скупы на описания свитки, повествующие о тех смутных временах, — покачала головой леди Сердолик. Испещренное морщинами лицо, казалось, выражало печаль и стыд. Но мудрая — не значит всезнающая. Мы небезупречны.
Ее величество нахмурилась.
— И только? Скверно. Я рассчитывала на большее. Предупреждениями Судьбы не пренебрегают. Если Прилив Приливов и впрямь так ужасен, как рисуют летописи, нам нужно быть готовыми ко всему. Даже погибнуть, отводя его от Дома. Но не хотелось бы мне прибегать к подобной… «Несокрушимой стене жизней».
— Ваше величество, — склонила голову леди Сердолик. — Дайте мне шанс. Если в библиотеках Дома есть еще что-то о Приливе Приливов и о том, как устоять перед напастью из моря, я соберу информацию в наикратчайшие сроки. Прошу вас, мне нужно лишь немного времени.
Время усмехнулся. Он был ровесником леди Сердолик, даже, пожалуй, чуть постарше — девяносто с лишним лет. Во дворце его знали как Райсо из Ленгмы. Кажется, почти полвека назад покойный король Шелло призвал нынешнее воплощение Времени именно из того далекого городка на границе с Домом Дорог. С той поры Райсо обжился при дворе, но своим так и не стал. Для общества он так и был невежественным провинциалом, невесть почему заслужившим милость монарха.
