Михаил Михеев - Серое проклятие
Постоялый двор оказался самым обычным — я таким заведениям уже и счет потерял. Хозяин, подскочивший сразу же, без проблем расселил нас, благо свободных комнат было в избытке. Эллину и Анель я поселил в одной комнате, решив не оставлять последнюю без присмотра, а сам поинтересовался, где расположился караван погибшего в горах Махмуда.
Как оказалось, Махмуд был не чужд любви к комфорту. Во всяком случае, на постоялом дворе он останавливаться не пожелал, арендовав вместо этого большой дом на окраине поселка. Это было несложно — и дом тот, и постоялый двор принадлежали одному и тому же человеку. Просто второй дом использовался только в тот период, когда караваны через перевал шли один за другим, а три четверти года он стоял пустой и закрытый. Сейчас наличие такого здания было как раз на руку Махмуду, не желающему лишний раз афишировать цель своего приезда.
Подойдя к дому, мы, к моему удивлению, не обнаружил возле него охраны. И вообще, ни души вокруг не было. Более того, даже когда я пару раз стукнул кулаком в дверь, реакции не последовало, хотя грохот был такой, что мертвого разбудит, — дверь гудела, посрамляя барабаны, а эффекта ноль. Лишь когда я воспользовался висящим у двери специально для этих целей металлическим кольцом, которое не сделало звук громче, но заставило его быть намного противнее, на мои действия наконец отреагировали. Во всяком случае, неспешные, шаркающие шаги я услышал четко.
— Хазаин нэ прынымаэт, — с непередаваемым гоблинским акцентом раздалось из-за двери, после чего шарканье возобновилось, на сей раз от двери. Это меня, разумеется, взбесило, но я сдержался и только звезданул по двери ногой, так что она загудела, как разъяренный шмель с корову весом.
Это возымело должный эффект, и две секунды спустя дверь распахнулась, явив мне среднего роста гоблина с помятой и наглой, как у большинства из них, физиономией. Причина помятости была видна невооруженным глазом — распространяемый им сивушный дух вызывал стойкое желание немедленно закусить. Видно, по молодости, а было тому гоблину лет двадцать, не больше, много пить и грамотно опохмеляться он еще не умел.
— Ти чэловэчэсцкый язык нэ понымаэщ, да?.. — начал было гоблин и тут же заткнулся, когда я без размаха ввинтил кулак ему в живот. Я шагнул в сторону, и сделал это вовремя, поскольку все съеденное и выпитое им сегодня, а возможно, и вчера тут же поперло наружу. К счастью, на меня не попало, а то не хватало еще, чтобы меня заблевала всякая тварь. Слегка добавив жертве кулаком в ухо, я втолкнул его в дом:
— Веди к старшему, скотина. И если хоть раз пискнешь, я тебя собственные яйца жрать заставлю.
Вот чем мне нравятся гоблины, так это своей исключительной понятливостью. Один раз в лоб получат, убедятся, что сейчас их бить начнут, — и все, скисли. При виде своей крови и вовсе тявкать не рискнут, только ныть и способны. Этот конкретный индивидуум не был исключением, поскольку на полусогнутых, опасливо озираясь, довел нас до нужной двери и вежливо откланялся. Даже акцент куда-то исчез — поразительно, насколько велика обучаемость этого народа.
Пребывающий в комнате дородный мужчина, одетый в непонятного покроя халат-распашонку, сидел за столом, сфокусировав взгляд на стеклянной бутылке, и, очевидно, мучился перед дилеммой — выпить сейчас или все же чуть погодя. Ну да, а еще говорят, что у разных миров разные традиции. По-моему, конкретно эта, в смысле, хозяин ушел, значит, можно на все забить и отрываться, абсолютно интернациональна. Я присмотрелся — ну да, знакомая этикетка на бутылке, именно у меня эту гадость и производят. Водка «Столичная», сорок градусов, чертовски дорогое пойло. Между тем мужик, оторвавшись от созерцания, перевел взгляд на меня и стал медленно наливаться ярко-красным румянцем, очевидно, от злости.
— Кто посмел… — начал было он и осекся, потому что я вытолкнул перед собой малолетнюю спутницу. — Лиина?
— Получите и распишитесь, — фыркнул я.
— А… — Похоже, он не врубился в ситуацию и не знал, что ему надо делать. Нет, зря все же говорят, что человек на три четверти состоит из воды. Конкретно этот индивидуум состоял из тормозной жидкости. Ну да, судя по батарее пустых бутылок, выстроившихся в углу, в его вермуте кровь обнаружить было бы сложно.
— Лавина, — коротко пояснил я.
— Э-э-э…
Блин, тормоз хренов. И еще жидкость в себя тормозную вливает. Я щелкнул пальцами, привлекая его внимание, и короткими, максимально понятными фразами принялся объяснять.
— Лавина. Накрыла караван. Все погибли. Мы ее подобрали. Забирайте. — И толкнул девчонку в объятия любящего… ну, хрен его знает, кто это был. После этого я коротко кивнул и вышел из комнаты.
Внизу, у самой лестницы, собралась толпа кочанов в десять — люди и гоблины, пятьдесят на пятьдесят. Почему кочанов? Да потому, что, глядя на их похмельные рожи, головами это недоразумение я называть бы не взялся. На меня они смотрели откровенно враждебно, но, оценив мой рост, ширину плеч и длину меча, расступились. Все же какая-то крупица разума у них осталась, и было этой крупицы достаточно, чтобы предостеречь их от конфликта со мной. Неспешно пройдя к двери, я вышел на улицу, вдохнул полной грудью — и чуть не потерял сознание, такой всесокрушающей лавиной хлынул ко мне в легкие чистый воздух. Как они там, внутри, постоянно дышат собственными выхлопами, я даже не представляю.
Но мои надежды, что на этом этапе рассосалась хотя бы часть проблем, накрылись звонким медным тазом в эту же ночь. Не успел я лечь в постель с твердым намерением добрать ту часть сна, что у меня пропала накануне, как в дверь забарабанили.
— Кто там?! — рявкнул я. Ответа не последовало, но забарабанили еще громче. — Да идите вы…
Услышав те слова, которые последовали в качестве бесплатного дополнения за этой короткой, но емкой фразой, по ту сторону двери озадаченно притихли. Ну, вот и славненько, подумал я, расслабляясь и вновь быстро проваливаясь в объятия сна. И только я успел заснуть, как в дверь постучали снова.
— Да кого там еще черти несут? — прорычал я, окончательно просыпаясь. Желание вот прямо сейчас кого-нибудь убить стремительно разрасталось, принимая на глазах прямо-таки маниакальную форму.
— Это я, — пискнула из-за двери Эллина.
— И на хрена?
— Открой быстрей, это срочно.
Сев и злобно помотав головой, чтобы согнать мутную одурь дремоты, я натянул штаны, сунул ноги в сапоги и, на ходу поправляя меч, который прицепил даже не задумываясь, механическим, выработанным за эти годы движением, направился к двери. Отодвинул засов, толкнул ее, сделал шаг назад — и немного охренел. За порогом обнаружились дамы. Числом три. Так, а третья откуда? Я же ее сам, не прошло и нескольких часов, отвел к родне. Однако для того, чтобы получить ответы на вопросы, надо было для начала их задать, и желательно не в полутемном коридоре. Вздохнув, я махнул рукой: заходите, мол, и, брякнувшись на стул, с интересом посмотрел — может, удастся обойтись без вопросов и они сами мне все расскажут? Мои ожидания были вознаграждены.
