Александра Черчень - Курсовая работа по обитателям болота
- Лель! – рявкнул Феликс.
Вдруг с люстры ко мне протянулась волосатая лапа с блеянием:
- Дэээвочки!
Я завизжала и дала по лапе тем, что держала в руках. Сумочкой. Получилось не очень результативно, так как лапа этого даже не ощутила, лишь слегка сменила траекторию движения, и, в итоге, по волосам погладили именно Феликса, а потом с комментарием «Нэээжненькая» еще и потрепали за щечку.
«Нежненький» прищурил глаза, аккуратно оттолкнул меня в сторонку, не менее спокойно взялся за наглую пушистую конечность и резко дернул вниз и на себя. Йети взвыл и свалился вниз, а Лель осуждающе покачал головой.
Волосатик встал и возмущенно выкрикнул:
- Если себе присмотрел, то так и скажи! Зачем ронять?! Мы же знаем, что не делишься, как правило!
- Убъю, - тихо пообещал Кик.
Музыка стихла окончательно, потому я и услышала, как распахнулось окно, и чей-то ленивый голос сказал:
- Накурили-то как... Я гулять!
После этого двинутый тип в темно-красном плаще снял с мраморного бюста шляпу, надел и сиганул куда-то вниз.
- Мои розы… - скорбно протянула обвешанная цепями Скелетоновна, сидящая на круглом столе в обнимку с бутылкой и ананасом. Потом она перевела взгляд на нас и поведала. – Ананасы с шампанским… Ик! Будете?
- Дара! Какие на… - тут разгневанный кикимор покосился на меня и уже более спокойно, и что радует, цензурно закончил. – Ананасы!
Вздрогнувшая от окрика Ла-Шавоира Скелетоновна, выронила бутылку, которая от встречи с мрамором пола, разумеется, разбилась. В месиво вина и осколков грохнулся ананас, и после этого наступила испуганная тишина, в которой почти оглушительно звякнула одна из тарелок барабанной установки, когда из-за нее выползал похожий на гигантского варана музыкант.
А потом заржал Лель.
- Дарочка, да ты прелесть! Были ананасы С шампанским, стали В шампанском, - и шут снова ушел в хохот.
Го-о-осподи, кошмар какой!
Я, конечно, слышала, что все музыканты ненормальные, а про шута так вообще прямым текстом говорили, что он псих даже по местным меркам. Но это же жуть!
Но это еще и весело! Очень весело!
Потом синий взгляд светловолосого весельчака стал чуть более осознанным, сфокусировался на мне, шут протяжно присвистнул, дернул стоящего рядом с ним «йети» за пушистое ухо, наклонился и громким шепотом поведал.
- Шан, это же его риале!
Шан округлил черные глаза и протянул:
- Мра-а-а-к! – потом посмотрел на шута. – Так это что…
- Это все, - скорбно поведал Лель. – Ты ведь знаешь… Баба в доме – прощай, вольная жизнь!
- Так это разве первая ба... – возмущенно начал пушистый, но блондин зажал ему пасть и страшным шепотом заговорил:
- Это же постоянная! Нельзя рассказывать!
- Вы совсем офонарели? – холодно спросил кикимор, потом вздохнул, повернулся ко мне и более мягко проговорил. – Юля, я бы просил тебя минут десять погулять, к себе сходить, переодеться или еще что… мне нужно привести этот сумасшедший дом в приемлемый вид. А потом возвращайся, придется знакомить… - он поморщился. – Мне не хотелось, чтобы ты увидела мой ближний круг в таком…. состоянии!
Мда… Я оглядела народ и поняла, что ближний круг в состоянии нестояния!
Но послушно вышла, краем уха уловив, фразу Леля:
- Но Кик, там же…
- Молчать! – последовал рык Ла-Шавоира, перекрывший поток теоретически ценной информации.
- Так он же в полном неаде… - снова попытался вмешаться шут, но его не слушали.
На этом дверь за мной закрылась, а так как подслушивать было неэтично, я начала спускаться вниз, непонятно почему сдавленно подхихикивая. Хотя, почему непонятно? Судя по поведению «цветочков», дымок был не только от табака. То есть, могла и надышаться!
Когда я вышла из дома, вскинула голову к окнам второго этажа, откуда доносился злой, отрывистый голос риалана, но разобрать слова с такого расстояния не получалось.
Огляделась, раздумывая, чем заняться, ведь в Нефритовый идти не хотелось, а я сейчас вряд ли смогу спокойно сидеть на месте!
После секундного раздумья направилась по дорожке вглубь освещенного небольшими, разноцветными фонариками сада.
Глава 13
То, что мы с риаланом сейчас малость не одеты для дворца, я осознала только по дороге в Изумрудный, когда уже показались стены города.
- Феликс... - нерешительно начала. - Мы с тобой немного...
- Грязные, помятые и, судя по состоянию одежды, невесть чем занимавшиеся, - усмехнулся зеленый, с иронией покосившись на меня. - Я в курсе.
Я покраснела и отвела взгляд, расслышав смешок Ла-Шавоира. Вот... жаба зеленая!
- Поэтому мы с тобой сначала едем переодеваться, а потом уже во дворец, - уже нормальным тоном продолжил болотник. - Мне еще к правителю... Этот Гудвин, конечно, принес стране немало хорошего, но и ходы у него, как правило, на грани фола! А нам - подготавливай и разбирайся.
- Что значит 'этот Гудвин'?
- 'Гудвин' - титул, а не имя, - коротко ответил мужчина, проезжая под темной аркой в Изумрудный. - В Малахите своеобразная система наследования власти. Есть артефакт, который указывает на нового Гудвина, как только умирает старый. Правда, только из правящего клана Ла-Дашр. Исключений было всего несколько.
- Но почему так? - удивилась я. - Ведь получается, что на трон садится новичок, который не имеет ни малейшего представления об управлении государством!
- Имеет, - возразил Феликс. - Всем немногочисленным представителям правящего клана дают великолепное образование по специальной системе, которое потом можно быстро и относительно легко вывести на необходимый для Гудвина уровень.
- Забавно, - хмыкнула и откинулась на сидение, наблюдая, как закатное солнце разливает медовую патоку последних лучей по крышам домов, искрится в темном камне, и просвечивает насквозь тонкие элементы декора, что придавало утопавшему в мягком полумраке городу поистине восхитительный вид. Волшебно... Я хочу погулять тут вечером... Очень хочу!
- Зато Малахит процветает, потому как во главе сектора стоят те, кто может с этим справиться. Это лучше, чем наследуемая власть.
- А почему правителями становятся в большинстве своем Ла-Дашры?
- Воспитание, - пожал плечами Феликс. - И нужные качества.
Я замолчала, размышляя о том, что, кажется, начинаю понимать, почему тут такие жители. Если страной уже много поколений правят те, кто имеет к этому предрасположение, кто не сломается под гнетом власти, не станет тираном или, наоборот, превратится в ничтожество, то сектор обречен на благополучие.
Какая чудесная система...
Пока я размышляла, мы свернули на неширокую улочку и остановились у знакомого особняка. Уже за десяток метров я услышала какой-то странный шум и, не в силах определить его природу, начала с любопытством оглядываться. Кик остановил автомобиль, замер и нахмурился, потом тряхнул головой, буркнул что-то вроде 'Да быть того не может!' и вышел из машины.
