Марина Ефиминюк - Правила жестоких игр
– Не хочет, конечно. – Филипп помолчал. – Зак боится, что в один прекрасный момент что-то пойдет не так, и вся сила перейдет Лизе или Максиму, может быть, даже Снежане. Он вычитал в какой-то своей книге, что такое случается.
– Заккери нужно читать фэнтези. – Буркнула я. – Темы схожие, но хотя бы расслабляет.
Мы помолчали, а потом вдруг в памяти всплыла давно прочитанная фраза из книги.
– Сила, как женщина, она дарит своему избраннику подарок, который нужно ценить и беречь.
– Что? – Изумился Филипп, он ловко схватил меня за руку и придвинул к себе. Я проехалась по полу на джинсах, по-прежнему скрестив ноги в позе лотоса, и вот уже смотрела в его синие глаза.
– Помнишь, я читала книгу в библиотеке, когда пыталась выяснить, кто ты такой? – Парень неуверенно кивнул. – Я нашла эту фразу в ней. Закерри не получал неожиданных сюрпризов? Конфет под подушку или наследства? – Филипп изогнул бровь и задумчиво усмехнулся. – Ну, значит, твоему брату есть из-за чего волноваться. А вдруг я твой подарок? – Предположила я, желая повеселить его. – Возможно, ты станешь следующим Хозяином. Вдруг ты был обречен с самого начала терпеть меня?
– Ты выдумщица. – Он мягко улыбнулся. – Я не Вестич, мне просто дали фамилию. Во мне мало семейных черт.
– И отлично! – Расхохоталась я. – Я не вынесу, если каждый вечер мы в порыве чувств будем швыряться отбивными!
Неожиданно до нас донеслись сердитые шаги, кто-то, подслушивавший наш разговор, убежал. Мы замолкли, настороженно глядя на открытую дверь, через которую на темном полу прочертился желтый прямоугольник света.
ГЛАВА 10. Кровавый пир
Аида любила тихие вечера, после шумных скандальных ужинов. Эмиль в халате, развалившись в кресле, читал книгу. Глаза бегали по строчкам на латыни, а губы едва шевелились, повторяя изучаемые заклинания.
Женщина расчесывала длинные блестящие волосы черепашьим гребнем, глядя на себя в зеркало. На лбу рядом с крошечной родинкой опять появилось маленькое пигментное пятно. Открыв баночку с травяным кремом, Аида втерла средство в кожу. По комнате распространился неприятный душок, и пришлось побрызгать воздух одеколоном мужа.
– Скоро у Лизы праздник. – Задумчиво произнесла она.
– Мы в трауре. – Напомнил ей Эмиль, отрываясь от чтения. – Устрой небольшую вечеринку, пригласи только ближайшие семьи. Думаю, клан поймет. Мы должны показать, что в семье ничего не происходит.
– Да, так сделаю. – Аида помолчала, а потом вдруг призналась: – Я ходила к Никоноре.
– Действительно? – Только ради вежливости произнес муж, перелистывая страницу.
– Она видела эту девушку в картах, и сказала, что она мертва. Погибла еще в апреле.
– Ее зовут Саша, и выглядела она вполне живой.
– Она пугает меня. Гнездо приняло ее, я это чувствую, – она пристально разглядывала узор на ковре, рука с гребнем застыла в воздухе.
– Адочка, – снисходительный тон мужа заставил женщину поднять взор, – Филипп прав – это просто девочка, а не демон. Твой сын влюблен, и ты должна радоваться. Возможно, чувство сделает его мягче.
– Почему ты позволил ему? – Не успокаивалась женщина. – Через две недели ты станешь Хозяином, и ты можешь запрещать!
– Потому что я не стану. – Мягко перебил ее Эмиль, сложив губы в печальной улыбке.
– Что ты такое говоришь?! – Возмутилась Аида. – Ты прямой наследник после Луки. Потом Зак. Это предопределено, не возможно изменить ход событий.
– Ты не права. – Поднявшись с кресла, он потрепал опешившую женщину по бледной щечке и вышел из спальни, спеша спрятаться в мрачном кабинете среди любимых книг и запахов. Когда-то давно он упустил свою возможность получить власть над семьей, и сила не прощает подобных промахов. Своим избранникам она никогда не давала второго шанса. Наверное, к лучшему, ведь ему не хватило бы жестокости, чтобы стать настоящим Хозяином. У молодого поколения подобного качества имелось с избытком.
* * *Мир вокруг остался прежним, не поменял своих цветов или форму. Земля по-прежнему вращалась вокруг своей оси, и в сутках имелось только двадцать четыре часа, но счастье преобразилось его настолько, что даже пасмурный день окрашивался невероятным золотым свечением.
Филипп по обыкновению снова не появился на занятия, зато исправно звонил каждые полтора часа, как раз между парами. Дождь закончился, но на улице было сыро и влажно. В больших мрачных лужах отражались серые печальные облака. Сумрачное настроение царило и на мраморной лестнице – излюбленного места сбора студентов. Мы договорились с Катериной встретиться у входа, чтобы вместе добраться до метро. Решив подождать ее на улице, я вышла на мраморные ступени, застегнув куртку до самого подбородка и спрятав зябнущие руки в карманы. Несколько молодых людей вели вялую беседу, покуривая. К зданию института торопились студенты, хмурые от дурной погоды.
Пашкина машина, замызганная до самой крыши, стояла чуть в отдалении от стоянки. Через опущенное стекло высовывалась рука с дымившейся сигаретой, круглое лицо приятеля с большим сломанным носом выглядело сумрачным, как дождливый день. У меня нехорошо подвело живот. Слава богу, что Филипп не пожелал явиться в институт, иначе бы мы вряд ли избежали отличного скандала. Заметив меня, нерешительно топтавшуюся за спинами куривших парней, Пашка вылез из машины, и поспешил в мою сторону, даже не пытаясь улыбаться. Пришлось двинуться к нему на встречу, чтобы никто посторонний не смог услышать нашего разговора.
– Привет. – Кивнула я.
– Привет. – Он помолчал. – Ты не звонила. Была занята? – В его голосе слышалась обида.
Мне стало стыдно, ведь действительно после нашей последней встречи, я даже не соизволила набрать номера старинного друга и извиниться. Хотя вряд ли он ждал моих извинений.
– Да, немного. – Промямлила я, опуская взгляд к своим промокшим тряпичным кедам. – Ты зачем приехал?
– Поговорить хотел. – Сдержанно отозвался он бесцветным голосом.
И в это время до меня донесся звук ревущего автомобиля. Кажется, от испуга у меня зашевелились на затылке волосы. Паша крепко сжал мой локоть, заставляя отойти на тротуар, но мне и так было прекрасно известно, что водитель за рулем притормозит рядом с нами. Когда огромный желтый внедорожник остановился, и опустилось стекло, мои внутренности уже сжимались болезненным узлом.
Филипп улыбался так, что меня бросило в жар, непроизвольно я отпрянула от Пашки, заставляя его разжать пальцы.
– Здравствуй. – Филипп с интересом посмотрел на меня, потом перевел вопросительный взгляд на Пашу. Старинный приятель изменился в лице, сжимая кулаки.
